Женатый мужчина. Истории любовниц - без прикрас. История о мужчине, который любил и любовницу и жену

Я- любовница. И не надо вздрагивать и делать круглые глаза. Почти каждая женщина хотя бы разок выступала в подобном амплуа. И не вижу ничего постыдного в этом слове. Любовница - это звучит гордо. И пусть жены гордятся своим положением, я им не завидую. Потому что истинная женщина признает только одно положение - положение любовницы. Ко мне мой мужчина приходит, как на праздник, для меня приберегает свой шарм, улыбки, забавные рассказы. Дома он - унылый отбыватель семейной повинности, раб мусорного ведра и материальных расчетов. А здесь, у меня, он - завоеватель Вселенной, супермен, рыцарь… Я принимаю его таким, каким он хочет выглядеть в моих глазах. Да, я никогда не увижу его в домашних тапках перед телевизором, не увижу страдающим от желудочных колик, оправдывающимся по телефону перед начальником. И это замечательно! Я удивляюсь своим подругам, стремящимся довести своего любовника до состояния мужа. Жена моего избранника может спать спокойно - нас с ним связывает так мало: только любовь. Любовь в чистом виде, не претворенная в материальные подробности, не ушедшая в скучный ритуал совместного поглощения пищи или просмотра телевизионных программ. И пусть жена наливает свой хваленый борщ, приправленный ее раздражением и усталостью, яблоко из моих рук все равно будет вкуснее. Потому что все, что мне нужно, - только любовь. Да, в один прекрасный день эта любовь уйдет. Обратите внимание; в прекрасный день… Все живое рано или поздно уходит. И не нужно пытаться делать вид, что ваше чувство вечно, от этого оно не оживет.Мне не надо притворяться и лгать годами, что я испытываю то, чему нет возврата. Ведь я всего лишь - любовница. В день ухода любви я обрету свободу для того, чтобы пойти навстречу другой. И этот день будет печальным, но прекрасным. И пускай психологи всех мастей учат наивных женщин, как удержать чувство на долгие годы. С тем же успехом они могли бы обучать нас, как удержать в ладони солнечный свет или законсервировать запах первого дождя. Он был, и вот его нет. Я не гонюсь за ускользающим временем, потому что живу только данным мне мгновением. Зато это мгновение мое во всей его полноте.Секрет обожаемых своими мужчинами любовниц прост; никаких планов на будущее, живу одним днем. Как-то одна моя подруга сказала: «Жен уважают, а любовниц - нет».Смешно слушать! «Уважаемая» жена - это домработница, гувернантка, экономка, которой не нужно платить. «Не уважаемая» любовница -та, для которой ищут цветы в зимнем городе, ради которой рискуют карьерой, чья гримаска неудовольствия равняется приказу. Да и все человечество в целом явно предпочитает любовниц женам. Вспомните несколько знаменитых, прославленных историей и литературой женщин. И что? В основном куртизанки, гетеры, фаворитки. А жен среди них много? Только в том случае, если они были королевами.Да и те попали в анналы вовсе не потому, что были хорошими женами. В сущности, человечество проголосовало за любовниц. Романов и кино фильмов о правильных, хороших женах единицы, а о ветреных любовницах - тысячи. Естественно, вы можете заметить, что любовницы во все времена были корыстны, требовательный и расточительны; что мужчины разорялись, следуя их прихотям, дарили им особняки, автомобили, драгоценности. Но ведь мужчины делали это добровольно! Да, я - любовница. И не собираюсь быть женой. Пусть кто-то рассчитывает совместить эти противоположные понятия, Я не верю в такую возможность.Это красивая сказка для читательниц женских журналов. Любовница, капризная, чувственная, следующая прихотям своего настроения, интересующаяся лишь состоянием своей души, и жена, терпимая, заглядывающая в будущее, хранящая очаг, - две несовместимые вещи, Женщина - не механизм. И какие бы психотренинги ей ни предлагались, невозможно сбросить разом пыл дневных ссор, заботу о куске хлеба, отношение к мужу как к привычному сожителю и вдруг превратиться в страстную вакханку и нежную баядерку, Полноте! Привкус совместного проживания все равно даст о себе знать, и усталые механические объятия лишь подтвердят мой банальный диагноз: любовь - для любовниц.Дня жен - все остальное.

По разные баррикады. Жены и любовницы, истории из жизни.

Неисчерпаемая тема для фильмов, романов и учебных пособий типа "Как увести любимого у жены" или "Как отвадить мужа от молодой стервы".
Из века в век мучаются одними и теми же вопросами женщины, стоящие по разные стороны баррикад.

На какие только ухищрения не идут соперницы в борьбе за сердце избранника! А мужчины, которым в этой игре принадлежит почетное право выбора, редко руководствуются чувствами. На горе любовницам, они, как правило, не спешат класть на алтарь новой страсти привычные будни с вроде бы давно уже надоевшей супругой. В чем причина такой привязанности сильного пола к семейному очагу?
С детства матери внушают дочерям непреложную истину: "Не дай бог тебе, доченька, влюбиться в женатого. Горя не оберешься, а из семьи его все равно не уведешь". Во все времена притязания на чужого мужа вызывали негодование и осуждение в обществе. Тем не менее аксиома "сердцу не прикажешь" всегда работала без сбоев, ведь в известной фразе "А я люблю женатого" для женщин главное слово - "люблю". И надежда увести любимого из семьи умирает, как известно, последней.
Но против статистики не пойдешь: лишь 1 из 20 мужчин готов оставить семью ради любовницы. Пассиям остальных остается лишь примириться с унизительным положением подруги "от случая к случаю" или искать свое счастье с другим, неокольцованным кавалером.

