Любовь человеческая, любовь души к Богу и любовь Божественная

Человек, дух, зверь, цветок или дерево, пчела или птица, гора или река - для этой любви одинаковы, ибо для нее все едино, и во всем она ищет и прозревает лишь Бога.

Эта любовь не привязывает, а восхищает. Она направлена не на человека, а на того, кто есть его Источник. Она не привязана ни к кому и ни к чему конкретному, кроме своего Источника, Владыки и Господина.

Она бескорыстна, ничего не просит, ничего не желает иметь, кроме лицезрения самого Бога и служения ему.
Она бесстрастна, глубока, вечна, безмолвна, и неизменна и подобна любви земли к небу, реки к океану или цветка к Солнцу.

Как не исчезают с годами небо, океан и Солнце, и любовь к ним, так и она с годами не исчезает.

Любовь человеческая быстро вспыхивает, а затем с годами скоро затухает, и теплится, едва тлея.

Любовь к Богу долго растет в душе ищущего, словно тлеющее пламя.
Любовь души к Богу не имеет человеческих страстей, но в ней есть свой, особенный огонь веры и преданности.

Она требует дисциплины, усмирения ума, очищения души.
Ее пламя разгорается постепенно, но с годами усиливается все больше и больше.

Этот малый огонь, однажды разгоревшись в верящем сердце, в свое время становится великим, всепоглощающим вселенским пламенем, что сжигает в душе дикий лес эгоизма, джунгли страстей и заросли желаний.

Он не жжет, но согревает, он светит, но не ослепляет.

Когда в душе вспыхивает любовь к Богу, человеческая земная любовь кажется ей тяжелым сном, опьянением духа.

Душа, любящая Бога, вкусившая любви к Богу хотя бы самую малость, не желает любить более никого и ничего иного, ибо не меняют небесный нектар из золоченого сосуда на мутную воду из лужи.

День и ночь она пребывает в сладком нектаре любви к своему возлюбленному, в любовных мечтах, сладких терзаниях и грезах, и у этой любви нет ни изъянов, ни окончания.

Любить Бога всей душой не значит очерстветь и быть глухим к людям, напротив, если в душе есть любовь к Богу, то она должна быть проявляема и к людям, ибо Бог есть везде и в каждом. Но это уже не та, человеческая, гордая и ревнивая любовь.

Эта любовь мудрой души к Богу в окружающих душах. Она тиха, смиренна, не смотрит на земное, и целиком направлена на своего царя, владыку и Господина.

Черствые душой же лицемерят, говоря о любви к Богу, ибо невозможно любить все целое, отвергая его части. Любовь к Богу освещает душу лучами веры, заливает ее нектаром преданности, очищая ее от грубых желаний, себялюбия, привязанностей и гордыни.

Словно волшебный цветок, политый эликсиром богов, расцветает душа под действием любви к Богу.
Любить Бога ночью и днем, во сне и наяву, любить в радостях и невзгодах, в наслаждении и страданиях, любить в сладчайшем восторге без выбора, различия, и выгоды, любить ради самой любви до самозабвения, самоотказа - такова новая жизнь и великая судьба души, пробудившей свое пламя чистой любви к Богу.

О, заблудшая душа, оставь незрелую человеческую любовь и предайся любви к Богу, как Парвати предалась Шиве, как Радхарани оставила все ради Кришны, как Сита ушла в лес за Рамой, чтобы любя, жить вечно в Боге!

Любовь Божественная

Любовь Божественная есть изначальная любовь Владыки мироздания к душе и всему сущему.
Она безусловна, беспричинна и нисходит всегда.

В ней нет различий между душой и Богом, как Солнце не делает различий между своим светом и его лучами.

Эта любовь сначала кажется душе ответной и причинной, приходящей в ответ на ее поиски, аскезу, самоотдачу, любовь и преданность.

Затем душа понимает, что любовь Божественная изначальна, а не ответна и беспричинна, как любовь матери к ребенку.

Она была и есть всегда, а не приходит как ответ на нашу любовь и преданность Богу.
Она есть прежде души и всего мироздания.
Любовь есть суть Бога. И эта любовь нисходит.

Те, кто открыт ей, благословляются ею, как земля благословляется нисхождением дождя, как цветок благословляется нисхождением лучей Солнца.

Бог состоит из любви, но это не любовь человека, его ума, или души, которые лишь осколки и искаженные отражения этой любви.

Бог есть бесконечный любящий неизмеримый свет, полный величия, сияния и божественной славы.
Эти величие, сияние и слава неописуемы и невидимы, но тот, кто испытает их хотя бы на миг, утратит вкус к земным радостям и всю жизнь будет искать лишь Его, как человек, испробовавший однажды амброзию, чурается грубой пищи.

Любовь Божественная - есть чистый свет, и он - основа всякой жизни во вселенной. Благодаря ему живут все мудрые души, как рыбы живут благодаря воде.

Божественная любовь не имеет своей причиной ничего земного, человеческого. Это любовь, основанная сама на себе, и ничто не является ее причиной, ибо Бог - вне причины и происходит Сам из Себя.

