Домострой о семье. «Домострой» — миф или идеал русской семьи

Выражение «по домострою» на слуху у каждого. А что же оно значит? Давайте разберемся что это такое, и нужно ли его использовать сейчас. «Домострой» — это свод правил жизни обыкновенного богобоязненного порядочного человека. Книга была разработана на Руси в 16-ом веке священнослужителем. Эта книга образец письменного сборника правил, наставлений и советов для христианина на Руси.
Эта книга интересна к прочтению людям, которые интересуются древней культурой. Там очень точно описан быт, правовые вопросы, семейные отношения между людьми в то время. Сама книга делится на 3 раздела: вера в Бога, патриотизм и отношения между мужем и женой. В последней главе рассматривается все: начиная от того, что садить в огороде, заканчивая тем, что носить жене и как воспитывать ребенка.

Домострой: воспитание

Домострой: жена

По «Домострою» жена называлась «государыней Дома». Очень емкое звание. Думаю, жены с гордостью носили такой чин. Жене главным советом из книги было «Богу и мужу угодить». То есть жить по заповедям и в любви к мужу. Также говорилось в книге о том, как содержать дом, создать тепло, уют, соблюдать честь семьи и рода. Судя по «Домострою», государыни Дома руководили всем: заготовкой запасов на зиму, контролировали работу слуг, следили за обучением детей и распределяли обязанности между членами семьи. Все должны беспрекословно повиноваться государыне Дома, за исключением главы семьи.

Можно ли жить по «Домострою» сейчас?

Считается, что «Домострой» якобы пропагандирует жестокое обращение с женой и детьми, рукоприкладство, вплоть до переломанных ребер. К сожалению, цитаты на такую тематику были выдернуты из контекста — одна половина действительно из «Домостроя», а вторая взята из другого источника. Поэтому за «Домостроем» и укрепилась такая слава. На самом деле, там не одобрялось домашнее насилие и рукоприкладство мужа в отношении жены и детей. Ведь вся первая глава «Домостроя» посвящена соблюдению христианских заповедей.

Понятие «домостроевские нравы» ассоциируется сейчас только с жестоким обращением с женой. Произошло это потому, что коммунистам нужно было опозорить царскую Россию. То есть, они специально цитировали и приукрашивали правила «Домостроя», чтобы вызвать недовольство народа прошлым царским режимом. Хотя эти правила на тот момент развития истории человечества были более гуманны, чем в той же Европе 16-го века. Стоит даже открыть книгу, первый раздел называется — «Наказание от отца к сыну». Если человек хочет увидеть, что «Домострой» — это тирания, то сделает вывод, что там написано, как наказывать ребенка. Хотя на самом деле, наказание означает то, что отец дает наказ, воспитывает сына и передает ему свой опыт, а не применяет физическую силу, как могло показаться.

Простые вещи - самые трудные. Например, что может быть проще, чем любить детей? Не чужих, даже - своих, собственных, родных кровиночек, без которых мы жизни не мыслим. Казалось бы, и говорить тут не о чем: мы их любим, как никого больше на этом свете. Но… откуда же тогда столько проблем у молодежи? Почему эти, столь любимые нами, дети, вырастая, так трудно находят свой путь в жизни, а порой - и вовсе с этого пути сбиваются? Быть может, мы просто как-то не так их любим? И эта любовь наша на поверку оказывается не любовью вовсе, а чем-то еще, что нам просто очень хотелось бы считать любовью? И наконец, самый главный вопрос: как же родителям правильно любить своих детей? Обо всем этом мы предлагаем читателю порассуждать вместе с нашими авторами.

Сегодня предлагаем Вашему вниманию статью историка Дмитрия Володихина - о воспитании детей по «Домострою».

Правда ли, что «Домострой» призывает самым строгим и беспощадным образом воспитывать детей? Действительно ли эта книга противоречит всем гуманистическим ценностям? И есть ли в ней место христианской любви?

Крестины. А. Е. Карнеев

«Страшная-страшная» книга

Для образованного русского наших дней «Домострой» - это «мрачный бренд». Сторонник либерального мировидения скажет о нем: «Энциклопедия разнузданной жестокости в семейной жизни! Свидетельство варварства и умопомрачительной грубости нравов в этой стране! Программа воспитания детей и утверждения семейной гармонии с помощью побоев! Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам?» Носитель ультрапатриотичес-ких ценностей отзовется об этой книге в ином ключе, но суть его отзыва будет звучать не менее радикально: «Энциклопедия порядка и дисциплины. Рациональное домостроительство в нашей стране. Программа воспитания и утверждения семейной гармонии в рамках правильной иерархии. Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам? Не то, что сейчас…»

Рукоприкладство и порка - вот единственный «рецепт» семейного благополучия из «Домостроя», который намертво вызубрило современное общество. Редко кто вспомнит иные наставления оттуда.

Разве что специалисты по древнерусской литературе…

Между тем книга - не о том. Даже в самой малой мере она не писалась как руководство по избиению домашних. Этой чрезвычайно богатый памятник, где воспитание битьём - частность, маргиналия на полях. В центр же всего повествования там поставлено воспитание вообще.

При этом нормы, которые утверждает «Домострой», мягче действительных обычаев того времени. В книге, например, ясно сказано: не следует бить по глазам или по ушам, «под сердце кулаком», деревянными и железными предметами, что нельзя «посохом колоть», что сечение не должно приводить к порче здоровья и т. п. Иначе говоря, концентрируя опыт эпохи, «Домострой» налагал табу на безрассудное свирепство.

Эти ограничения могут в наши дни показаться мелочью, незначительной коррекцией громадного явления. Своего рода попыткой растопить айсберг с помощью фена. Но надобно понимать, как жила в ту пору Россия. Вся южная часть страны весной начинала трепетать от боязни татарских набегов; каждый год целая армия, а то и две-три армии выходили на юг, чтобы, если потребуется, встать насмерть, тормозя гибельное стремление очередной орды; воевали часто и на западе, и на востоке; быт Московской державы оказался крайне милитаризирован. Весь народ, от мала до велика, приучился драться, когда понадобится, - вот хоть прямо сейчас на этом месте.