Борщ слаще любви
- Я влюбилась! - радостно сообщила мне подруга, 25-летняя Наталья. - Он мужчина моей мечты. Нежный, красивый, страстный, да и с деньгами. У него только два недостатка - жена и 17-летняя дочка. Ну, да это проблема решаемая - разведем!
На мои скептические ухмылки и рассуждения о том, что она наступает на грабли, старые как мир, Наташа внимания не обращала.
- Все его друзья говорят, что жена у Владика склочная, противная, он с ней никогда счастлив не был. А дочь уже взрослая.. Да и какая может быть любовь после 20 лет совместной жизни! К тому же ей 42, а мне 25 - чувствуешь разницу?
Тот спор я проиграла - через семь месяцев пила в ресторане шампанское за счастье Наташи и ее избранника Владислава.
Однако уже через полгода после свадьбы подруга позвонила мне в слезах: "Похоже, у Владика любовница, он стал пропадать где-то по вечерам, домой приходит - от ужина отказывается. Эх, предупреждали же меня, что если мужчина изменял первой жене, то изменит и второй!"
Каково же было удивление Натальи, когда после учиненного ею допроса с пристрастием муж признался, что таинственной соперницей оказалась.. его бывшая жена. Владислав объяснил, что жене с дочкой постоянно требуется его помощь по дому - они ж ему не чужие, не может он отказать.
Наташа сочла причину уважительной и не стала возражать против отлучек мужа в прежнюю семью. А он становился все более угрюмым и раздражительным.
- В чем дело, что в тебе не так? - приставала с расспросами Наташа.
И однажды Владислав честно признался
- Не могу.. Тянет меня туда!
- Если не можешь жить без своей мымры - возвращайся! - взорвалась Наталья, в глубине души уверенная, что любимый никуда не уйдет. Но тот быстро собрал вещи и уехал к жене.
"Пойми, - оправдывался он потом, - ты лучше, чем она, но.. С тобой - как на шикарном курорте, но с любого курорта хочется вернуться домой.. Жена мне родная, как мама или сестра, нельзя вычеркнуть из жизни близкого человека. К тому же я так привык к ее борщу и вечернему кофе со сливками.."
Среди любовниц бытует мнение, что самое главное - развести женатого мужчину и женить его на себе. Но это далеко не так. Как правило, самое сложное - не заполучить женатого кавалера, а удержать его. Ведь по меньшей мере в 70% случаев мужчины в течение года расстаются со второй женой и возвращаются к первой. Сильный пол боится бытовых перемен. Уже через несколько месяцев, когда страсти поутихнут, они начинают тосковать о старом доме. Как бы вторая жена ни старалась, она все равно не сможет обеспечить мужчине точно такие же бытовые условия, как первая супруга. Она же ведь совершенно другой человек, со своими привычками и жизненными приоритетами. Можно готовить лучше, стирать чище и тщательней убирать квартиру, чем "бывшая" вашего избранника, но нельзя это делать точно так же, как она. Бытовые привычки - одна из самых главных причин, по которым мужчина остается с первой женой. И тут уже известная фраза "семейная лодка разбилась о быт" принимает иное значение.

Любовь и брак не связаны никак?
Когда 28-летний Леонид встретил 19-летнюю красавицу Людмилу, он уже 4 года состоял в гражданском браке со своей ровесницей. Но, по словам молодого человека, особой любви в этом союзе никогда не было, да и ребенка завести никак не удавалось.
- Буквально через неделю после знакомства у нас завязался бурный роман, - рассказывает Людмила. - Несмотря на скромную зарплату, Леня дарил мне дорогие подарки, заваливал цветами и заверениями в любви. И, главное, постоянно обещал, что вот-вот признается своей благоверной в том, что полюбил другую женщину.
"Вот-вот" продолжалось целый год. У Леонида всегда находились оправдания, почему он никак не решается на разрыв. То он говорил, что жена сейчас потеряла работу, и надо дождаться, когда ее финансовое положение нормализуется. То сокрушался, что его мама до смерти любит нынешнюю невестку и без предварительной подготовки не перенесет известия о расставании с ней. И постоянным рефреном шли разговоры о том, как сложно выгнать человека из дома: гражданская супруга Леонида была иногородней и не имела в Москве своего жилья.
В конце концов Людмила перешла к крайним мерам. Девушка перестала принимать противозачаточные таблетки и уже через несколько месяцев сообщила Леониду радостное известие: скоро он станет папой.
- Я была уверена, что эта новость приведет Леню в восторг и он тут же расстанется с женой, - вспоминает Людмила, - ведь он столько раз рассказывал, как мечтает о ребенке. Но мои слова его, похоже, не очень-то обрадовали.
Леонид попросил несколько дней на раздумье. А потом заявил изумленной Людмиле, что хочет все оставить по-прежнему. Ребенка он не бросит, будет навещать, помогать материально, но от гражданской жены не уйдет. Вразумительно объяснить, почему он принял такое решение, Леонид не сумел. Лишь мямлил, что любит Людмилу, но сделать несчастной другую женщину тоже не может.
- Женщинам следует помнить: лишь 5% женатых мужчин рушат семью ради новой подруги жизни. К сожалению, у женщин и мужчин совершенно разное отношение к любви и браку. Для прекрасного пола это взаимосвязанные понятия. Если женщина любит, она хочет быть для своего избранника женой, любовницей и подругой в одном лице, кормить его ужином и стирать носки. А для мужчин слово "любовь" чаще всего ассоциируется с сексом, развлечениями, но вовсе не обязательно с совместной жизнью. Для мужчин брак - это привычный быт. Если быт устраивает - зачем разводиться? Ради любви? Так любовь вполне возможна "там", а быт - здесь. Мужчина может твердить всем вокруг, как ему надоела жена, какой у нее ужасный характер, но тем не менее быть очень привязанным к ней. Привычка - страшная сила, посильнее любви будет. При этом мужчины могут бесконечно убеждать любовницу, что уйдут к ней навсегда, и подчас сами в это искренне верят. Но подсознательно ищут повод бесконечно откладывать решающий шаг. Погулять на стороне и вернуться домой - это одно, а развод без права на реабилитацию - совершенно другое.
Главная ошибка Людмилы - попытка увести Леонида от жены с помощью ребенка. Как показывает практика, беременность любовницы для мужчины еще не повод бросать жену. При этом он вполне добросовестно может исполнять свои отцовские обязанности: давать деньги, навещать малыша, не предлагая руку и сердце его матери.

