Фразеологизм «Профессор кислых щей» значение. Профессор кислых щей

Вот он раз сидел и читал газету, а мама пришивала мне воротник к куртке.

Я сказал:

Пап, а ты знаешь, сколько в озеро Байкал можно напихать Азовских морей?

Он сказал:

Не мешай…

Девяносто два! Здорово?

Он сказал:

Здорово. Не мешай, ладно?

Я сказал:

Ты художника Эль Греко знаешь?

Он кивнул. Я сказал:

Его настоящая фамилия Доменико Теотокопули! Потому что он грек с острова Крит. Вот этого художника испанцы и прозвали Эль Греко!. . Интересные дела. Кит, например, папа, за пять километров слышит!

Папа сказал:

Помолчи хоть немного… Хоть пять минут…

Но у меня было столько новостей для папы, что я но мог удержаться. Из меня высыпались новости, прямо выскакивали одна за другой. Потому что очень уж их было много. Если бы их было поменьше, может быть, мне легче было бы перетерпеть, и я бы помолчал, но их было много, и поэтому я ничего не мог с собой поделать.

Я сказал:

Папа! Ты не знаешь самую главную новость: на Больших Зондских островах живут маленькие буйволы. Они, папа, карликовые. Называются кентусы. Такого кентуса можно в чемодане привезти!

Ну да? - сказал папа. - Просто чудеса! Дай спокойно почитать газету, ладно?

Читай, читай, - сказал я, - читай, пожалуйста! Понимаешь, папа, выходит, что у нас в коридоре может пастись целое стадо таких буйволов!. . Ура?

Ура, - сказал папа. - Замолчишь, нет?

А солнце стоит не в центре неба, - сказал я, - а сбоку!

Не может быть, - сказал папа.

Даю слово, - сказал я, - оно стоит сбоку! Сбоку припека.

Папа посмотрел на меня туманными глазами. Потом глаза у него прояснились, и он сказал маме:

Где это он нахватался? Откуда? Когда?

Мама улыбнулась:

Он современный ребенок. Он читает, слушает радио. Телевизор. Лекции. А ты как думал?

Удивительно, - сказал папа, - как это быстро все получается.

И он снова укрылся за газетой, а мама его спросила:

Чем это ты так зачитался?

Африка, - сказал папа. - Кипит! Конец колониализму!

Еще не конец! - сказал я.

Что? - спросил папа.

Я подлез к нему под газету и встал перед ним.

Есть еще зависимые страны, - сказал я. - Много еще есть зависимых.

Он сказал:

Ты не мальчишка. Нет. Ты просто профессор! Настоящий профессор… кислых щей!

И он засмеялся, и мама вместе с ним. Она сказала:

Ну ладно, Дениска, иди погуляй. - Она протянула мне куртку и подтолкнула меня: - Иди, иди!

Я пошел и спросил у мамы в коридоре:

А что такое, мама, профессор кислых щей? В первый раз слышу такое выражение! Это он меня в насмешку так назвал - кислых щей? Это обидное?

Но мама сказала:

Что ты, это нисколько не обидное. Разве папа может тебя обидеть? Это он, наоборот, тебя похвалил!

Я сразу успокоился, раз он меня похвалил, и пошел гулять. А на лестнице я вспомнил, что мне надо проведать Аленку, а то все говорят, что она заболела и ничего не ест. И я пошел к Аленке. У них сидел какой-то дяденька, в синем костюме и с белыми руками. Он сидел за столом и разговаривал с Аленкиной мамой. А сама Аленка лежала на диване и приклеивала лошади ногу. Когда Аленка меня увидела, она сразу заорала:

Дениска пришел! Ого-го! Я вежливо сказал:

Здравствуйте! Чего орешь, как дура?

И сел к ней на диван. А дяденька с белыми руками встал и сказал:

Значит, все ясно! Воздух, воздух и воздух. Ведь она вполне здоровая девочка!

И я сразу понял, что это доктор.

Аленкина мама сказала:

Большое спасибо, профессор! Большое спасибо, профессор!

И она пожала ему руку. Видно, это был такой хороший доктор, что он все знал, и его называли за это «профессор».

Он подошел к Аленке и сказал:

До свидания, Аленка, выздоравливай.

Она покраснела, высунула язык, отвернулась к стенке и оттуда прошептала:

До свидания…

Он погладил ее по голове и повернулся ко мне:

А вас как зовут, молодой человек?

Вот он какой был славный: на «вы» меня назвал!

Я Денис Кораблев! А вас как зовут?

Он взял мою руку своей белой большой и мягкой рукой. Я даже удивился, какая она мягкая. Ну прямо шелковая. И от него от всего так вкусно пахло чистотой. И он потряс мне руку и сказал:

А меня зовут Василий Васильевич Сергеев. Профессор.

Я сказал:

Кислых щей? Профессор кислых щей?

Аленкина мама всплеснула руками. А профессор покраснел и закашлял. И они оба вышли из комнаты.

И мне показалось, что они как-то не так вышли. Как будто даже выбежали. И еще мне показалось, что я что-то не так сказал. Прямо не знаю.

А может быть, «кислых щей» - это все-таки обидное, а?