В сущности, главными деятелями этого быта являются три фигуры. Во-первых, крестьянин, который молится то Богородице, а то каким-нибудь древним идолам в лесу, привычен к скотине и тяжелой работе, а вот галантному обхождению нимало не обучен. Во-вторых, воин, защищающий пахаря и владеющий львиной долей произведенного им хлеба, носящий оружие на боку и готовый в любой миг пустить его в ход. В-третьих, священник, иной раз едва грамотный, и, как говаривал святой Геннадий, архиепископ Новгородский, с трудом «бредущий по Псалтыри». Но только священник или, пуще того, монах способны хоть как-то смягчать сердца земледельца с задубелыми от тяжкой работы руками, с кожей, напитанной соками земли, и воина, с чьих ладоней годами не сходили мозоли от упражнений с оружием, который по зимней поре спал на ледяной земле, мало не прямо в снегу.

Только слово Божие могло поставить в их душах заслон жестокосердию, воспитанному десятилетиями такого быта. В ту пору люди боялись по ночам выходить на улицу без оружия. Закон, по слабости судебных органов, следствия и карательного аппарата, предоставлял право решать тяжбы с помощью поединка. Притом иной раз поединок превращался в беспорядочную свалку между сторонниками одного бойца и сторонниками другого…

Как сказать таким людям, живому железу, мол, не стоит шлепать младенчика, это негуманно? К какому семейному психоаналитику их отправить на исправительный курс? За совет по семейному укладу в чужом доме, думается, можно было запросто получить затрещину, а то и что-нибудь похуже.

Но вот появляется «Домострой», и там говорится на том языке, какой могли понять наши предки четыре с половиной века назад: «Люби жену, люби детей, соблюдай Заповеди, иначе ответишь перед Богом! Он видит каждый твой шаг, Он знает каждую твою мысль! Только позволь себе бесноваться, извергать гнев и лупить чем ни попадя по чему попало, и душа твоя взвоет на последнем суде! А будешь праведен, так ляжет на тебя милость Бога, Пречистой Богородицы и великих чудотворцев». Если же обратиться к языку самого «Домостроя», то в одной из первых его глав говорится: «Возлюби Господа от всей души, и страх Божий пусть будет в сердце твоем. Будь праведен и справедлив, и живи в смирении, глаза к земле опуская, ум же свой к небесам простирая. Пребывай в умилении к Богу и с людьми будь приветлив».

Иными словами, людям, самой историей и географией поставленным в положение, когда они всю жизнь проводят в суровых условиях, напоминают, что людьми они останутся, только помня о Боге, только любя Господа и в то же время боясь Его гнева.

И ведь работало. «Домострой» любили, «Домострой» почитали. До наших дней дошли десятки рукописных копий этого весьма объемного сочинения. Его продолжали переписывать и в XVIII веке, когда Россия познакомилась с воспитательными модами Европы. Эту книгу считали душеполезной на протяжении как минимум двух столетий, и она успела принести Русской цивилизации немало добра.

Итак, каково же оно, воспитание по «Домострою»?

Главный рецепт «Домостроя»

Прежде всего, «Домострой» - книга, регламентирующая домашний быт состоятельного человека. В первую очередь аристократа, дворянина, но также и купца или «выбившегося в люди» посадского ремесленника. Она содержит множество советов по «домоводству», по этике семейных отношений, по религиозному наполнению повседневности. И, разумеется, по воспитанию потомства.

Возвращение из города. А. И. Корзухин

«Домострой» возник не в один день, благодаря усилию талантливого писателя и публициста. Его рождение в окончательном виде связывают со знаменитым политическим деятелем времен Ивана Грозного Сильвестром - священником Благовещенского собора в Кремле. Сильвестр обращается с поучениями к сыну Анфиму, подавая «Домострой» как итог собственного жизненного опыта. Глава 64 - «Послание и наказание от отца к сыну» - точно принадлежит его перу. Однако в книге использован огромный пласт предшествующей поучительной литературы, как византийской, так и русской. Составитель (или составители) щедро черпал из Священного Писания, монастырских уставов, древнерусских учительных сборников, переводного сочинения Геннадия Константинопольского «Стословец». С этой точки зрения «Домострой» - действительно энциклопедия: сумма бытововых стратегий и нравственных образцов, накопленных к середине XVI века православной цивилизацией.

Этическое ядро «Домостроя» - христианское соединение веры, закона и любви. Законом обеспечивается порядок в доме, лад в делах, устойчивость в отношениях между людьми. Любовью смягчается сухость закона. Любовь же обогащает порядок благодушием и милосердием, без которых он непременно наполнился бы чертами деспотизма, обернулся бы мукой. Вера придает смысл всему зданию семейной жизни. Порядок воздвигается ради Христа. Любовь утверждается по образцу Его жертвенной любви к людям. Без веры в Господа и то, и другое лишается твердой опоры.

Воспитание по «Домострою» - это прежде всего воспитание в христианском духе, а вовсе не в духе палочной дисциплины. Книга прививает человечное отношение к чадам и домочадцам.

В начале ее от имени автора говорится: «Благословляю я, грешник… и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего… и его жену, и их детей, и домочадцев: следовать всем христианским законам и жить с чистой совестью и в правде, с верой творя волю Божью и соблюдая заповеди Его, и себя утверждая в страхе Божьем, в праведном житии, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя, не насильем, не побоями, не рабством тяжким, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке… Если этого моего писания не примете и наставления не послушаете и по нему не станете жить и поступать так, как здесь написано, то сами за себя ответ дадите в день Страшного суда, я к вашим проступкам и греху не причастен, то вина не моя: я ведь благословлял на благочинную жизнь, и думал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам…»

Вот так разнузданная жестокость! «Не насильем, не побоями, не рабством тяжким…»

Идеал семейной жизни по «Домострою» - исполнение Божьих заповедей между членами семьи и всеми, кто живет в их доме. Книга учит всех участников «семейного космоса» прежде всего именно этому. Вот слова, составляющие суть воспитания в традиции «Домостроя»: «Самому тебе, господину, и жене, и детям, и домочадцам - не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним - дружелюбным, к младшим и убогим - приветливым и милостивым, всякое дело править без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради Бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовию принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен, за это от Бога награду получишь. А домочадцев своих учи страху Божию и всякой добродетели, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость».