Любовь человеческая - разделяет и ограничивает, одних исключает, а других выбирает, одно любит, другое отвергает. Но любовь Божественная - любит не исключая, не разделяя и не выбирая.
Она подобна Солнцу, которое светит на всех одинаково, не разделяя на царей и нищих, молодых и старых, некрасивых и красавцев.

Встреча восходящей любви души к Богу и нисходящей Божественной любви

Любовь души к Богу есть любовь устремленная, восходящая, поднимающаяся вверх через аскезу, усмирение желаний и покорение низшей природы.

Любовь Бога к душе есть любовь изначальная, нисходящая, беспричинная, подобная милости.

Когда беспримесная чистая любовь души к Богу встречается с нисходящей беспричинной любовью Бога к душе, происходит чудо - они соединяются и становятся одним священным светом беспричинной мудрости, милости и блаженства.

Эта беспричинная милость и мудрость растворяет все неведение души, расплавляет ее иллюзии и выжигает остатки ее эгоизма.

От их соединения рождается чудесный ребенок - свободная душа, просветленная божественным светом, единая с Богом и играющая в Боге.

Преображенная, в сиянии лучей божественной милости, великолепия и славы, она вспыхивает неземной красотой, светится божественной мудростью и небесным величием.

Она постигает: Я и Бог - одно.
Это Одно есть запредельная Истина, чистейшее благо и божественная красота.

Миссисипи Галф Кост Юниор колледж,
Галфпорт, Миссисипи, США
Джефферсон Дэвис кампус
27 февраля 1974

В человеческой любви присутствует требование или, по крайней мере, ожидание. Очень часто мы начинаем с требования, и, когда рассветает более высокая мудрость, мы больше не требуем, но все еще ожидаем чего-то от других. Мы убеждаем самих себя, что это ожидание оправдано. Поскольку мы сделали что-то для других - предложили свою любовь, - мы чувствуем, что ожидать чего-то взамен вполне законно.

Но в божественной Любви требования или ожидания, как таковых, не существует. В божественной Любви мы лишь даем то, что имеем и чем являемся. То, что у нас есть, и то, чем мы являемся, - это посвященное служение. В человеческой жизни, прежде чем предложить свою любовь, мы пытаемся обнаружить любовь в других - есть ли у них любовь к нам. В божественной Любви, прежде чем предложить свою любовь другим, мы стараемся раскрыть Любовь в ее реальности и цельности внутри себя. Только тогда мы вправе проявлять любовь к другим. Вначале наше удовлетворение рассветает, когда мы чувствуем, что те, кому мы подарили свою любовь, приняли ее всем сердцем. Но есть еще более высокая форма божественной Любви, когда мы идем дальше этого чувства и дарим любовь просто ради самоотдачи. Мы дарим, и, даже если наша любовь не принята, мы не против. Мы продолжаем дарить, потому что мы - сама любовь, наш Источник - сама Любовь.

В человеческой любви есть не только требование и ожидание, но еще худшее - уход. Сначала мы требуем, затем ожидаем. Когда ожидание не исполняется, мы иногда пытаемся уйти от человека, которому предложили свою любовь. В божественной Любви так никогда не бывает. С божественной Любовью мы стараемся стать едиными со слабостями, несовершенством и зависимостью других. Хотя у нас есть внутренняя свобода, мы пользуемся этой внутренней свободой не для того, чтобы господствовать над другими, но чтобы стать едиными, сознательно едиными с их несовершенствами. Так мы можем понять их и служить им на их уровне с целью преобразования их несовершенств.

Способности человеческой любви так ограничены, что мы не можем расширить себя и полностью обнять друг друга. Там обязательно будет чувство превосходства. Я буду любить тебя, нет сомнения, но я хочу оставаться на дюйм выше тебя. С этим условием я буду любить тебя. Тот, кто выше, любит того, кто ниже, потому что удовлетворен, до некоторой степени, своим положением в отношениях. Тот, кто ниже, очень часто любит того, кто выше, по причине своей ненадежности. Так любовь связывает их и дает им обоим некоторое чувство удовлетворения. Но в божественной любви превосходства и униженности, как таковых, не существует. Божественная Любовь всегда предлагает себя свободно и всем сердцем. Божественная Любовь получает удовлетворение только предлагая себя полностью и безоговорочно. В божественной Любви мы обнаруживаем, что личностное и безличное в совершенстве сочетаются. Между ними есть баланс. Личностное в нас входит в огромное, которым является безличное, а безличное в нас входит в личностное, чтобы проявлять его непроявленную Реальность, Божественность и Бессмертие. В человеческой любви личностное и безличное - два незнакомца, хуже того, они на ножах. Личностное и безличное в лучшем случае пытаются достичь компромисса, но этот компромисс совсем не приносит удовлетворения, в самых глубинах человеческой любви между этими двумя всегда есть соперничество и состязание. В редких случаях личностное говорит безличному, которое внутри человека: «Давай чередовать нашу реальность, нашу высоту, нашу мудрость, наши способности. В данный момент ты поднимешься, а я останусь сидеть, а в следующий момент я поднимусь, а ты сиди».