Жена - это мое. Навсегда.
Олег женился в 20 лет не от большой любви, а скорее от безысходности: любимая женщина вышла замуж за другого. К тому же Оксана, девушка, случайно подвернувшаяся парню на дискотеке, уже через несколько недель после знакомства оказалась в "интересном положении". Недолго думая, молодые расписались, родили первенца, а потом и двух девочек-близнецов. Жили спокойно, не лучше и не хуже, чем обычная московская семья. Пока совершенно случайно на встрече выпускников Олег не столкнулся с Марией, той самой своей первой любовью. За плечами женщины к тому моменту имелось уже два неудачных брака.
- Когда я ее увидел, моментально забыл про жену и детей, - вспоминает Олег. - Все мысли были только о Маше, как будто не расставались мы с ней на 17 лет. Она тоже смотрела на меня влюбленными глазами и говорила, что прошлое было ошибкой. У нас закрутился бурный роман. Жена подозревала о наших отношениях, но первое время на все закрывала глаза.
Через несколько месяцев Мария настояла, чтобы Олег подал на развод и переехал жить к ней. Недолго думая, мужчина во всем повинился супруге. Оксана на удивление спокойно восприняла это известие и согласилась на развод.
Уйдя к Марии, Олег продолжал исправно приходить в первую семью в качестве "воскресного папы": с уроками детям помочь, полку бывшей супруге прибить. Однажды мужчина застал на кухне неизвестного субъекта, мило ворковавшего с его бывшей женой. Как обманутый Отелло, Олег устроил экс-супруге разбор полетов. На что получил от нее резонный ответ: "Ты же сам меня бросил ради другой женщины, мне тоже надо устраивать свою личную жизнь".
- Когда я увидел чужого мужика на своей кухне, просто взбесился, - говорит Олег. - Что же, теперь он будет спать с моей женой, играть с моими детьми, смотреть мой телевизор?! Я Машу люблю, но Оксана мне тоже не чужая, все-таки столько лет вместе прожили, троих детей родили.
К изумлению как второй, так и первой жены Олег все чаще и чаще начал наведываться в оставленную им семью. А в конце концов объявил Марии, что готов общаться с ней лишь как с любовницей, а жить возвращается к первой супруге.
Все мужчины - жуткие собственники. И то, что они позволяют сами себе, не готовы терпеть от своей второй половины, пусть даже и бывшей. В моей практике есть очень много примеров, когда мужья возвращались от любовнице к жене, узнав, что у "бывшей" завелся ухажер. Они не перестают считать экс-супругу своей собственностью и в глубине души уверены, что стоит захотеть - и они смогут вернуться в семью. К тому же многочисленные социологические опросы показывают, что мужчины изначально предъявляют к любовнице и жене совершенно разные требования. Если для первой главное - красота и сексуальность, то для второй самое важное качество - верность. Многие мужчины внутренне не меняют своего отношения к бывшей супруге даже после развода и продолжают блюсти честь жены. Нередко известие о ее романе даже провоцирует новую волну чувств.

Советы женам
. Специалисты утверждают, что мужчина способен оставить жену ради любовницы, только если отношения в семье разладились давно и основательно и новая женщина оказывается лишь поводом уйти. Если это не ваш случай, то сила на вашей стороне: мужчины не склонны к серьезным переменам в жизни.
. Заставляйте мужа тратить как можно больше времени на семью, чтобы на любовницу сил не хватало. Скорее всего мужчина, вконец замученный "двойной нагрузкой", предпочтет остаться с вами, ведь вы привычней и родней.
. Даже если он все-таки сообщил вам о своем решении уйти к другой или уже ушел, не устраивайте бесконечных истерик, наоборот, постарайтесь, чтобы у вас ему было комфортно и тепло.
. Сделайте вид, что у вас тоже появился поклонник. Возможно, инстинкт собственника вернет его в ваши объятия.

Советы любовницам
. Если за год (максимум два) отношений с женатым мужчиной он так и не решился расстаться с законной супругой, вы навсегда останетесь для него лишь любовницей.
. Не верьте обещаниям! Тот, кто действительно хочет изменить свою жизнь, не станет говорить об этом, а совершит решительный шаг.
. Объявите ему, что статус любовницы вас не устраивает, и перестаньте встречаться с ним. Если вы для него дороже, он примет ваши условия. А если нет - решайте, нужны ли вам такие отношения.
. Не надейтесь, что вы - счастливое исключение из правил. Рассматривайте женатого любовника как временное увлечение, пока нет более стоящего кандидата.

Любовница

О н входил. Иногда сбрасывал пиджак на пол,

иногда вешал его на вешалку в прихожей. Без

единого слова подходил ко мне, задирал юбку или

резко спускал мои брюки, влезал языком ко мне

в рот, потом раздвигал мне бедра и вводил в меня

два пальца. Иногда внутри еще не было влаги, и

когда он выбирал не те пальцы, я чувствовала во

влагалище его обручальное кольцо.

Что я ощущала в такой момент?

Колючую проволоку. Просто колючую прово-

локу. Ржавую колючую проволоку во влагалище

и его язык у себя во рту. Каждая буква, выграви-

рованная на обручальном кольце, была словно рву-

щая мою плоть металлическая колючка. Иоанна

30.01.1978. Болеть начинало уже при «И», первые

слезы появлялись на первом «а», а колотье начи-

свадьбы, только восемью годами раньше. Когда он

приходил ко мне в день рождения, у него всегда

было два букета. Один для меня. Ко дню рожде-

ния. Чудесный. Чтобы обхватить его, надо было

вытянуть обе руки. Второй для жены. Он клал его

на подоконник в кухне. Так, чтобы не привлекать

внимания. Сделать вид, будто это что-то вроде его

папки. Чтобы он не лежал в гостиной, где мы на

полу занимаемся любовью, либо в спальне, ес-

ли мы успели туда добраться. Когда после всего

он переставал меня целовать и отворачивался, я

вставала с пола в гостиной или с кровати в спаль-

не и обнаженная шла в ванную. Он обычно лежал

и курил. Возвращаясь из ванной через прихожую,

я замечала этот букет. Подходила к шкафу в при-

хожей, доставала самую большую вазу из фиоле-

тового стекла, наливала воды, шла на кухню и

ставила цветы для его жены. Чтобы обхватить этот

букет, надо было вытянуть обе руки. Такой чуд-

ный. Потому что он никогда не покупает цветы в

спешке. Никогда. Он покупает цветы как бы для

себя, чтобы потом наслаждаться радостью, кото-

рую они вызывают у меня. У меня. И у своей же-

ны тоже.

Для нее розы всегда были пурпурные. Ленты

всегда кремовые. Под целлофаном между цветами

всегда белый конверт. Незаклеенный. Как-то я уже

держала его в руках. А он лежал в комнате, курил,

усталый и ублаготворенный тем, что мы сделали

минуту назад, а я стояла в кухне около пурпурных

роз для его жены и прижимала к груди конверт,

на котором были слова, способные лишь ранить

меня. Помню, я взглянула на конверт и, увидев

написанное его рукой слово Иоанна, во второй

раз почувствовала в себе эту колючую проволоку.