Главный «рецепт» домашнего лада здесь состоит вовсе не в том, чтобы кого-нибудь хорошенько отдубасить и тем запечатлеть в его памяти картину правильного поведения. Главный рецепт - научить. Иначе говоря, разъяснить правильность одного образа действий и неправильность другого.

Конечно, при этом «отец семейства» должен требовать послушания. И послушание возводится в один из главных принципов семейной жизни.

Автор «Домостроя» обращается по этому поводу к детям с увещеванием: «Чада, вслушайтесь в заповеди Господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в Боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и Бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед Богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца и мать, - пусть отлучат от Церкви и от всех святынь и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо написано: „Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит“. Сын или дочь, непослушные отцу или матери, сами себя погубят и не доживут до конца дней своих, если прогневают отца или досадят матери».

Так бить или не бить?

Ну а как же битьё? Разве нет его в «Домострое»? Разве это миф, что автор книги рекомендует телесные наказания?

Нет. Вовсе не миф.

Однако порка преподносится там как печальная необходимость. Автор «Домостроя» ясно говорит: порку приходится применять в качестве крайней меры, за очевидную вину и лишь тогда, когда прочие способы воспитательного воздействия исчерпаны.

«Домострой» дает подробное разъяснение, при каких обстоятельствах глава семьи обязан применить строгость: «У добрых людей, у хозяйственной жены дом всегда чист и устроен, - все как следует припрятано, где что нужно, и вычищено, и подметено всегда: в такой порядок как в рай войти. За всем тем и за любым обиходом жена бы следила сама да учила слуг и детей и добром и лихом: а не понимает слова, так того и поколотить; а увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в этой книге изложено, умел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает - тогда уж так все и делать, и любить ее, и хвалить, но если жена науке такой и наставлению не следует, и того всего не исполняет, и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать и вразумлять наедине страхом, а наказав, простить, и попенять, и с любовью наставить, и поучить, но при этом ни мужу на жену не гневаться, ни жене на мужа - всегда жить в любви и в согласии. А слуг и детей, также смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожалеть».

Четко сказано: сила применяется к тем, кто «не понимает слова», кто пропускает мимо ушей наставление. Кроме того, вводится очень строгое ограничение на эмоциональную составляющую наказания: оно производится только бесстрастно. Страсть, вкладываемая в удары плеткой, губит душу того, кто эту плетку держит. Наказание, согласно «Домострою», никогда не должно быть результатом гнева или мести. За ним всегда должно следовать прощение и новое наставление. Тут нет места глуповатой простонародной сентенции: «Бьет - значит любит». Тут другое: наказывая детей, хозяин или хозяйка дома не оставляют любви к ним. Их строгость должна идти на пользу, а не во вред. И она не может иметь бесконечного продолжения. Конечно, для современного сознания и такие формы телесного наказания выглядят дико. Но во времена написания «Домостроя» это был очень серьезный прорыв именно к их гуманизации, к ограничению случаев их применения, к сдерживанию любителей распустить руки по любому поводу и без повода.

И снова про свирепство

Забота о детях вменяется родителям в обязанность. Притом отцу с матерью нельзя ограничиться одним лишь материальным обеспечением отпрысков. «Домострой», конечно, повелевает родителям скопить солидное приданое для своих дочерей. Отцу и матери надо заботиться о будущей невесте задолго до того, как она войдет в возраст замужества: «Рассудительные люди от всякой прибыли на дочь откладывают: на ее имя или животинку растят с приплодом, или из полотен, и из холстов, и из кусков ткани, и из убрусов, и из рубашек все эти годы ей в особый сундук кладут и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную, и медную, и деревянную; добавлять всегда понемножку, а не все вдруг, себе не в убыток». «Домострой» вообще требует от старшего в семье постоянно думать о добром ведении хозяйства, о тепле, уюте и довольстве для жены, детей и слуг. Но такова лишь часть его семейных обязанностей.

В отношении детей ему необходимо сыграть еще три роли.

Во-первых, роль наставника в своем ремесле, торговом деле или же науке меча и суда - если речь идет о дворянском роде. В XVI веке школы на русской земле оставались редкостью. Даже в столице державы регулярный учебный процесс удалось наладить лишь на закате XVII столетия. А уж о высших учебных заведениях и речи нет: Славяно-греко-латинская академия стала первой из них на Руси Московской. А ее создали в середине 1680-х! Так что… чему не научит семья, тому, в большинстве случаев, не научит никто. Потрудись, отец! Научи.

Во-вторых, роль оберегателя доброй славы семейства. А она требует содержать детей в телесной и духовной чистоте. Пьянство, блуд, воровство, злоязыкость, «срамословие», драчливость, непочтение к властям порицаются безусловно и многократно. «Поруха чести», принесенная роду одним из его представителей, дурно скажется не только на нем самом, но и на множестве других членов рода. И тут никакой вольности допускать нельзя: один позволит себе мерзкий поступок, а пострадают все, притом бесчестие скажется еще и на будущих поколениях. Потрудись, отец! Присмотри за чадами.

Наконец, в-третьих, сказано: семья - «малая Церковь». А значит, отец - «малый патриарх», пастырь. Ему не избегнуть пригляда за душами своих детей. Они должны расти добрыми христианами, иначе их безверие ляжет тяжким грехом на его собственную душу. Потрудись, отец! Очисти загрязненное.

Автор «Домостроя» дает на сей счет четкие наставления: «А пошлет Бог кому детей - сыновей или дочерей, то заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром поучении; учить страху Божию и вежливости и всякому порядку, а затем, по детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию - мать дочерей и мастерству - отец сыновей; кто в чем способен, какие кому Бог возможности даст; любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а осудив, побить. Наказывай детей в юности - упокоят тебя в старости твоей. И беречь и блюсти чистоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу. Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таких грехах им и ответ держать в день Страшного суда. Так что если дети, лишенные поучений отцов и матерей, в чем согрешат или зло сотворят, то отцам и матерям от Бога грех, а от людей укоризна и насмешка, дому же убыток, а себе самим скорбь и ущерб, от судей же пеня и позор».

В экстренных случаях отцу и матери позволено «сокрушать ребра» детей. Но не со зла, а лишь ради заботы о них.

«Домострой»… ограничивает и упорядочивает физическое воздействие на детей. Если говорить о «грубости нравов», то составитель книги вовсе не пытался сделать из нее идеал. Напротив, он постарался вызвать у читателей отвращение к чрезмерной жестокости в наказаниях.