В человеческой любви очень часто человеческий ум, сомневающийся ум, подозревающий ум, выходит на передний план. Но в божественной Любви мы видим только любящее сердце, отрекающееся сердце, всеманящее сердце. Ум любит реальность, потому что видит реальность согласно своему пониманию и видению. Но сердце любит реальность потому, что видит реальность в ее собственной форме. Сердце становится неразделимо единым с реальностью, с самим существованием этой реальности, как внутренним, так и внешним. Оно видит живое дыхание реальности в ее собственной форме и образе; оно видит тело и душу реальности одновременно.

В человеческой любви любящий и возлюбленный - два разных человека. Любящий мчится к возлюбленному и, достигая его, находит свое удовлетворение. В божественной Любви Любящий - это Всевышний и Возлюбленный - Всевышний. В человеческой любви мы чувствуем, что удовлетворение находится не внутри нас, а в ком-то другом. Но в божественной Любви удовлетворение не где-то, а в нас самих. Любящий и Возлюбленный - одно и то же: Всевышний, обитающий внутри нас, и Всевышний вовне. Когда мы говорим о своем «я», как о божественном Любящем или Возлюбленном, нам нужно знать, что это то «Я», которое одновременно Единый и многие. Это «Я», Всевышний, находит Свое удовлетворение только тогда, когда получает проблеск Реальности, Бесконечности и Бессмертия Бога во многих. Это «Я» - Единый, и Он хочет видеть и чувствовать Свою Реальность во многих.

Любовь - это обязанность. В человеческой жизни мы видим обязанность как что-то механическое, безжизненное, вынужденное, что-то навязанное нам. Но в божественной жизни обязанность - это нечто, полное возможностей. Каждую секунду возможности расцветают для нас, чтобы расширить сознание нашей жизни, реальность нашей жизни, восторг нашей жизни. Поэтому в божественной жизни мы приветствуем обязанность, ибо она увеличивает нашу способность и возможность и расширяет мечту нашей божественной, необозримой Реальности.

Жизнь - это урок любви. Любовь - урок жизни. Постигаемый нами жизненный урок в человеческой жизни состоит из страха, сомнения, беспокойства и разочарования. Но в божественной жизни мы видим, что любовь - это урок не только жизни, но и для жизни, жизни, которая является вечной, вечно просветляющей и вечно исполняющей. Божественный Любящий - это тот, кто верит в божественное чудо. Человеческое чудо - это то, что питает наше любопытство, то, что длится мимолетную секунду. Но божественное чудо - это возвышение сознания. Поднять чье-либо сознание, поднять сознание человечества хотя бы на йоту - это настоящее божественное чудо. Сознательная помощь, оказанная искателю божественным Любящим, свершает это божественное чудо.

Мы - от Бога, вечной Любви, и мы - для Бога, вечной Любви. Мы - от Бога, бесконечной Любви, и мы - для Бога, бесконечной Любви. Вечность - это Источник жизни-Безмолвия, а Бесконечность - послание жизни-звука. Из Единого мы появились, и ради многих мы существуем. Таково истинное послание божественной Любви. Мы - от Единого, и мы - ради многих, ради многих в Едином. Такова квинтэссенция божественной Любви.

Альфонсо Лопес Кинтас
Из книги ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЛЮБОВЬ. СМЫСЛ И ДОСТИЖЕНИЯ (глл. III,IV)
Опубликовано: Мадрид-М., 2001;
www.agnuz.info/book.php?id=246&url=/content.htm
При подготовке использована публикация "отрывков" в сб.:
"ЛЮБОВЬ И ИНТИМНОСТЬ: поиск духовного смысла"
// М.: Храм Трех Святителей на Кулишках, 2003; стр.251-290
(фрагменты, которые опущены в указанном сборнике, ниже выделены цветом "navy" )

> V. НАПРАВЛЕННОСТЬ НАШЕЙ ЖИЗНИ ЗАВИСИТ ОТ ИДЕАЛА, К КОТОРОМУ МЫ СТРЕМИМСЯ

<.....>

> <.....> Некоторые авторы утверждают, что в человеке "сила идет снизу", от инстинктивных импульсов. Дух ограничивается тем, что в определенной степени руководит и контролирует те силы, которые кипят в недрах человеческого существа. Эти силы подобны паровому котлу, генерирующему энергию. Дух и, следовательно, разум действуют, как регулирующий клапан. Такая концепция человека, кажется, игнорирует существование идеалов, побуждающих идей , которые двигают жизнь человека и придают ей смысл. Всякий, кто когда-либо поставил свою жизнь на службу ценному идеалу, знает, какие потоки энергии рождает такая щедрая позиция.