Но на этот раз везде в себе, всюду. Тогда я суну-

ла конверт за целлофан. Он упал между пурпур-

ными розами для его жены. Я должна была от-

вернуться от этой вазы, чтобы больше не смот-

реть на него, и стояла, повернувшись спиной к

окну, голая, дрожащая от холода и от боли, от

унижения и жалости к себе, ожидая, когда прой-

дет дрожь. Чтобы он ничего не заметил.

Потом я возвращалась на пол или в постель,

вжималась в него и забывала обо всем. Он помо-

гал мне в этом. Временами у меня было впечат-

ление, будто он знает, что происходило со мной

на кухне, и хочет вознаградить меня за это. Так,

словно поцелуями хотел заткнуть во мне дыры от

той колючей проволоки. И затыкал. Потому что

он любит женщин точно так же, как покупает для

них цветы. Главным образом для того, чтобы ощу-

щать радость, глядя на них, когда они счастливы.

И это, наверное, так крепко привязывает меня к

нему. Чувство, что без него нельзя пережить что-

то «такое же хорошее» или что-то «еще лучше».

Просто невозможно.

Иногда мне казалось, что это абсурд. Что это

только мое недоразвитое воображение. Как-то я

осмелилась и сказала это своему психотерапевту.

То, что я услышала, было словно лекция, видимо,

с целью ввергнуть меня в состояние удивления.

Он сказал, что это не имеет ничего общего с во-

ображением и что это «эдипальное проявление же-

лания быть женой своего отца и превратить его в

свою собственность, а также родить ему детей».

Представляешь себе? Самонадеянный кретин! Вот

такой бред он мне изложил. Мне, у которой отца

не было со второго года жизни. А до второго года

он был у меня шесть месяцев и двадцать три дня,

до того как траулер, на котором он был офицером,

столкнулся с айсбергом около Ньюфаундленда и

затонул. Я вышла во время второго сеанса, и мне

даже не хотелось хлопнуть дверью. Это было бы

слишком явно, и он решил бы, что ему удалось

вывести меня из себя. «Эдипальное проявление

желания». Это ж надо! Самонадеянный психиатр

в черном свитере, в брюках, которые, похоже, не

были знакомы с химчисткой, и с уродливой се-

режкой в ухе. Говорить такое мне, которая сразу

же после «Детей из Буллербина» прочитала «Пси-

хологию женщины» гениальной Хорни!

Это совершено точно не было «эдипальным про-

явлением желания». Это были его губы. Всего-на-

всего. А также ладони. Я вжималась в него, а он

касался меня и целовал. Всё. Губы, пальцы, локти,

волосы, колени, ступни, плечи, запястья, уши, глаза

и бедра. Потом глаза, ногти и вновь бедра. И при-

ходилось его останавливать. Чтобы наконец он

перестал целовать и вошел в меня, пока не ста-

нет поздно и он вынужден будет встать, одеться

и спуститься к такси, которое отвезет его к жене.

И когда позже он уходил домой, забирая на

кухне букет из вазы, у меня было твердое убеж-

дение, что без него невозможно пережить «нечто

такое же прекрасное». Просто-напросто невозмож-

но. И что мне выпало великое счастье вместе с

ним переживать это. И что этого не объяснит ни

один психолог, и даже самой Хорни, если бы она

еще была жива, тоже не удалось бы объяснить.

И что если бы она смогла, я все равно не захотела

ее слушать.

Иногда он возвращался из коридора, а то и с

улицы и, запыхавшись, взбегал по лестнице на пя-

тый этаж, чтобы поблагодарить за то, что я поста-

вила букет в вазу. И тогда мне становилось очень

больно. Потому что мне точно так же, как ему,

хотелось отреагировать на это молчанием. Сде-

лать вид, будто этот букет в каком-то смысле что-

то вроде его папки. То есть не имеет значения. Но

это нам никогда не удавалось. Я каждый раз до-

ставала фиолетовую вазу, а он всегда возвращал-

ся, чтобы поблагодарить меня.

А возвращался он, потому что никогда ничего

не воспринимает как очевидное. И это есть -

и всегда было - частью того недостижимого «че-

го-то столь же прекрасного», чего не переживешь

с другим мужчиной. Он обо всем задумывает-

ся, заботливо склоняется либо, в наихудшем слу-

чае, все замечает. Вежливость он воспринимает

как что-то, обязательно нуждающееся в демон-

страции, подобно уважению. И лучше всего сразу.

И потому, даже не зная, какую боль этим причи-

няет, он, запыхавшись, взбегал на пятый этаж, це-

ловал меня и благодарил за то, что я поставила

цветы в вазу. А когда он по лестнице сбегал к

такси, я возвращалась в спальню или в гости-

ную, где совсем недавно он меня целовал, допи-

вала остатки вина из его и моего бокалов, отку-

поривала следующую бутылку, наливала вино в

оба бокала и плакала. Когда вино кончалось, за-

сыпала на полу.

Временами под утро, все еще пьяная, я просы-

палась, дрожа от холода, и шла в ванную. Возвра -

щаясь, видела свое отражение в зеркале. Щеки,

испещренные темными потеками остатков косме-

тики. Красные пятна засохшего вина, вылитого на

грудь, когда руки дрожали от рыданий или когда

я была до того пьяна, что проливала вино, подно-

ся ко рту бокал. Волосы, прилипшие ко лбу и

шее. И когда я видела это отражение в зеркале,

у меня случался приступ ненависти и презрения

к себе, к нему, к его жене и ко всем вонючим

розам этого мира. Я врывалась в гостиную, хвата-

ла букет, для чего надо было вытянуть обе руки,

чтобы обхватить его, и молотила им по полу, по

мебели или по подоконнику. Потому что я тоже

получала от него розы. Только белые. Молотить

ими я переставала, когда на стеблях не оставалось

ни одного цветка. И только тогда я чувствовала,

что успокоилась, и шла спать. Просыпалась я око-

ло полудня и босиком ходила по белым лепест-

кам, лежащим на полу гостиной. На некоторых

были пятна крови с моих ладоней, исколотых ши-

пами. Такие же пятна всегда были на постели.

Сейчас я уже буду помнить: не надо зажигать под

Но розы я по-прежнему люблю и, когда 31 ян-

варя уже успокоюсь и вечером пью ромашковый

чай и слушаю его любимого Коэна, думаю, что он

как роза. А у розы всегда есть еще и шипы. И ду-

маю, можно плакать от печали, оттого что у розы

есть шипы, но можно плакать и от радости, что

на стеблях с шипами есть розы. И это главное.