Итак, суть воспитания по «Домострою» - вера, закон и любовь в неразрывном единстве. Но как же любовь допускала сечь детей? И даже предполагала сечь именно из соображений любви, заботы, с сожалением, но без чувства вины перед детьми за порку? А вот так же. Суть всякого явления видна по плодам его. Дети, воспитанные по «Домострою», прошли Сибирь до самой Камчатки, удержали Москву от падения в 1612 году, построили сотни великолепных храмов, написали множество блистательных литературных произведений, которые памятны через века. Нынешняя воспитательная метода велит решительно воздержаться от ремня. Из соображений той же любви, той же заботы. А вот правильна ли она, мы увидим через десятилетия. По плодам этого воспитания…

У нас боятся этого слова – домострой. Потому что в советское время оно воспринималось как что-то заведомо реакционное. Особенно домостроя боятся женщины: им кажется, что если они будут во власти домостроя, это будет ничем не ограниченная власть пьяного мужа, от которого никуда не спрячешься. В действительности очень выгодно руководствоваться домостроем. Я расскажу пример из своей священнической практики.

Однажды ко мне пришла женщина – мать большого семейства – и принялась сетовать:

– Муж, как только придет с работы, сразу с пивом на диван смотреть. Раньше хоть к экрану подходил и каналы переключал, а сейчас у него телевизор с пультом. Так и лежит все вечера. По дому ничего не делает, на детей внимания не обращает. Да и денег приносит мало. Уж и не знаю, что делать!..

Я сказал этой женщине:

– Вы должны жить с вашим мужем по домострою. Если так построите свою , то через некоторое время это вы будете лежать на диване, а он бегать вокруг вас. Как этого добиться? Придя домой, скажите мужу, что у вас в семье всё устроено не так, как должно бы быть, и вы хотите это поправить. Муж – глава семьи, и вы теперь его во всем станете слушаться. И без его благословения ничего не делайте.

Через неделю она пришла счастливая, посвежевшая. Я предполагал, что произошло.

Спрашиваю ее:

– Как идут дела?

Вот что она рассказала:

– Прихожу домой, муж, как всегда, лежит на диване. Я подошла к нему и говорю: «Я в церкви была, меня священник обличил, сказал, что неправильно живем, что нужно жить по домострою. Теперь без твоего благословения, без твоих приказов я ничего делать не буду». Он сел на диване, буркнул: «Наконец-то появился нормальный священник. А то каких-то молодых понабрали, ничего о жизни не понимают». Я ему: «Муж мой, благословишь ли в магазин сходить?» Он: «Иди!» – и напрягся так: я ведь, когда в магазин раньше ходила, всегда денег у него требовала, и мы спорили, до скандалов дело доходило. Спрашиваю: «Сколько благословишь денег?» Он дал деньги, я в магазине купила то, что можно на эту сумму купить. Приготовила обед, зову к столу. Он глянул: а стол-то скудный, поесть и нечего! Стал ругаться: «Ты что?! Так кормить детей, семью!» А я ему в ответ: «Сколько муж денег дал, на столько и купила». – «Вот глупая!» Схватил сумку – и в магазин. Возвращается озадаченный, задумался. Говорит: «Надо же, как всё подорожало…» Под конец недели стал искать вторую работу. Я теперь на диване сижу, жду, что он мне скажет, без этого ничего не делаю…

Через две недели в храм прибежал муж, подошел ко мне:

– Вы отец Олег? Вы моей жене про домострой рассказали?

– Да, я, – отвечаю.

– Послушайте, домострой – это правильно, я всё понимаю. Но нужно же, чтобы и жена что-то решала! А она сидит на диване, ждет моих команд. Я уже себе третий приработок нашел. Кручусь-верчусь, как юла!..

Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места

Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места: вы – на своем месте, и муж – на своем. Очень важно, когда женщина подавляет в себе диавольские семена эмансипации и феминизма. Ревновать за первенство над мужчиной, за самостоятельность от мужа – опасное явление.

Домострой – это система устроения жизни по заповедям. Так жили наши предки. Для них Православие было не суммой знаний, а образом жизни.

Запомните: Православие – это образ жизни. Православный человек знал, как себя вести в семье, вне семьи, перед Богом, перед самим собой.

Наиболее полно и развернуто правила этикета для женщин из боярских, дворянских и богатых купеческих семей были отражены в «Домострое» — сборнике поучений, наказов и советов, созданном во времена правления Ивана Грозного. По сути, «Домострой» был развернутым справочником по организации домашнего хозяйства, во главе которого стоял мужчина — глава семьи.

В «Домострое» многие рекомендации, касающиеся женщин, формулировались как советы мужу, который должен обеспечить соответствующее поведение супруги. «Следует мужьям воспитывать жен своих с любовью примерным наставлением: жены мужей своих вопрошают о всяком порядке, о том, как душу спасти. Богу и мужу угодить и дом свой подобру устроить, и во всем покоряться мужу; а что муж накажет, с любовью и страхом внимать и исполнять по его наставлению… Да всякий бы день у мужа жена спрашивала да советовалась обо всем хозяйстве, припоминая, что нужно. А в гости ходить и к себе приглашать и пересылаться только с кем разрешит муж».

Составители «Домостроя» главные добродетели женщины видели в религиозности, полном подчинении мужу, заботе о семье и трудолюбии. По их мнению, именно такая жена — «добрая, трудолюбивая, молчаливая — венец своему мужу». Видимо, и в те времена россиянки отличались излишней разговорчивостью, не даром же молчаливость фигурирует как одно из главных качеств женщины.

Пожалуй, больше всего советов связано с ведением женой домашнего хозяйства, вплоть до содержания конкретных меню на разные дни недели. Если следовать «Домострою», женщина должна была весь день «крутиться» как белка в колесе: «Сама хозяйка ни в коем случае и никогда, разве что занедужит или по просьбе мужа, без дела бы не сидела, так что и слугам, на нее глядя, повадно было трудиться».

Любопытно, что «Домострой», следуя религиозным требованиям, регламентировал даже интимную жизнь, но советы давал мужчине, так как в этом случае женщина была в его полной зависимости: «Люби и жену свою и в законе живи с ней по заповеди господней: в воскресенье, и в среду, и в пятницу, и по праздникам господним, и в Великий пост близости избегайте, живи добродетельно, в посте и в молитве, и в покаянии».