<.....>

/Бывает ли любовь долгой?/

> В настоящее время часто думают, что долгая любовь невозможна, что рискованно обещать верность на всю жизнь, что любовь не выдерживает напора времени и изменчивости чувств... Всё это очень верно, когда любовная связь ограничивается сентиментальными излияниями или простым обменом удовольствиями, которые быстро кончаются, как мгновенная вспышка, и не создают ничего постоянного и ценного. Внеси творческое начало в свои отношения и ты увидишь, какую постоянную силу приобретет твоя любовь. Длительность – это, прежде всего, вопрос качества, как бывает с хорошей тканью.

> Когда любовная связь сопровождается намерением совместно создать значимое поле сосуществования , она превращается в неисчерпаемый источник новых стимулов любви. Возможно, что мотивы, ставшие точками соприкосновения двух личностей и подтолкнувшие их к соединению, со временем ослабеют, но этот спад не будет означать заката любви. Она будет стимулироваться новыми мотивами, может быть, менее импульсивными, менее сильными по своей страстности, но более близкими к внутренней сути личностного бытия и поэтому более зрелыми, более благородными.

> VIII. ЖИЗНЬ ЭТИЧЕСКАЯ, ИЛИ МОРАЛЬНАЯ, ЕСТЬ ЖИЗНЬ ИНТЕГРИРУЮЩАЯ

<.....>

> Необходимость осознанного восприятия сексуальности в проекте личной любви

> Сама по себе сексуальная связь в силу своего "страстного" характера стремится к ослепляющему головокружению . К этому она подключает телесные силы, увлекающие человека и ведущие его своим путем. Сознавая эту опасность, все, кто желает придать своим личным отношениям творческий характер, стремятся спокойно относиться к своим инстинктивным проявлениям, когда дело касается осуществления сугубо личного проекта связи. <....> западная культура содержит в себе некоторые манихейские предрассудки относительно смысла телесного. Наступило время реалистического понимания ценности каждой из сторон человеческого существа. Супружество имеет позитивную этическую ценность, но этим утверждением не устраняется опасность увлечения супругов более простыми формами слияния , по сравнению с соединением личностей . Вот почему так важно усиление этической стороны такими действиями, которые представляют собой формы единения на расстоянии, присутствия, спокойного и рассудительного сотрудничества, чтобы этим компенсировать опасное стремление к слиянию, заключенное в телесной связи.

> Так называемое "супружеское целомудрие" состоит не в том, чтобы не отдаваться собственным грезам абсолютного опьянения , а в стремлении к тому, чтобы всякое действие, как бы импульсивно оно ни было, содействовало созданию между супругами специфического типа жизненного личного единения, которое есть не нечто данное, а постоянно осуществляемая задача.

> Человеческие сексуальные отношения, чтобы иметь настоящий смысл, должны вдохновляться отношением личностей и создавать новые и более ценные личные связи. Поэтому неразумно в течение дня не обращать внимания на личные отношения с супругом, а потом, в определенный момент, пытаться иметь с ним сексуальную связь. Такая непоследовательность позволяет ему подозревать, что его превращают в средство для определенных целей , не считают "товарищем по игре" в совместном существовании.

> Чтобы придать сексуальным отношениям подлинно человеческий характер, важнее всего постоянно развивать личное единство таким образом, чтобы именно оно выражалось в телесно-сексуальной форме и, восприняв ее, смогло поднять до творческого уровня все те силы, которые вызываются к жизни желанием.

<.....>

> Иногда эротические отношения поддерживаются под предлогом необходимости следовать импульсам истинной любви, хотя осознается, что так подлинная личная связь с другим человеком не создается. Такая любовь сводится к простой страсти , к эротическому неистовству . Подлинная любовь предполагает признание и уважение заключенных в другом человеке человеческих ценностей независимо от того, нравятся нам или нет некоторые его качества. Процесс влюбленности начинается с чувства приятного, которое вызывается каким-либо качеством другого человека. Но этот процесс не достигает подлинной любви до тех пор, пока любовь к человеку не становится безусловной, в радости и в печали, в здоровье и в болезни, т.е. в любых обстоятельствах. Тот, кто удовлетворяет свои эротические желания, обычно обещает вечную любовь, но такая "любовь" обусловлена выгодами, которыми в этот момент пользуются. Обусловленная любовь – не настоящая любовь. Это удовлетворение инстинктов, а инстинкты, по своей сущности, эгоистичны, замкнуты на себя.

> По-настоящему любить человека – вспомним Г.Марселя – означает говорить ему: "Ты никогда не умрешь". Любовь требует постоянства, вечности. На самом деле, разве имеет смысл говорить человеку: "Я буду любить тебя в течение этого лета"? Это нелепо и комично, потому что комичное возникает при резком переходе с одного уровня обобщения на другой, более низкий. Настоящая любовь свойственна личному творческому уровню, и на этом уровне одни люди благоговеют перед абсолютной ценностью других, уважают и поддерживают ее. Эта абсолютная ценность преодолевает временные и пространственные границы.