Это главнее всего. Мало кому хочется получать

розы ради шипов...

Но когда слушаешь Коэна, как раз и появля-

ются такие мысли. Потому что он такой отчаян -

но-печальный. Прав тот британский музыкаль-

ный критик: к каждой пластинке Коэна нужно

мне нужны ромашковый чай и Коэн. Под его

музыку и его тексты, несмотря на его стандарт-

ную печаль, мне легче справиться со своей пе-

чалью.

он сначала доводит меня до исступления, трогая,

целуя и лаская мои ладони, а потом я сама раню

их до крови шипами роз из букета, подаренного

им по случаю дня рождения. Но если по правде,

то ранят меня буквы и цифры Иоанна 30.01.1978,

выгравированные на внутренней стороне его об-

ручального кольца. Они ранят меня внизу живо-

та, как колючая проволока.

Почему ты миришься с этим?

И ты тоже спрашиваешь об этом? Моя мать

спрашивает меня об этом, когда я приезжаю к ней

на праздники. И всегда при этом плачет. И все

мои психиатры, кроме того, с «эдипальным про-

явлением», меня об этом постоянно спрашивали

и спрашивают. Я прекрасно понимаю, чем это вы-

звано, тем не менее вопрос неверно поставлен. По-

тому что у меня вовсе нет ощущения, будто я с

чем-то смирилась. Невозможно смириться с чем-

то, что тебе необходимо и чего ты жаждешь, верно?

Однако, оставив в стороне вопрос и понимая

намерения, я продолжаю - поскольку всех инте-

ресует именно это - оставаться с ним, главным

образом потому, что люблю так сильно, что иног-

да у меня даже дыхание перехватывает. Порой

я мечтаю, чтобы он меня бросил, не раня при

этом. Я знаю, что это невозможно. Так как он ме-

ня не бросит. Я просто знаю это. Потому что он

верный любовник. У него есть только я и жена.

И он верен нам обеим. Уйдет он тогда, когда я

велю ему или найду другого мужчину. Но я не

хочу ему приказывать. А с другими мужчинами

как-то не работает. Я это знаю, потому что у меня

было несколько «других мужчин». Главным обра-

зом для того, чтобы с этими мужчинами бежать

от него.

Было это два года назад. Он уехал на несколько

недель в Брюссель на какую-то учебу. Он часто

уезжал, с тех пор как перешел в интернет-фирму.

Я должна была полететь к нему на последнюю

неделю. Мы планировали это в подробностях за

целых две недели до его отъезда. Уже само об-

суждение приводило меня в экстаз. Оказавшись в

Брюсселе, он звонил мне каждый день. У меня

все уже было подготовлено. Мы должны были про-

вести вместе семь дней и восемь ночей. Я была

невероятно счастлива. Таблетками я так сдвинула

менструацию, чтобы ни в коем случае она не при-

шлась на ту неделю в Брюсселе. Лететь я должна

была в пятницу, но в среду у меня поднялась тем-

пература. Выше тридцати девяти градусов. Я пла-

кала от ярости. Если бы могла, я задушила бы

сотрудницу, которая приперлась на работу с ан-

гиной и заразила меня. Я горстями ела витамин

С в порошке, ходила с сумкой, набитой апельси-

нами и лимонами, которые ела, точно яблоки, не

посыпая сахаром. Я приняла решение, что буду

здорова на мои семь дней и восемь ночей в Брюс-

селе. Это было как рабочий план: «Брюссель, или

Здорова любой ценой». Когда ничего не помогло,

я стала принимать все антибиотики, которые на-

шла в аптечке в ванной. Большинство лекарств

было просрочено, потому что обычно я никогда

не болею. И вот в среду, когда антибиотики кон-

чились, а температура у меня по-прежнему была

тридцать девять и мне казалось, что под лопаткой

сидит нож, который шевелится, когда я кашляю,

я пошла в частную поликлинику рядом со своей

конторой.

Я стояла в узком коридоре, ведущем в кабинеты

врачей. В кресле у двери кабинета гинеколога сиде-

ла его жена и читала книжку. У окна за низким сто-

ликом с мелками и пластилином его дочка что-то

рисовала на большом листе бумаги. Она подняла

голову, когда я вошла, и улыбнулась мне. Улыба-

лась она в точности как он. Всем лицом. И точно

так же, как он, щурила глаза. Я почувствовала, что

у меня дрожат руки. В этот момент его жена встала,

вызванная медсестрой. Она отложила книжку, что-

то сказала дочке и, улыбаясь мне, указала на осво-

бодившееся кресло. Проходя мимо меня в узком

коридоре, она коснулась меня огромным животом.

Она была на последних неделях беременности.

В глазах у меня потемнело. Я подошла к окну

и, не обращая внимания на протесты, распахнула

его и стала хватать ртом воздух. Кто-то побежал

за медсестрой. Через минуту, опьянев от воздуха,

я почувствовала себя лучше. Закрыла окно и вы-

шла. Его дочка испуганно смотрела на меня, не

понимая, что происходит.

Мне уже не нужны были антибиотики. По до-

роге я выбросила в урну апельсины и лимоны из

сумки. В следующую урну высыпала весь аспи-

рин. И внезапно почувствовала, что очень хочу

быть больной. Сперва быть смертельно больной,

а потом где-нибудь зарыться. Так, чтобы никто и

никогда меня не нашел. Взять своего любимого

плюшевого лося, прижаться к нему и зарыться на

самом пустом дачном участке за городом.

Когда я доплелась до дому, у меня уже не было

сил забраться к себе на пятый этаж. Я останавли-

валась на каждой лестничной площадке и отды-

хала. Минут пятнадцать, а то и дольше. Внезапно

я почувствовала, что очень больна. Как мне и хо-

телось. Я заснула в одежде на диване в гостиной.

У меня не было сил раздеться и перейти в спаль-

ню. Мне снилось, что его дочка в страхе передо

мной спряталась в шкафу и играет моим плюше-

вым лосем, выковыривая вилкой его черные плас-

тиковые глаза.

Проснулась я через восемнадцать часов. Вста-

ла, достала свой билет в Брюссель и сожгла его

над раковиной. Потом вырвала телефонный штеп-

сель из розетки. Но перед этим вызвала слесаря

и заменила замки в дверях. Чтобы он уже никогда

не смог сюда войти. Когда слесарь ушел, я запер-

ла двери новым ключом и спрятала его под по-

душку. Еще я в тот день решила, что, как только

вылечусь от ангины, найду себе другого мужчину.