Естественно, что женщинам запрещалось многое из того, что считалось обычным для мужчин. Для них был даже введен своеобразный сухой закон: «А у жены решительно никогда никоим образом хмельного питья бы не было: ни вина, ни меда, ни пива, ни угощений. Питье находилось бы в погребе на леднике, а пила бы жена бесхмельную брагу и квас — и дома, и на людях. Если придут откуда женщины справиться о здоровье, им тоже хмельного питья не давать, да и свои бы женки и девки не пили допьяна и в людях и дома. Жене же тайком от мужа не есть и не пить, захоронков еды и питья втайне от мужа своего не держать».

Эти патриархальные отношения, глубоко укоренившиеся в русской жизни, стал решительно ломать Петр I. В первую очередь он заставил бояр одеть своих жен и дочерей в европейские платья и вывести их в свет — на ассамблеи и различные увеселения. На петровских ассамблеях вино подавали всем, в том числе женщинам и девицам. А не выпить, если тост провозглашал сам император, было нельзя. Можно представить, какими обалделыми глазами глядели бояре на своих далеко не грациозных супружниц, которые, после принятия нескольких чаш спиртного, выделывали замысловатые па в танцах.

При Петре женщины оказались вовлеченными в общественную жизнь, где вынуждены были вести себя, подражая европейским правилам, правда, в том виде, как эти правила толковал царь-реформатор. Но и монарх был не всесилен, в семейном кругу «Домострой» продолжал царствовать еще многие десятилетия.

К середине XVIII века домостроевские традиции стали исчезать и из семейной жизни дворян. Особенно быстро этот процесс пошел в годы правления Елизаветы и Екатерины II. Теперь молодое поколение дворянок было с детства обучено языкам, среди которых основным считался французский. В страну буквально хлынули французские книги, французские моды, французские манеры и нравы. В дворянской среде нарасхват шли «французики из Бордо», которым поручали воспитание детей. Если научить языку бывшие парикмахеры, лакеи и модистки еще как-то могли, то настоящим аристократическим манерам — вряд ли. Не зря же представители французской знати, устремившиеся в Россию в период революционных потрясений в своей стране, отмечали у русских барышень какую-то неестественную жеманность и стремление слепо и без разбора следовать всему французскому. В России даже прижились характерные для Франции женские дуэли.

В обществе сложились определенные нормы поведения, которых должна была придерживаться светская женщина. В основном они базировались на аналогичных европейских нормах этикета, но впитали в себя и собственно российский колорит. Как ни странно, в них сохранились и отголоски «Домостроя». Считалось, что после замужества руководить светскими отношениями женщины должен супруг. Ему вменялось в обязанность проводить с ней по возможности больше времени, сопровождать её при выходах в свет и предостерегать от нежелательных и компрометирующих контактов и связей.

Собственно, с мужем женщины должны были выезжать на балы и приемы, посещать увеселительные места: театры, рестораны, скачки и т. п. Допускалось, что женщину может сопровождать мужчина, которому доверяет муж, хотя это и было относительно условно. В обществе спокойно смотрели на то, что некоторые женщины стали жить отдельно от мужей. Этому было оправдание, так как получить развод в России было неимоверно сложно, его давала только церковь. Даже императоры не желали вмешиваться в этот процесс. С молчаливого согласия супруга женщина могла завести любовника и даже выезжать с ним в свет. Если же развод состоялся, и его виновницей была признана женщина, её переставали принимать во многих домах. Поэтому женщины очень неохотно шли на развод, если не были уверены в скором новом замужестве.

В любые места женщина могла ходить в сопровождении своих детей, даже малолетних, в этом случае сопровождение мужчины не требовалось. С детьми женщина могла путешествовать и ездить лечиться на воды. На балы и приемы можно было выезжать с дочерью, которую мать была обязана выводить в свет. Без всякого сопровождения или в обществе другой женщины можно было ходить в магазины, к портнихе, в церковь, совершать визиты к родственникам, дамам и людям в возрасте.

Определенные ограничения накладывались только на молодую жену в первые месяцы после свадьбы. В это время она могла выезжать только в сопровождении мужа. Если же он физически не имел такой возможности, считалось приличнее отложить визиты, чем совершать их в чьем-то сопровождении. Исключение делалось только для визитов со свекровью, с ней молодая жена могла выезжать даже на балы. В отсутствии мужа молодая жена могла принимать только родственников, женщин и общих с супругом друзей, но, как правило, не ранее, чем через месяц после свадьбы. Если после свадьбы супруг надолго уезжал, молодая жена должна была переезжать к его родителям. В семье мужа первое время должна была жить и молодая вдова, если у неё не было детей.

Светский этикет регулировал многие стороны жизни дворянок, но особенно скрупулезно — внешний вид, поведение в общественных местах и совершение визитов. Чаще всего, это были неписанные требования, которые общество приняло к исполнению. Естественно, что этикет не был чем-то застывшим, он постоянно изменялся, с середины XIX века, как правило, в сторону упрощения. Но по отношению к женщинам светский этикет всегда был относительно лоялен, одним из главных требований было наличие сопровождающего, который нес ответственность за свою спутницу. Как ни странно, формально считалось, если женщину «сопровождает» малолетний сын, она находится под его покровительством.

К концу XIX века, когда дворянство стремительно утрачивало свои позиции в обществе, нравы стали значительно свободнее. Многие требования этикета, ранее казавшиеся незыблемыми для дворянок, стали терять обязательность. Появились женские организации, выступавшие за отмену всех условностей и полное равноправие с мужчинами. Окончательный же удар по дворянскому этикету был нанесен в 1917 году. Его еще какое-то время пытались придерживаться только на территориях белых армий, а затем и в эмиграции.

В наше эмансипированное время робко предпринимаются попытки возродить кое-что из давно забытого, появились даже дворянские собрания. К сожалению, эпоха, когда женщины были женственны, а мужчины мужественны и готовы защищать женскую честь на дуэлях, безвозвратно ушла в прошлое.