> Имея в виду такое высокое качество человеческой любви, мы понимаем, почему для того, чтобы по-настоящему любить, необходимо преодолеть очарование сексуального соединения и принять всё, что в нём страстного, чарующего и безрассудного, чтобы превратить это в средство выражения личного единства. Когда сексуальное единение осуществляется по велению искреннего стремления к личной жертвенной любви, его способность потрясать человеческое существо преобразуется , теряет в значительной мере свою обольстительную силу, чтобы стать спокойным проявлением личного переживания, красноречивым выражением глубоко волнующего явления: обновления и усиления самого интимного единства двух существ .

> Я сказал, что оно преобразуется , приобретает новую направленность. Его привлекательность не исчезает, не уменьшается, но, наоборот, приобретает новое измерение, более высокое значение – более соответствующее цельности человека, чем исступленная страсть.

> Первая любовь должна совершенствоваться

/Хороша ли влюбленность?/

> Преобразование первой любви – так называемой, импульсивной "романтической любви" – происходит, когда человек в межличностном союзе перестает искать самого себя, чтобы отдаться созданию чего-то нового: дуальной связи, которая определяется словом МЫ. Такая связь создается, когда другой не превращается в средство осуществления собственных целей, а наоборот, рассматривается как источник инициативы, как абсолютная реальность, наделенная уникальными качествами.

> Первая любовь несет с собой стремление к поклонению любимому человеку . Мы чувствуем себя поглощенными, покоренными им. Поэтому Ортега в своей книге "О любви" приравнивает влюбленность к оглуплению . Влюбленный обращает внимание только на одну реальность в мире, он видит ее и не замечает ничего другого. Такой безграничный восторг и восхищение, даже оцепенение сначала, кажется, отвечает щедрому и незаинтересованному отношению, потому что представляет собой как бы выход из самого себя . Но при более глубоком рассмотрении он часто оказывается просто эгоизмом. Восхищаются тем, что вызывает восторг. Любят в другом предмет собственного желания, источник собственного удовлетворения, а не самого человека. Когда любят удовольствия, которые вызываются качествами другого человека, на самом деле любят не этого человека, а лишь самого себя. Это любовь, которая замыкается на собственном "я" .

> Любовь такого рода, даже если она очень сильна, не освобождает человека от его замкнутости в себе, скорее всего, усиливает еще больше эгоцентризм этого человека. Это нарциссическая любовь , которая не видит вокруг ничего, кроме отражения собственной фигуры, в которую эгоист небескорыстно влюблен и поэтому желает владеть ею.

> Из нарциссизма /самолюбования вытекает целый ряд последствий, которые губят, не дав ей созреть, подлинную любовь: подозрительность, недоверие, опасение, каприз, раздражительность, обида, гордыня и т.п.

Чистота в витале

В витале чистота смешана с нечистотой. Там вместе играют динамизм и агрессия, но агрессия - это нечистота, а динамизм - чистота. На теперешней стадии эволюции большинство людей живет в небожественном витале, где все сплошь желание, беспокойство и возбуждение.

Витал предъявляет эгоистические требования. Если витал чего-то потребовал, мы хотим заполучить это любой ценой. Обычно витальное требование представляет собой желание, приходящее с очень низкого плана сознания. Оно искушает нас вести очень небожественную и порочную жизнь. Кроме того, витальное требование всегда разрушительно. Оно совсем не воплощает света, да свет ему и не нужен.

Бог дал нам динамичный, энергичный, всепобеждающий витал, чтобы мы использовали его с божественной целью. Но Бог дал нам также ограниченную свободу, а мы этой свободой воспользовались неправильно. Бог поступает, как отец, дающий своему ребенку цент, чтобы посмотреть, что ребенок будет с ним делать. Если ребенок потратит его на что-то хорошее, то отец даст ему монетку в пять, десять, двадцать пять центов.

Когда Бог давал нам витал, Он хотел, чтобы мы его расширили. Он хотел, чтобы мы распростерли крылья динамичной энергии и положили конец жизни невежества. Думайте, что ваш витал - это птица, и старайтесь представить себе, что вы раскрываете и распростираете крылья. Разворачивая и распростирая крылья, ваш витал становится динамичным. Вот так вы легко сумеете предложить виталу совершенство своей души.

Зачастую люди не осознают разницы между сердцем и виталом, потому что витал находится возле сердца. Существует три главных канала, по которым течет наша жизненная энергия. Они пересекаются в различных местах, и в каждом месте пересечения образуется центр. В индийской духовной философии эти центры называются чакрами. Духовное сердце, или анахата чакра, располагается в середине груди, а витал - в области пупка и ниже. Из области пупка сознание течет вверх, а людям кажется, что это сознание сердца. Тогда эмоционально и физически нечистое витальное сознание выходит изнутри наружу, а люди думают, что это сознание сердца очищает и просветляет весь мир.

Если человек не устремляется, очень трудно понять различие между человеческой любовью и божественной любовью сердца. Витальная эмоция всегда вызывает привязанность, но люди убеждены, что это сердечная забота. Почему человеческая любовь - это привязанность? Потому что она постоянно выдвигает требования и ставит условия.

