Классические работы современного художника Roberto Ferri. Классические работы современного художника Roberto Ferri Художник роберто ферри картины

Картины талантливого итальянского художника-самоучки неоакадемиста Роберто Ферри (Roberto Ferri) вызывают противоречивые эмоции. Его работы совмещают в себе языческую чувственность и христианскую иконографию.

Художник виртуозно сочетает возвышенное с греховным. Для его творчества характерно изображение мира ночных фантазий, выполненных в живой реалистичной манере. Подача Ферри максимально приближена к классической живописи, однако есть в героях картин художника и что-то мистически-пугающее от восковых кукол из фильмов ужасов. И это неуловимое сходство отгоняет ассоциации с великим искусством и заставляет задуматься о творчестве в совершенно новом ключе.

Трудно понять, какие чувства возникают при взгляде на его работы: среди них и стыд, и восторг, и благоговение. Ферри виртуозно манипулирует сознанием зрителя. Сначала он убеждает смотрящего, что перед ним многовековое произведение искусства, маскируя свои идеи при помощи классических символов. И лишь когда обман раскрыт, а зритель захвачен, Роберто Ферри отдёргивает занавес, чтобы его искусство предстало обнажённым во всей красе

Скажи, Полина, а эта картинка - про грех? - внезапно спросила меня на Фейсбуке одна знакомая, весьма далекая от вопросов культурологии и богословия.

Картинка изображала страстное объятие двух однокрылых ангелов - или квазиангелов, - юноши и девушки, и была написана в сочной манере, в которой виделось причесанное на академический лад, адаптированное под обывательские вкусы барокко. Крыло юноши было белым, девушки - черным. Автора звали Роберто Ферри - итальянский художник-неоакадемист, как он себя рекомендует.

А может, с черными крыльями - это не ангел совсем, а наоборот?.. - продолжала спрашивать меня подруга. - Может, ты знаешь, на какой это сюжет?

Сюжета я не знала, да он и не был нужен. Позднее, просмотрев другие работы Ферри, я отметила, что это характерно: мир сумрачных фантазий, изображенный в живой и плотяной манере, похожий на реалистичный, почти как наяву, и соблазнительный ночной кошмар, от которого не всегда хочется просыпаться, был всегда как будто немного узнаваем, никогда не отчетливо подражателен, но всегда вторичен, «как будто на какой-то сюжет», который надо только вспомнить.

Однокрылые ангелы были легко объяснимы. Что я и сделала, приняв умеренно академическую позу - поправив воображаемую квадратную шапочку и реальные очки.

Это, - поучительно сказала я, - игры с символикой. Черное и белое - инь и ян. Да, из китайской философии, не смотри, что тут европейские ангелы. У каждого из них по одному крылу - значит, ни один из них не является цельным и лететь не может, они неразрывны. Новаторство - относительное - состоит в том, что восточная концепция реализована в европейской эстетике и системе символов: ангелы (причем ты справедливо заметила - что такое ангел с черными крыльями), плюс классическая академическая техника. Это порождает идейное напряжение: в европейской концепции черное и белое борются, потому что представляют собой Добро и Зло, а в восточной - соединяются не сливаясь в серое, как ночь и день, мужчина и женщина. В результате этого наложения и этой неоднозначности действительно у европейца возникает ощущение греховности и недозволенности происходящего. Как у Есенина: «Розу белую с черной жабой я хотел на земле повенчать». Так что аплодирую твоей проницательности: это действительно грех.

Роберто Ферри - самоучка, впоследствии окончивший Академию искусств в Риме. Малообразованный итальянец из Апулии - захолустной итальянской области на самом каблуке «сапога». Только этим можно объяснить и отчасти оправдать абсолютно серьезный пафос, за который в России неудобно было уже в начале ХХ века.

- Роберто, ваши картины сочетают в себе языческую чувственность с христианской иконографией. Какого эффекта вы хотите добиться?
- Есть только одна красота, и я намереваюсь слить воедино все ее противоположности.