Домострой – памятник русской литературы 16 века был опубликован в веке 19 и тогда же усилиями т.н. русской интеллигенции он был превращен в символ жесткого доминирования мужчины в быту, в первую очередь над женщиной. Публицист - народник Н.В.Шелгунов так выразил свое отношение к данному произведению и косвенно, к русскому быту: «глухой и тупой мир безграничного самодурства». Очень вдохновляющее.

Классическая русская литература подхватила этот образ. Самые выдающиеся писатели – властители дум характеризовали Домострой, как мир, где царит «дикое понятие о женщине и браке». Постоянно цитировались строки о том, что надо «сокрушить ребра и стегать женщин и детей плеткой». На этом фоне превращения Домостроя в жупел семейного насилия робко звучали голоса славянофилов о том, что нравы людей надо оценивать с позиций времени, когда они жили, и средневековые бытовые нормы – это, конечно, жуть, но с тех пор много воды утекло, и мы – цивилизовались, оставив «домостроевские» порядки в прошлом.

В Женский день самое время открыть пресловутый «Домострой» и почитать, как автор рекомендовал строить семейные отношения.

Составление Домостроя приписывается значительной личности Средневековой Руси Сильверсту. Этот человек жил в 16 веке, год рождения неизвестен, умер по разным данным то ли в 1568 г. то ли в 1578. Оцените наши знания своей истории: не последний человек в государстве, и даже даты жизни точно неизвестны. Он был выходец из новгородской зажиточной купеческой среды, был близок к новгородскому архиепископу Макарию. После избрания последнего митрополитом в 1542 г., Сильвестр переехал в Москву и с 1545 г. стал протопопом придворного Благовещенского собора в Кремле. Тогда же он вошел в ближний круг молодого царя Ивана IV. После боярского мятежа 1553 г., когда Сильвестр вместо того, чтобы осудить мятежников, занял позицию «ни вашим, ни нашим», Иван IV отослал его с глаз долой, и он, видимо добровольно-принудительно, постригся в монахи Кирилло-Белозерского монастыря под именем Спиридон. После смерти царицы Анастасии, его якобы сослали на Соловки, где он скончался. Однако свою библиотеку он завещал монастырю Кирилло-Белозерскому (интересно, что читал Сильвестр-Спиридон), в последние годы своей жизни он усиленно занимался литературой, сохранилось несколько посланий и другие тексты, составленные им. Эти тексты по стилю столь резко отличаются от Домостроя, что авторство Сильвестра подвергается сомнению.

Тексты Домостроя дошли до нас в рукописях 16-17 веков. Само слово «Домострой» имеет значение «Ведение домашнего хозяйства», «домоустроительство». Составление сборников, поучающих, как правильно организовать быт, являлось общей тенденцией позднего Европейского Средневековья и отражало общественный интерес к отдельной личности. Автор Домостроя, кем бы он ни был, был очень образованным человеком и для своего труда переработал огромное количество литературы, греческой, свято-отеческой и европейской. На основе всего багажа знаний, он выработал свое видение идеально-устроенной семьи и роли женщины в семье.

Посмотрим, что говорит об отношении к женщине сам источник.

В Предисловии говорится следующее: «И еще в сей книги найдешь о домовном строении, как наказ имети к жене и детям, и слугам…». Наказ в данном случае подразумевает не кару за несуществующие провинности, а обязанности жены и детей по отношению к главе семьи. Надо понимать, что Средневековое общество постоянно находилось в экстремальной жизненной ситуации, и ответственность за физическое выживание домочадцев нес Хозяин – мужчина. Подчинение ему диктовалось суровыми условиями военного быта и не имело ничего общего с деспотией.

Первая глава: Наказание от отца к сыну, иначе говоря, отеческое вразумление. Там сразу заявлено, что отец благословляет сына, кроме прочего, «жену поучать, тако же и домочадцев своих наказывать (т.е. учить) не нуждой, не ранами, не работой тяжкой», т.е. сразу подчеркивается, что гнобить, бить и замаривать работой – это не христианское поведение, и ежели хозяин жестоко притесняет жену и домочадцев – он ответит за таковые деяния на Страшном Суде.

Глава 12 «Как мужу с женой и домочадцами в дому своем молится Богу». Жена, а также дети и домочадцы молились вместе с Хозяином дома, общая молитва, несомненно, сплачивала маленький (и не очень) домашний коллектив, это была деятельность, объединяющая мужскую и женскую часть общества. За кого полагалось молиться?

Глава 14. «И молят за Царя, Великого Князя, имярек, Всея Руси самодержца, и за его Царицу, Великую Княгиню, имярек, … и о домашних муже, и жене, и о чадах и домочадцах…». Как видим, о благополучии женщин надлежало молиться наравне с благополучием мужчин, пока что никакой женской дискриминации не наблюдается.

Глава 16. «Как мужу с женой советоваться, ключника призвав, о столовом обиходе, и о поварне, и о хлебе». «Во все дни… мужу с женой советоваться об устроении домовном, на ком что положено, и кому которое дело приказано ведать, и тому наказать, как устроить, есть и пить про гостей или про себя». Слово «наказать» использовано в значении «приказать». Муж не является деспотом-самодуром, наоборот, он должен свои решения обговаривать с женой, «советоваться». Жена имела право голоса в семейном совете, она понимала толк в делах, коль скоро, муж «во все дни», т.е. всегда решал их с женой. Подчеркивается, что на женской половине должен соблюдаться такой же порядок, как и на мужской, т.е все должно быть чисто и опрятно: «а у государыни и ее слуг потому же (так же)».

Глава 18. «Наказ государя ключнику… как кормить семью». «Государю с женой о всяком обиходе домашнем советоваться, и ключнику наказывать, как челядь кормить во все дни». Далее говорится, что хозяйка дома могла приказывать ключнику и автономно от мужа: «наказ от государя или от государыни, как варить на семью, челяди или нищете скоромную или постную еду».

Глава 19. «Как детей своих воспитать». «А пошлет Бог кому детей, сыновей и дочерей, иметь попечение отцу и матери о чадах своих…. По детям смотря и по возрасту учить их рукоделию, отцу – сыновей, а матери – дочерей… и любить их и беречь». Любовь к детям в Позднем Средневековье была своеобразная и включала телесные наказания «страхом спасать, уча и наказуя, и рассуждая, раны возлагать». Так как мы рассматриваем вопрос не средневекового отношения к детям, а к женщинам, можно отметить, что в воспитании детей разделения по признаку пола не предусматривается. Как сыновей, так и дочерей, равно надлежало любить, заботиться о них и наказывать за проступки. Разница была лишь в обучение рукоделию, что естественно, но духовно-нравственное воспитание было идентичным.