Человеческая любовь и божественная любовь - это две совершенно разные вещи. Если я даю тебе пятнадцать центов, а ты даешь мне конфетку, это называется человеческой любовью. Но в божественной любви ты не ждешь от меня пятнадцати центов. Ты радостно отдаешь мне конфету по своему желанию. В человеческой любви проявляются отношения покупателя и продавца, что равнозначно своекорыстию. Обычная человеческая любовь всегда полна ожидания. В своей человеческой любви мы считаем: "Я так много сделал для этого человека; конечно же, он тоже для меня что-нибудь сделает". Я не говорю, что люди не могут выражать божественную любовь, - они могут и иногда выражают ее. Но в настоящее время последовательная божественная любовь у людей встречается редко.

Можно легко понять, витальная ли у вас любовь или чистая, человеческая или божественная. Если это витальная любовь, то присутствует сознательное требование или, по меньшей мере, неосознанное ожидание от любви, которую вы отдаете другим. Когда же ваша любовь чиста, духовна, в ней нет требования, нет ожидания. Есть лишь сладостное чувство спонтанного единства, как у матери, которая отдает, отдает и отдает своему ребенку, просто потому что она его любит.

Не только возможно, но и абсолютно необходимо не позволять себе проявлять нечистую витальную любовь. Любовь нужно использовать не для того, чтобы связывать мир, чтобы овладевать миром, а для того, чтобы освободить и расширить свое сознание и сознание мира. Внести очищающую и преображающую любовь сердца в нечистый витал - вот что нужно сделать. Витал как таковой вовсе не является плохим. Когда он находится под контролем, когда он очищен и преображен, он становится очень важным инструментом Бога.

Что сделала для меня
Одухотворенная чистота?
Она щедро помогла мне
Распространить мою любовь-единство
Здесь и там - повсюду.
Постарайся достичь ее.
У тебя получится.

Является основой и силой Божественной жизни, которая не имеет ни начала, ни конца, никаких пределов. Она беспредельна, и в ней заключено все, в том числе и весь наш мир, весь космос, вся вселенная, которую сейчас люди хорошо изучили и изучают и говорят нам, что этот мир имеет миллиарды и миллиарды лет, что он распространен на миллиарды и миллиарды световых лет. Световой год – это теперь таким образом измеряется расстояние в космосе, то есть это столько лет, сколько нужно, чтобы свет прошел со скоростью 300,000 километров в секунду, что является пределом всякой скорости.

Свет есть то бытие, которое осуществляет это. И как отмеряют километры на земле, то между галактиками это измеряется при помощи световых лет. То есть сколько нужно времени, чтобы прошел год и за этот год столько-то времени скорости света. Это, конечно, математические формулы, которыми измеряются расширение всех планет, всего космоса. И все это имеет такую характеристику, что все летит в какую-то бездну. Более того, есть уже определенное название (об этом я теперь много думаю): черная дыра. И в эту черную дыру все стремится. Причем в каждой галактике есть своя черная дыра. Что такое черная дыра? Это взорвавшаяся звезда. А что такое эта взорвавшаяся звезда? Эта взорвавшаяся звезда называется теперь Супер-Нова. Она очень яркая. Мы ее на небе ночью видим как самую яркую звезду где-нибудь в какой-нибудь части вселенной. И вот эта самая яркая звезда, она фактически в своем взрыве выбрасывает из себя то, что в ней содержалось, то есть элементы. Эти все элементы можно теперь узнать, потому что у каждого элемента есть своя световая сила, которая при помощи разбивания луча в спектр, (как радугу). У каждого элемента есть свой спектр. Таким образом ученые знают это все. И вот все это, такая огромная вселенная, которую мы никогда раньше не представляли себе, она вся целиком, по нашей вере и по учению нашей православной церкви святоотеческому и догматике нашей, она вся целиком в Божественной Любви.

Вопрос: И черные дыры тоже?

Все, все в Божественной Любви. Эта Божественная осуществила эту вселенную. Она ее начала. И эта вселенная, я цитирую Библию, была абсолютно совершенной (), то есть всего того, что сейчас есть в нашей вселенной, что относится к несовершенству и к злу, не было. Об этом говорится в первой главе Бытия. Первая глава Бытия определенно говорит: «и увидел Бог, что это хорошо». И в конце первого рассказа о творении мира говорится в самом начале. Начало можно понять не только как временное начало, но и начало по существу, как источник. Сказано так: «Так сотворены Небо и Земля,» – я уже цитировал не раз, – «и все воинство их». Поскольку здесь говорится и «Земля», и говорится «их», то совершенно ясно, что воинство Земли тоже там сотворено, то есть мы все. Это любовь Божия, огромная, потрясающая, которую трудно себе представить. И эта Божия Любовь не изменилась никогда и ни в чем. Хотя у нас так антропоморфически иногда говорится: «Господь прогневался» или «Господь наказывает». Это да, это так, потому что других слов нет, чтобы это выразить – отношение Бога ко злу или к любому нашему греху. Но тем не менее во всем этом, по учению церкви, во всем этом только Божия любовь. У Бога нет ненависти, никакой и ни к кому. У Него нет никакой вражды ни к кому. Он не был бы Тем, что Он есть, если бы в Нем было что-то такое из наших понятий человеческих, к тому же огреховленных людей.