И сразу же забеременею от него. И это будет го-

раздо надежнее, чем новые замки в дверях.

Сперва я плакала или спала. Потом самолет

улетел в Брюссель без меня. В тот же день ка-

шель ослаб и выпал нож из спины. Когда спала

температура, я сообразила, что он точно не знает,

почему не отвечает мой телефон и почему меня

не было в самолете. И почему меня нет на служ-

бе. Я была уверена, что звонки и стук в дверь,

которые я слышала в последние дни, но не реа-

гировала, это был кто-нибудь из его друзей или

он сам.

Текли мои дни и ночи из тех семи и восьми в

Брюсселе, я постепенно переходила из фазы «как

он мог сделать мне такую подлость?» в фазу «а

какую, собственно, подлость он мне сделал?». Что

я себе навоображала? Что он возвращается в по-

стель жены и они играют в шахматы или всю ночь

рассматривают альбомы с фотографиями своей мо-

лодости? Тем более что она вовсе не была «домо-

хозяйкой весом под два центнера», а я «90-60-90,

была красивая, а вовсе не двухцентнеровая туша.

Впрочем, я никогда так и не думала. Но что она

такая красивая, как там, в поликлинике, незадол-

го перед родами, меня болезненно уязвило.

И этот живот, когда она протискивалась через

узкий коридор. Когда она своим животом с его

ребенком коснулась моего живота, я почувствова-

ла, как будто кто-то выжигал мне над пупком ка-

леным железом Иоанна 30.01.1978 . Так клеймят

овец или коров.

Потому что в мозгу у меня хранилась - види-

мо, вычитанная из книжек и закрепленная усили-

ем воли - психологическая схема, в которой его

жена - это почти что его мать. Асексуальная. Кон-

курентка, но так же, как конкуренткой всегда оста-

ется теща. Такую абсурдную - Фрейд мог бы гор-

диться мной - модель сконструировала я себе.

Я никогда не спрашивала его, спит ли он с женой.

Никогда не задавала и вопроса, хочет ли он еще

детей от нее. Просто как-то подсознательно я ре-

шила, что если он оставляет во мне свою сперму,

то было бы подло оставлять ее и в другой жен-

щине. Особенно в такой святой и такой асексу-

альной, как его жена.

Для меня она была частично окружена орео-

лом святости. Блудницей должна была быть ис-

ключительно я. Она имела право на его уважение

и ежедневные молебны, а мне за это полагалось

исключительное право на его тело и ласки. Я спу-

тала то, что психоаналитик диагностировал бы как

невроз, с моделью жизни, и модель эта с грохотом

разлетелась на мелкие осколки в приемной у вра-

ча, когда живот его беременной жены коснулся

моего. Так что на самом деле я должна была злить-

ся на себя за то, что я конструирую утопические

модели. Но я была в ярости на него. За то, что,

ложился с нею в постель. И благодаря ее огром-

ному животу это стало совершенно ясно.

Кроме того, я решительно переоценила роль сек-

суальности в нашей с ним связи. И это положе-

ние повсеместное. Именно так. Повсеместное и

банальное. Сексуальность является одним из все-

общих, дешевых и простейших способов испытать

сильные чувства. И потому ее так легко переоце-

нить. И потому, наверное, столько мужчин воз-

вращаются домой к обеду, а за чувством идут

к проститутке.

Я тоже переоценила сексуальность. Со мной то-

же это случилось. Со мной, постоянной пациент-

кой психотерапевтов. Потому что мне так требова-

лись чувства. И потому, когда прошла брюссель-

ская ангина, я отправилась охотиться на них.

Одинокая интеллигентная женщина, перевалив-

шая за тридцать, которая с нетерпением ищет чув-

ства в этих внешних джунглях, чаще всего оста-

ется без добычи. Скорее сама окажется добычей.

И чаще всего добычей охотников, которые либо

стреляют вслепую, либо путают тир в парке с на-

стоящей охотой и воспринимают женщину как

пластиковую гвоздику или маргаритку, в которую

они попали из духового ружья в тире.

Женщина, перевалившая за тридцать, как пра-

вило, вызывает интерес у пятидесятилетних муж-

чин и выше, а также неизменно у восемнадцати-

летних и ниже. Факт, о котором я прочитала спе-

рва в «Космополитене», а потом в «Современной

психологии» и который ощутила на собственной

шкуре, причем в разных ее местах.

Потому что на самом деле большинство этих

мужчин интересовала главным образом моя шку-

ра, то есть кожа. Только одного - так мне каза-

лось - интересовала моя душа. Во всяком случае,

так он говорил и вначале вообще не хотел меня

раздевать, когда я пригласила его к себе после

второго ужина. Я дала ему время. Он сумел даже

прервать монолог о себе и позволить мне что-то

рассказать о своем мире. Примерно через две не-

дели после концерта в филармонии мы поехали в

такси ко мне. Предполагалось, что будет наконец

интимно. Ведь это был концерт Брамса, а для ме-

ня Брамс очень и очень секси и воздействует на

рецепторы. Но из этого ничего не вышло. В тот

вечер я поймала его на том, что он в ванной вы-

таскивал из корзины с грязным бельем мои тру-

сики и нюхал. И тогда я поняла, что если даже

речь идет о душе, то совершенно точно не моей.

Спустя некоторое время я смирилась с тем, что

нужно хорошо выглядеть, быть стройной, свеже-

вымытой и приятно пахнуть, а также сразу по-

зволить минимум петтинга, чтобы на минуту «за-

парковать» мужчину возле себя. Такой польский

молодой, очень варшавский, сексуальный капита-

лизм с большим предложением и контролируе-

мым спросом. Интересно, что только женатые муж-

чины были способны смириться с фактом, что для

меня интимность - это не то, что можно заказать

с доставкой в субботу вечером. Но у женатых муж-

чин имеются свои мадонны от домашних обедов,

и я не для того заплатила кучу денег слесарю,

чтобы вновь менять звонки.

Старшие, неженатые преимущественно по ре-

шению судов, и те, что моложе, неженатые по оп-

ределению, разумеется, не все, но в большинстве,

имели одну общую черту: если у них не было хло-

пот с эрекцией, то была эрекция с хлопотами.

Молодые - это преимущественно гормониты.

Так я их называла. Целиком на тестостероне и ад-

реналине. Они не знали точно, что делают, но дела-

ли это всю ночь. Хлопоты с эрекцией заключались

в том, что она вновь возникала у них через пятна-

дцать минут. Для меня из этого ничего не следова-

ло, им же казалось, что за это полагается медаль.