Глава 20. «Как дочь воспитать и с наделом замуж выдать». Домострой рекомендует счастливому отцу дочери с рождения позаботиться о приданном, чтобы ко времени замужества у дочери приданное было собрано, и не пришлось бы срочно тратиться.

Глава 21. «Как детей учить и страхом спасать». Глава обосновывает применение телесных наказаний к детям, как метод воспитания. И вот оно, различие по полу: «казни сына своего от юности его… если жезлом бьешь его, не умрет, но здоровее будет… Если ты имеешь дочь, то положи на нее грозу свою, чем сбережешь ее от телесных бед». Итак, сыновей предписывалось сечь, а дочерям – делать строгое внушение. Следует отметить, что порка в Средние Века была своего рода закалкой перед физическими страданиями, которые приходилось претерпевать в боевых походах. Юношу готовили к рукопашной схватке, где его тело будут месить уже не жезлом (прутом), а булавой, а также рубить мечом и колоть копьем. Порка в детстве повышала порог болевой чувствительности и давала шанс не скончаться от болевого шока при тяжелых травмах. Девочек, как видим, наоборот, бить не рекомендовалось, ибо битье может привести к болезни, «телесным бедам».

Глава 22. «Как детям отца и мать любить и беречь, и повиноваться им, и покоить их во всем». Детям равно надлежит заботиться об обоих родителях, как отце, так и матери, дискриминация по признаку пола отсуствует. «Чада, послушайте заповеди Господни: любите отца своего, и мать свою, слушайте их, и повинуйтесь им, и старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всей души понесете вы на своей шее, и благо вам будет на земле… Писано, что отчее проклятие иссушит, а материнское – искоренит. Покоить мать свою – волю Божию творить, угождая отцу – во благе жить… Отчее благословение дом утвердит, а материнская молитва от напасти избавит. Если оскудеют разумом в старости отец и мать, не бесчестите их, не укоряйте, и от своих чад почтение будет. Не забывайте труда матери и отца, как о вас они болели и печалились, покойте старость их, и о них болезнуйте, как они о вас…». Роль матери в чем-то выше роли отца, воля Бога – заботиться о матери, а угождать отцу – приобрести себе благо. Отчее проклятие – вызовет болезнь, а материнское – погубит на корню. Благословение отца дает земные прибытки, материнская молитва – избавляет от непостижимых бед.

Глава 23. Похвала мужа (жены, как следует из текста). Если дарует Бог кому жену добрую, дороже есть камня многоцветного. Таковая… дает мужу своему все жизненные блага… Обретши шерсть и лен, творит благопотребна руками своими. Будет словно корабль торговый, издалека собирающий все богатства. И встает в ночи, дает пищу дому и дела рабыням. От плодов своих рук умножится достояние. Препоясавши чресла свои, утвердит мышцы свои на дело, поучает своих чад, тако ж и рабынь. Не угаснет светильник ее всю ночь, руками своими делает полезные дела. Руки свои утверждает на веретено, милость свою простирает на убогого, плод подаст нищему. Не печется о доме своем муж ее. Различные одеяния и украшения сотворит она мужу своему, и себе, и чадам, и домочадцам своим. Когда муж ее будет в сонмище с вельможами и сядет с друзьями, то будет почитаем, и благоразумно беседуя, знает, как поступить хорошо, ибо никто без труда не венчан.

У доброй жены блажен муж, и число лет его удвоится. Добрая жена веселит мужа своего, жизнь их проходит в согласии. Добрая жена – часть блага, данная тем, кто боится Бога, ибо жена наделяет мужа честью, во-первых, Божию заповедь сохранив, благословенна будет, а во-вторых, от людей хвала ей. Добрая, трудолюбивая, молчаливая жена – венец мужу своему. Если обрел муж добрую жену, только блага выносит из дома своего. У такой жены блажен муж, и лета свои проживут во благе мира. За добрую жену хвала мужу и честь. Добрая жена и по смерти мужа своего спасает, как благочестивая царица Феодора.

Глава 26. Как людей держать..

… а женатые слуги со своими женами законно жили, от жен своих не блудили, а жены – от мужей…. Тако же и они учили жен своих страху Божьему, и вежеству, и смирению, и государыню слушались и повиновались ей во всем, и своими трудами и рукоделием выслуживались, а не крали бы, не лгали, не бражничали, не блудили, и баб бы не слушали, которые на зло подбивают молодых жен, иначе говоря, сводят их с чужими мужьями, и более того, учат их красть и блудить и всякому злу…

Глава 33. Как мужу поучать жену свою Богу угодить, а мужу своему услужить…

Подобает мужу поучать жену свою с любовью и благорасудным наказанием, жены мужей своих спрашивают о всяком благочинии, как душу свою спасти, и Богу и мужу угодить, дом свой в добре строить, во всем мужу покоряться, что он накажет, то с любовью и страхом внимать и делать по его наказанию…. Первое, иметь страх Божий и чистоту телесную… Восстав от ложа, очистив себя и сотворив молитву, слугам дело указать дневное, и всякое рукоделие… Коли все знает добрая жена мужним наказанием и грозою, и своим добрым разумом и наукой, все будет споро и всего будет полно… И все бы ведала сама Государыня, кому какое дело дать. А сама бы Государыня, кроме немощи или мужниной воли, без дела не была бы, чтобы слуги, глядя на нее, хорошо работали. Муж ли придет, или гостья, а она бы всегда сидела над рукоделием, то ей честь и слава, а мужу похвала. И никогда бы слуги государыню не будили, но она сама должна их будить, а ложилась бы спать сама от рукоделия, молебен совершив, тако же и слуг учила бы.

Глава 34. Добрая жена…

Добрая жена, домовитая, благоразумным своим промыслом и добрым подвигом, и мужним наказанием, от своих трудов что сделает со своими слугами полотен…, то окрасит…, и то у нее на домашнем обиходе перекроено и перешито…, а где избыток – продаст, а что надобно ей – то купит, а у мужа на то не просит. И все у доброй жены разложено, рассортировано и убрано.