И поэтому наше православное христианское учение совершенно не похоже на учение дуалистов, которые говорят о том, что есть бог добра и есть бог зла. Нет, это абсолютно невозможно. Более того, тот, который оказался, казалось бы, источником зла – этот первый ангел, Архистратиг, который носил имя Люцифер, что значит на латинском языке «носитель света». Он «носитель света» потому, что он нес в себе свет Божественной Любви. И вот он, благодаря тому, что свернулся вокруг самого себя в эгоистическом стремлении, и потом сказал первым людям: «Будете как боги», решил, что и он может быть как Бог. Это и было началом падения всех и всего. Вот это отношение, отношение к Богу Любви. Вместо того, чтобы эту принять , как принял другой Архистратиг – Архангел Михаил. Он и до сих пор стоит на страже Царства Божия как великий воин и страж.

Все это, конечно, наши человеческие слова, но они отражают глубину Небесности. Это такая сила любви, что когда понадобилось спасти несчастного павшего человека, то любовь оказалась настолько жертвенной, что вместо того, чтобы наказывать человека Премудрость Божия, Логос, Слово, Сын Божий, через Которого Отец Небесный сотворил весь мир в Духе Святом пришел на эту землю, стал человеком для того, чтобы умереть и искупить все грехи. Такой любви у человека не было, нет и не будет. Такая любовь только Божественная. Это надо нам всем хорошо помнить и отдавать себе отчет, что это так.

Какова же любовь человеческая? Возьмем человека до греха. Человек, – я в данном случае цитирую , – явился в раю не под именем одного, одной особи. Не было никакого имени. В первой главе имени нет, во второй главе тоже нет. В третьей главе в одном месте имя появляется, но уже с точки зрения не метаистории, а истории, то есть в нашем мире. А уж имя: Ева потом появилось. Не только после греха, но и после того, когда она родила Каина и потом Авеля. И сказано в Библии, что она получила имя Ева, что значит «жизнь» от еврейского слова хайя. И от этого йи в еврейском языке гортанно немножко переходит в вы, Ийэва, ну по-русски просто Ева, потому что она стала матерью всех живущих на Земле. Так говорит Библия .

Что же такое тот момент, где говорится о Человеке, который был сотворен в шестодневье – в шестой день. Григорий Нисский говорит, что Человек это не одинокая личность, а вся глубина человечества как такового. Все человечество вместе и сотворено, как мы знаем, по образу и подобию Божиему. Что такое образ и подобие? Есть два совершенно не похожих друг на друга объяснения. Одно – каппадокийцев – Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова и всех тех богословов, которые в течение веков им следовали. Другое – блаженного Августина (на Западе), который не знал греческого языка, никогда не встречался ни с одним отцом восточной церкви, и в то же самое время был очень одаренный человек и глубокий мыслитель, философ и богослов. Поэтому он и стал таким великим святым для западной церкви, в которой он фактически и вырос, и жил, и служил. В чем же разница? А вот в чем. По православному восточному учению, как говорит Григорий Нисский, это означает, что Человек сотворен по образу Божественной Троицы и Божественная Троица находится в самой сути человеческого бытия. Поэтому Человек так же, как и ипостаси Божественной Троицы, троическим способом: я, ты, он, они, она. Четвертого лица в граматике нет и только двух лиц нет. Все тройственно, даже теперь в нашем разбитом состоянии, после греха. А там, когда был самый момент творения, до всякого грехопадения, это было. Так говорит Симеон Новый Богослов , через шестьсот лет после и Григория Нисского , что первозданный Человек до грехопадения – это весь человеческий род.

А блаженный Августин говорит: образ и подобие Божие от Троицы, конечно. Но у человека есть ум, у человека есть воля и у человека есть чувства. Вот это троица, троический лик, троический образ, троическое отображение. А кого он берет? Отдельного человека. В то время как вся суть заключается в том, что Божественная любовь не знает ничего отдельного, ничего такого, что не вместе, не знает и не хочет знать, потому что это не есть жизнь. Творец создал себе детей и из ангелов, и из людей именно для того, чтобы они были вместе на подобии как в нашей жизни, семья. Вот как молодая семья у отца Михаила: их трое, как поется на Утрене: «Троическое единство священнотайне».

И в этом, конечно, основная задача – понять, в чем заключается разница между любовью Божественной и любовью человеческой до греха. Она заключается только в том, что человек не Бог, и если он начинает думать о себе, что он Божественный и может сравниться с Богом, то он теряет все, что ему дано, потому что это нарушение всей основы. Так и говорится, что Люцифер пал. Как пал? Спаситель говорит: «Я видел его, как он упал, как молния, с Неба на Землю, ушел в Землю». И это падение является ответом за сопротивление Божественной Любви.