Утром они, гордые, как гладиаторы, уходили до-

мой, а у меня лицо было натерто их двухдневной

щетиной и болело влагалище от их адреналина.

Те же, что в моем возрасте, поначалу целыми

вечерами разглагольствовали, кем они стали или

кем вскоре станут, а сразу потом у них была нор-

мальная, умеренная эрекция, но они были слиш-

ком начитанными. Они начитались инструкций по

обслуживанию клитора, знали все о вступитель-

ной игре и окситоцине и воспринимали меня как

домашний кинотеатр. Нажми здесь, поверни руч-

ку там, держи две вжатые кнопки минимум пять

секунд - и получишь наилучшее качество изо-

бражения и наилучший звук. Но это не действо-

вало. Женщины все-таки не шкафы из «ИКЕИ»,

которые можно смонтировать по инструкции.

Те же, которым около пятидесяти, были убежде-

ны, что они так же красивы и так же значительны,

как все титулы или должности на их визитках. Се-

дых волос у них было больше, но и спокойствия то-

же больше. Они могли дольше ждать, прочли боль-

ше книжек, у них было много чего рассказать о сво-

их экс-женах, и они всегда платили по всем счетам.

А потом ночью были так заняты тем, чтобы вы-

звать, удержать и усилить эрекцию, что совершенно

забывали, для чего они хотят ее вызвать, удержать

или усилить. Они полностью забывали обо мне, со-

средоточившись на своем четырнадцатисантимет-

ровом или менее того эго. Потом утром я находила

их жалкие визитки, которыми они так гордились.

Ровно через сто восемьдесят два дня после за-

мены замков в квартире я уезжала с Центрально-

го вокзала в Варшаве в Торунь, где должна была

подготовить какое-то интервью для моей газеты.

Покупая билет, я достала из портмоне двухсот-

злотовую банкноту, но у кассирши не оказалось

сдачи. Я обернулась и попросила у стоящего за

мной разменять двести злотых. За мной стоял он.

Молча он взял двести злотых с моей ладони, за-

стывшей от удивления и страха, подошел к кассе,

сказал, что тоже едет в Торунь и хотел бы полу-

чить место рядом со мной. Кассирша подала ему

два билета и сдачу. Он взял мой чемодан, и мы

молча пошли на перрон. И когда эскалатором мы

съезжали на перрон, от которого отходил поезд на

Торунь, он стал очень близко за мной и чаще за-

дышал, а потом начал целовать меня в шею, брать

губами и нежно тянуть мои волосы. И знаешь,

что я тогда чувствовала? Когда-то я читала репор-

таж о наркоманах, и там, кроме всего прочего, бы-

ло и о том, как чувствует себя наркоман, который

долго был отлучен от наркотиков, так как сидел

в тюрьме. Но потом, когда он получает свою до-

рожку кокаина или дозу ЛСД, то чувствует что-то

наподобие оргазма или рождественской сытости

после долгих недель поста. На этом эскалаторе,

везущем нас к торуньскому поезду, когда он при-

касался губами к моей шее, я чувствовала то же

самое. И тогда на миг я испугалась, что, может

быть, я путаю любовь и зависимость от него. Та-

кую вот наркотическую зависимость. Как от ЛСД,

морфия или, например, валиума. И это вовсе не

казалось мне абсурдом.

С той поездки в Торунь у него опять были клю-

чи от моей квартиры. Новые. И он снова приез-

жал по пятницам на паркинг к моей редакции и

забирал меня на Хель, в Устку или в Бещады. Его

жена к тому времени родила вторую дочку, На-

З а прилавком стоят две продавщицы и взахлёб обсуждают мужчин. Муж продавщицы Маши приходит домой, релаксирует за компьютером и, наверное, доволен жизнью. А у Маши лето проходит мимо, и, слушая её, как-то сразу понимаешь, почему вдруг, однажды, жёны заводят себе юных, пылких и романтичных любовников.

Машу жалуется коллеге: Замужем совсем недавно - года не прошло, а такое ощущение, будто не первое десятилетие. Как будто жизнь пришла в эту точку с белым платьем и дурацкими тостами и остановилось. Как будто теперь все всегда должно быть скучно и по накатанной - никакого тебе лета, никаких цветов, никаких ночных прогулок и сюрпризов. Вся любовь, романтика и весна остались где-то там, за рубежом «замуж», а то, что сейчас за окном - это для других. А так хочется!

Ну что ему стоит-то? - сетовала продавщица уже мне, пока ее подруга расставляла что-то по полкам, - Вот идешь с работы - ну купи ты хоть один цветочек! Хоть ромашку. Я же не прошу букета в миллион алых роз! Да этот цветочек дешевле пачки сигарет стоит, и палатка прям под окнами. Но нет. Или вот утром - что стоит написать что-нибудь милое на стикере и мне на холодильнике оставить? Да хоть солнышко пусть нарисует - все равно приятно и понимаешь, что тебя любят, вроде как ухаживают. И бесплатно совершенно! Не говорю уже о том, чтобы на настоящее свидание позвать. Зачем вообще женились, если теперь всего этого нет, как будто я ему просто соседка какая-то?

Я вспоминала своих замужних подруг - ровно те же самые жалобы. Раньше вечно куда-то ходили вместе, дурачились, срывались в другие города среди ночи, дарили друг другу подарки и занимались сексом на крыше. А теперь ему ничего стало не нужно - цветы по расписанию три раза в год, слиться с мебелью после работы и чтоб не трогали. Бытовое объединение, а не пара. И вроде отношения-то не испортились - никаких скандалов, измен и взаимных упреков, никто не растолстел и не опустился, просто романтика ему почему-то стала не нужна. А может, и не была никогда нужна?

Я не замужем, мне не понять - у меня отношения с мужчинами, даже с теми, с которыми доводилось подолгу жить вместе, всегда оставались какими-то «живыми», что ли. И романтика была порой своеобразная, но всегда была. И не бывало ощущения, что непонятно, зачем это мы тут собрались - жилплощадь делить, что ли?

Не знаю, в переходе мистической черты «замуж» тут дело, или мне просто везло с мужчинами. Но когда я смотрю по сторонам, замуж резко не хочется - судя по всему, все прекрасные принцы превращаются в мышей, едва выйдя из ЗАГСа.