Глава 37. Как во все дни государыня дозирает за слугами…

А во все дни государыня слуг дозирает, (т.е. надзирает за слугами), которые пекут и варят… , и которые рукоделие делают, и кто служит хорошо – за того слугу просит, чтобы его вознаградили… А сама бы государыня всегда была устроена, во всяком обиходе, и таковы бы у нее и слуги были вежливые. А со слугами государыня пустых речей, не пересмешливых, ни бессмысленных, ни срамных, отнюдь не говорила. Ни торговки, ни бездельные жонки, ни бабы, ни волхвы во двор не приходили, ибо от них много зла делается.

Глава 39. Как во все дни жене с мужем обо всем спрашивать…

А во все дни жена мужа спрашивала бы, и советовалась во всем обиходе, и вспоминала бы, что надобно, и в гости ходить, и к себе звать, и общаться, с кем велит муж. Гости, коли случатся, или самой где быть, за столом сесть и в лучшее платье переодеться, и беречься жене от пьяного пития. Муж пьян – дурно, а жена пьяна – и в миру непригоже. С гостями беседовать о рукоделии, о домашнем хозяйстве… Чего не знаешь, то у добрых жен спрашивать, вежливо и ласково, и кто что укажет, на том низко челом бить. У себя в подворье у какой гостье услышишь добрую пословицу, и как добрые жены живут, и как порядок соблюдают, и хозяйство свое ведут, и как детей и слуг учат, и как мужей своих слушают и у них вопрошают, и им повинуются во всем, и о том внимают. Если чего доброго не знаешь, то о том спрашивай вежливо, а дурных и пересмешливых и блудных речей не слушай, и не беседуй о том. Если в гостях увидишь добрый порядок, в еде иди в питье, и в каких припасах, или рукоделие какое необычное, и домашний порядок, где хорош, и какая добрая жена, смышленая и умная, и в речах, и в беседе, и во всяком обиходе, и где слуги умны, и вежливы, и рукодельны, и всякому добру обучены, всего того добра примечать и внимать, а чего не знаешь или не умеешь, о том спрашивать вежливо и ласково, а кто что доброго скажет, на том челом бить, и вернувшись на подворие обо всем мужу пересказать для спокойствия. С такими добрыми пригоже сходиться, не для еды и питья, а для доброй беседы и науки, да внимать в прок себе, и не пересмеиваться ни о ком, и не наговаривать ни на кого. Если спросят о чем про кого, и начнут ума пытать, отвечать: не ведаю я того, ничего не слыхала и не знаю, и сама за ненадобностью не спрашиваю ни о княгинях, ни о боярынях, не о соседях и никого не обсуждаю.

Глава 40. Женам наказ о пьянстве…

А у жены никакого пьяного пития не было бы… Питие было бы в погребе на леднике, а она пила бы бесхмельную брагу и квас, дома и в людях. Если придут откуда-нибудь жены о здоровье спросить, тем пития пьяного не давать, и своих жонок и девок не поить допьяна дома и в людях. А жена от мужа тайком ничего не есть и не пить, и тайных схронов еды и питья от мужа не держать, а у подруг тайком от мужа еды и питья не просить и самой не давать, и у себя чужого не держать без ведома мужа. О всем советоваться с мужем, а не с холопом, и не с рабой… На слуг своих ложных слов не наговаривать перед мужем своим… А кто что сделает, мужу сказать прямо, без прибавки. Мужу и жене никакого оговора не слушать… Жене к мужу безделиц домашних не нести, чего сама не может рассудить, а если дурное дело – то мужу сказать по правде. Если какая жонка или девка согрешит, и не слушается, и слово и наказания не имеет, и какую пакость учинит, то обо всем с мужем переговорить и каково кому наказание учинить.

Если случатся гостьи, то их потчевать питьем, какое пригоже, а самой пьяное питье не пить. Еду и питье, и всякий обиход приносит один человек, кому приказано, а других мужчин ни за каким делом не было бы.

Глава 41. Какое платье жене носить.

Платья и рубашки и убрусы на себе носить бережно во все дни… Самому государю, и государыне, и детям и слугам если случится дело делать, то одеть платье старое, а затем облачиться в платье повседневное…

Глава 42. Как суды всякие держать…

… За всяким порядком жена смотрит, и учит слуг добром и лихом, не одним словом, а иной раз и ударит. Если увидит муж непорядок у жены и слуг, то свою жену наставляет и учит полезным советом, если она понимает – то любить и жаловать. Если жена не делает того, что в сей книге написано, и сама того не знает, и слуг не учит – то мужу следует жену свою вразумлять страхом наедине, а наказав, пожаловать, и примолвить, и нежно наставить и научить, а мужу на жену не гневаться, а жене – на мужа, всегда жить в любви и чистосердии. Слуг так же, по вине смотря и по делу, учить и наказывать, и раны возлагать, наказав, пожаловать, а государыне за слуг заступаться, так слугам спокойнее…. А за всякую вину по уху, и по глазам не бить, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колотить, ничем железным и деревянным не бить. Кто так бьет, многие беды от того случаются: слепота и глухота, и руку, и ногу, и перст вывихнет, и голова болит, и зубная болезнь, а у беременных жон и детей в утробе повреждение бывает…

Итак, побои доставались слугам, в т.ч. женщинам, но это не было гендерным неравноправием, а социальным неравенством. Домострой осуждает домашнее насилие, хотя признает, что господин имеет право побить слуг плеткой, но никак не калечить. По отношению к жене признается один вид наказания – строгое внушение, причем делать его надлежало с глазу на глаз.

Вот и все, что в Домострое говорится об отношениях мужа и жены. Как видим, ни о каком битье даже речи не идет. Женщина представлена полноправной хозяйкой дома, она следит за слугами, у нее есть собственные средства, она даже может утаивать от мужа еду и питье, что осуждается. Женщина ходит по гостям и принимает гостей у себя. Муж во всем советуется со своей женой. Если она держит дом в небрежении, единственно, что мог позволить себе муж, это отругать ее наедине. Разумеется, в жизни все было не так радужно, но Домострой представляет идеал, к которому следует стремиться. В книге нет и следа ненависти к женщинам, лишь уважение к ее труду домохозяйки.