В чем же заключалась человеческая любовь в первородном состоянии до греха? В полном любящем сыновнем, дочернем отношении к Отцу Небесному. И в этом смысле она оказывалась любовью, которая как бы оглядывается на источник Божественной любви. И этот источник либви сам расширяется и распространяется в силу того, что он сотворен Богом. С точки зрения самой любви, она была в раю такая же, как любовь Божественная, абсолютно то же самое.

Теперь мы видим нечто другое. И мы часто ошибаемся, потому что мы смешиваем понятия. Мы теперь оказались в мире, который потерял даже свое равновесие, как теперь нам говорят учёные-космологи. И слова философа Канта о том, что его убеждает в том, что действительно есть, с одной стороны, нравственный закон в человеке, а с другой стороны – удивительная красота и гармония ночного звездного неба, теперь уже не подходят, после всего, что мы знаем, что такое космос, и куда он летит, какая это бездна, и какая разобщенность элементов.

В книгах Стивена Хокинга, есть очень интересный анализ того, что такое маленькие частицы, которые наполняют собою весь космос и, что раньше называлось условно эфир. И если радиопередача идет по эфиру, но никакого эфира нет, а есть маленькие микроскопические частицы, что никакой микроскоп их не увидит, так они малы, но их очень много и они в полном хаосе, в полной неопределимости и неопределенности. И этот особый микромир свидетельствует о том, что нарушена основа бытия и поэтому происходит этот страшный полет в бездну. Это хаос и этот хаос, конечно, и является результатом, первым результатом греха, потому что создает это в нашей душе, в психике каждого отдельного человека, который стал теперь отдельным и не может никак соединиться со своими братьями и сестрами полностью. И поэтому все это пошло именно из-за этого состояния нашей психики, где терциум нон датур. Вместо того, чтобы воспринять в нашей жизни, в нашем обществе, в нашем стремлении быть вместе это замечательное триединство наша логика говорит: терциум нон датур, третьего нет в нашей психике. Что это такое? Это уход от Бога, от образа и подобия Божия. Теперь это закон, по которому мы все живем. И из этого вытекает все то, что мы сейчас видим и слышим по телевидению и читаем в газетах.

Скажем например о Косово. Сербия, которая всегда была одним из самых сильных очагов православия, христианства, в течение более пятисот лет развивалась с большим трудом под игом мусульман. А теперь опять вспыхнула эта проблема. Но не буду отвлекаться в политику. Просто хотел привести этот пример, проблему, перед которой мы стоим. Поэтому наша любовь, человеческая, в наших условиях после грехопадения, она очень часто не только не похожа на любовь Божественную, но она просто извращает то, что является в Боге святостью, святостью полноты Божественной любви, чистоты и вечности.

Я уже говорил, что греческий язык очень хорошо определяет эту любовь у нас на Земле: одну, другую, третью. Божественно чистая и Божественно жертвенная – тоже и в человеке бывает, не всегда – это агапи. Любовь, которая становится обоюдной – это филио, дружба. И третье, любовь, которая создает семью, – это эрос, который в нашем языке принял иногда некоторые понятия, которые были незаметны в греческом тексте. Потому что у греков это больше всего сила любви, сила преодоления средостения. А у нас теперь эротическое и так далее – все это уже особенно после немецкого психолога и философа Фрейда. Фрейдизм – все построено на эросе, именно в плохом понимании слова. Это свидетельствует о том, что эрос есть нечто, что приводит к ужасным последствиям, которые прямо противоположны и человеческой любви до грехопадения и Божественной любви, и тогда и сейчас и во все времена. Это в сущности квази – любовь бесовская, дьявольская, потому что основа ее – себялюбивый эгоистический ген. Я в данном случае цитирую английского философа и специалиста Докингса, который так и назвал свою книгу: «Selfish Gene,» что значит, эгоистический ген. Очень интересная книга. Он не христианин, и он не верующий. Как он сам говорит, я – дарвинист. Он сторонник теории эволюции девятнадцатого века по существу. Он не обращает большого внимания на современные находки и открытия науки, хотя, конечно, знает их и иногда упоминает. Но что у него очень ценно и интересно – именно благодаря тому, что он не говорит с точки зрения верующего человека – он раскрывает всю бездну ада, хотя не называет это так. Вот в чем заключается сущность нашего падшего состояния – в этом эгоистическом гене, и это сидит во всех нас. И это и есть, с точки зрения психологической, то наследие первородного греха, о котором говорят с точки зрения генетической.

И здесь, конечно, надо учитывать одну вещь, что, как я говорил в одной из прошлых бесед, не будь этого гена в человеке, человек не сумел бы создать свой род вообще, рухнуло бы все, потому что не было бы той силы, которая могла создать возможность соединения, сочетания мужского и женского начала в человеке с тем, чтобы из этого получился младенец, ребенок. Поэтому нужен был этот личный интерес, и это иногда называется любовью. Таким образом получается, что этот ген и есть то зерно, которое оказалось в каждом из нас в результате грехопадения.