Верная жена и любовница

Ничего не скажешь- интересные на этом сайте истории из жизни. Слишком правдоподобные и правильные. Только моя история из жизни явная тому противоположность. Тут одна женщина пишет, что ради любимого мужчины была готова на любые экзекуции, а другая “вытянула” своего с “того света”. А я вот никого не вытягивала, поскольку насмотревшись на подруг, поняла, что жена и любовница - это совершенно разные статусы. А какой статус выбрали Вы? Или Вы хотите всю свою сознательную жизнь “тянуть лямку” порядочной дамы, под названием верная супруга? Что ж, тяните, главное, чтобы Ваши мозоли оказались ненапрасными.

Меня зовут Капитолина Павловна Клак. Полвека на белом свете я уже прожила. Где? В Питере.

Начну свой рассказ с того, что внешностью меня Бог не обидел. Но это еще полбеды. Он и про интеллект не забыл.
-”Нескромно”- скажите Вы.
Согласна, только я отношу себя к разряду уникальных блондинок, которые умеют не только красить волосы, но и “пудрить мозги”)
В школе я была старостой, взвалив на свои плечи так называемый общественно- полезный труд. Я помогала подтянуться отстающим одноклассникам и принимала участие в активной жизни молодежи. Закончив школу, я так и не познала радость любовных утех, оставаясь в свои шестнадцать лет “спящей красавицей”.
Один парнишка, который меня совсем не привлекал, как- то сказал, что мне необходимо срочно перекрасить свои волосы в черный цвет, поскольку я “неправильная блондинка”. Я ему посоветовала вообще их отстричь)
Успешно поступив в институт, я начала получать высшее образование, надеясь на то, что оно мне пригодится в будущем. Но помимо штудирования скучных учебников, я с интересом изучала чужую жизнь. У меня было много подруг, которые делились со мной своими историями из жизни, деловито расхваливая своих “мощных наездников”. К концу обучения мне уже было двадцать три года, но я до сих пор была девственницей, зато с огромным багажом чужих историй.
Я не хочу сказать, что не пользовалась интересом у противоположного пола, только в каждом из них я видела историю, которую уже кто- то проживал, заранее полагая, что этот вариант мне не подойдет.
Мои подруги состояли в официальном браке, торопились домой с работы, чтобы накормить своих беспомощных мужей и маленьких детей. Из общения с ними, я поняла, что отношения до брака и после него, абсолютно разные, ибо с годами все воспринимается, как должное.
Моя лучшая подруга Надя вышла замуж за Игоря, который учился вместе с нами в одной группе института. Даже я советовала ей “держать быка за рога”. Вот рога- то он ей и наставил, когда она лежала на сохранении. Как Вы думаете- с кем? Вы правильно подумали- со мной. Игорь стал моим первым мужчиной и гидом в мир непознанного наслаждения.
Все дело в том, что он прожил с Надькой около пяти лет. И вот, наконец, они дождались наследника. Оба были рады этому событию, как безумные дети.
-”Ну и зачем ты рушишь семью?”- злобно спросите Вы.
А я Вам так отвечу… Семью разрушить нельзя. Она распадается в том случае, если это уже не семья. Вы можете подлить масло в огонь, и он разгорится, ежели уже обжигает пламя.
Я Вам скажу большее. Я сохранила семью. На определенном этапе, людям требуются новые ощущения, в том числе и в интимной жизни. Мужчина так устроен, что его природа завоевателя редко ограничивается одной “самкой”. Да, между нами был секс, но только от этого никто не пострадал. Он плучил толчок к новым впечатлениям, а я секс- ни к чему не обязывающий. Я прекрасно понимала, что он меня не любит, просто пользуется ровно также, как и я им. Нас это вполне устраивало, ибо я не стремилась стать его женой, а выступала в роли любовницы для чистоплотного мужчины.
Моя вторая подруга Валя вышла замуж за Максима. Они оба жили со мной в одном дворе. Вы бы видели то, как красиво он за ней ухаживал. Со стороны могло показаться, что это игра на публику, но это были искренние чувства. Их свадьба состоялась после того, как Валька забеременела. Он, как порядочный, предложил ей руку и сердце, а она лишь сказала “да”. Я считаю их союз одним из самых прочных. Но спустя четыре года, ранним воскресным утром раздался звонок. Это был Макс.
-”Кап, привет, ты меня узнаешь?”- послышался тверезый голос в трубке.
-”Макс, ты что- ли?”- удивленно спросила я.
-”Я, я, кто же еще. Ты свободна? В смысле, ну… по- прежнему живешь одна?”- неуверенно спросил он.
-”Я живу одна, но не одна”- философски- интригующе ответила я.
-”Мне нужно с тобой поговорить, можно я после работы заеду. Завтра понедельник. Ты свободна?”- немного нервничая спросил он.
-”Едь”- был мой ответ.
В понедельник вечером он был у меня. Войдя в квартиру, он чмокнул меня в щечку, неуверенно пройдя вглубь прихожей. На нем был дорогой костюм и выбритая физиономия. Было заметно, что он за собой следит. Попрося тапочки, он направился в ванну и вымыл руки. Затем мы присели за стол, где уже нас ждал незатейливый ужин и бутылка водки.
-”Ну рассказывай, с чем пожаловал?”- с участием спросила я, наливая горючее в рюмашки.
И он мне рассказал историю, которая называется “Жена и любовница “. Он рассказывал, а я уже знала, что будет дальше, ибо моя копилка была полна до отказа.
К тому времени у него уже было двое детей, которых он безумно любил. Как отец, он делал все, чтобы поставить их на ноги. Он прилично зарабатывал, не пил, занимался спортом и приучал к этому своих сыновей. И самое главное, что он просто обожал свою больную супругу. Благодаря ей, он стал отцом. Все бы ничего, только по причине серьезного заболевания Валя не могла стать для него не только верной женой, но и страстной любовницей. Тогда ему шел тридцать четвертый год.
Я внимательно выслушала его, понимая всю тупиковость жизненной ситуации. Мы не заметили, как оказались… рядом… Мы уже более двадцати лет рядом.
-”Вот изменник!”- скажите Вы.
-”Обольстительница проклятая!”- промолвят другие.
-”Ничего подобного!”- отвечу я Вам.
Как Вы можете называть изменником человека, природа которого создала его мужчиной? Он не покинул семью, не предал заболевшую женщину, не оставил на ее попечительство двоих детей! Он сохранил свою верность, несмотря на то, что был большой соблазн поддаться искушению проклятой обольстительницы.