- Ваша работа кажется морально свободной от ограничений, которые сдерживали барочных художников. И в каком-то смысле это им противоречит. Вы говорите, что, возможно, это не так? Правильно?
- Да, точно. В отличие от картин прошлого, я полностью свободен в самовыражении. Раньше художник не мог этого делать, а если все же делал, то сильно рисковал.

И вот тут, пожалуй, находится самый нерв, самый ключ к пониманию греховности - вот ведь проницательна оказалась моя простодушная подруга - всего происходящего.

Это, к счастью, еще не постмодернистское гадкое хихиканье над смыслами и не байроновский демонизм, это тем более не футуристическая пощечина общественному вкусу и не надрывное есенинское хулиганство, даже не простодушное невежество хиппи, которые просто не понимали, зачем всё усложнять, если всё так просто: им было достаточно небосвода, но совсем не нужны были небеса (как пел Джон Леннон в песне “Imagine”).

При этом хиппи обладали мужеством, чтобы бросать вызов недоброй цивилизации, за который можно было простить перформансы Леннона. «Мы хотели быть безумными в стране дураков, мы хотели быть ладонями в стране кулаков, мы хотели быть детишками в стране стариков», как пела наследница их культуры в нашей стране Анна «Умка» Герасимова (она-то, кстати, и не хотела заменить небеса небосводом, в отличие от Джона Леннона).

У одаренного итальянца другой грех - безмыслия и безответственности. Неразумия и аморфности. Картинные позы, скульптурные тела (столь радующие глаз в окружении современной эстетики силикона), чугунные завитки и цепи, средневековые приборы и астролябии - и среди всего этого совершенно неуместные библейские намеки. Именно это и превращает работы безусловно талантливого художника в недобрый и малопристойный кич, результат южного жизнелюбия, поверхностной образованности, желания произвести впечатление и полного отсутствия рефлексии.

«Всё мне дозволено, но не всё полезно», - писал апостол Павел. Иногда, чтобы достичь цели и пробить благодушное равнодушие, нужен скандал - и византийский юродивый вбегал нагишом в женскую баню, а русский блаженный подносил царю кусок сырого мяса. Даже байронизм и пощечины общественному вкусу могли быть оправданы - в них был надрыв, преодоление сопротивления, определенная сила и мощь, которые можно было бы развернуть в нужную, правильную сторону. Хиппи изображали расслабленных и теплохладных - но у них был внутренний запас прочности, стержень. Но никогда и ничего хорошего не может получиться из дебелой плоти, которой дали играть самой по себе и резвиться на воле, чуть приукрасив барочной изысканностью, но забыв ограничить правилами игры.

Роскошь безответственности оборачивается непристойным ароматом тления, как от некоторых весьма красивых на вид орхидей.

Родился Роберто Ферри в итальянском городе Торонто в 1978 году. Окончил художественную школу, лицей в своем родном городе. Впоследствии самостоятельно, вплоть до 1999 года, изучал живопись. Особенно его интересовала классика 16-17 веков. Жажда знаний привела Roberto Ferri в Рим, где он с отличием окончил Академию изящных искусств.

Работы Roberto Ferri находятся в самых важных и значимых коллекциях Рима, Милана, Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Барселоны, Мадрида, Сан-Антонио, Дублина, Катара, Бостона и других. Все творчество Роберто Ферри основано на глубокой любви и подражании художникам, работавшим в стиле барокко, особенно вдохновляют художника картины Караваджо. Старые мастера романтизма и символизма несомненно, также сильно повлияли на творчество художника.

Его картины полны символизма и образов. Герои произведений имеют отличные фигуры с хорошо прорисованной мышечной структурой. С одной стороны, подражание Роберто Ферри старинным художникам не мешает ему быть современным мастером, который живет и творит в нашем мире. Противоречия и двойственность картин Roberto Ferri вкупе с оригинальной красотой позволяют называть Роберто Ферри художником с большой буквы.