Хотя если мы углубимся в историю, то заметим, что подобное словосочетание изменяет свой смысл на 180 градусов. Этот фразеологизм вероятнее всего появился вместе с теми, кто готовил весьма популярный на то время напиток. Таких людей стали называть мастерами кислых щей.

Следует понимать, что блюдо, которое сейчас называется "щи" не имеет никакого отношения к напитку которое тогда называли "шти" (щи). На самом деле кислые щи - это особый вид вкуснейшего кваса. Его готовили из мяты, солода, гречневой и пшеничной муки и мёда. В результате химической реакции в жидкость в большом объёме начинал поступать углекислый газ, по причине чего квас становился сильногазированным

Рецепт кваса "Кислые шти"

Напиток кислые шти упоминают в своих произведениях такие мэтры литературы, как Гиляровский, Гоголь, Пушкин. Наименование "шти", которое спустя века переродилось в слово "щи". Оно было заимствовано из старославянского языка "cъtи", что можно перевести, как варево, похлёбка, жидкая еда, питательный напиток, суп, который заправляют щавелем, капустой и другими травками.

Выражение "Мастер кислых штей " которое в то время звучало с большим пиететом, в наше время переродилось в забавное "Профессор кислых щей ". Вероятно с тех пор термин "шти" (квас) превратился в слово щи (первое блюдо). Вероятно подразумевалось, что щи сварить несложно, а тот кто рассуждает о них с большой важностью выглядел очень забавно и глупо

Профессор кислых щей Драгунский видео

Вот он раз сидел и читал газету, а мама пришивала мне воротник к куртке.

Я сказал:

Пап, а ты знаешь, сколько в озеро Байкал можно напихать Азовских морей?

Он сказал:

Не мешай...

Девяносто два! Здорово?

Он сказал:

Здорово. Не мешай, ладно?

Я сказал:

Ты художника Эль Греко знаешь?

Он кивнул. Я сказал:

Его настоящая фамилия Доменико Теотокопули! Потому что он грек с острова Крит. Вот этого художника испанцы и прозвали Эль Греко!.. Интересные дела. Кит, например, папа, за пять километров слышит!

Папа сказал:

Помолчи хоть немного... Хоть пять минут...

Но у меня было столько новостей для папы, что я но мог удержаться. Из меня высыпались новости, прямо выскакивали одна за другой. Потому что очень уж их было много. Если бы их было поменьше, может быть, мне легче было бы перетерпеть, и я бы помолчал, но их было много, и поэтому я ничего не мог с собой поделать.

Я сказал:

Папа! Ты не знаешь самую главную новость: на Больших Зондских островах живут маленькие буйволы. Они, папа, карликовые. Называются кентусы. Такого кентуса можно в чемодане привезти!

Ну да? - сказал папа. - Просто чудеса! Дай спокойно почитать газету, ладно?

Читай, читай, - сказал я, - читай, пожалуйста! Понимаешь, папа, выходит, что у нас в коридоре может пастись целое стадо таких буйволов!.. Ура?

Ура, - сказал папа. - Замолчишь, нет?

А солнце стоит не в центре неба, - сказал я, - а сбоку!

Не может быть, - сказал папа.

Даю слово, - сказал я, - оно стоит сбоку! Сбоку припека.

Папа посмотрел на меня туманными глазами. Потом глаза у него прояснились, и он сказал маме:

Где это он нахватался? Откуда? Когда?

Мама улыбнулась:

Он современный ребенок. Он читает, слушает радио. Телевизор. Лекции. А ты как думал?

Удивительно, - сказал папа, - как это быстро все получается.

И он снова укрылся за газетой, а мама его спросила:

Чем это ты так зачитался?

Африка, - сказал папа. - Кипит! Конец колониализму!

Еще не конец! - сказал я.

Что? - спросил папа.

Я подлез к нему под газету и встал перед ним.

Есть еще зависимые страны, - сказал я. - Много еще есть зависимых.

Он сказал:

Ты не мальчишка. Нет. Ты просто профессор! Настоящий профессор... кислых щей!

И он засмеялся, и мама вместе с ним. Она сказала:

Ну ладно, Дениска, иди погуляй. - Она протянула мне куртку и подтолкнула меня: - Иди, иди!

Я пошел и спросил у мамы в коридоре:

А что такое, мама, профессор кислых щей? В первый раз слышу такое выражение! Это он меня в насмешку так назвал - кислых щей? Это обидное?

Но мама сказала:

Что ты, это нисколько не обидное. Разве папа может тебя обидеть? Это он, наоборот, тебя похвалил!

Я сразу успокоился, раз он меня похвалил, и пошел гулять. А на лестнице я вспомнил, что мне надо проведать Аленку, а то все говорят, что она заболела и ничего не ест. И я пошел к Аленке. У них сидел какой-то дяденька, в синем костюме и с белыми руками. Он сидел за столом и разговаривал с Аленкиной мамой. А сама Аленка лежала на диване и приклеивала лошади ногу. Когда Аленка меня увидела, она сразу заорала:

Дениска пришел! Ого-го! Я вежливо сказал:

Здравствуйте! Чего орешь, как дура?

И сел к ней на диван. А дяденька с белыми руками встал и сказал:

Значит, все ясно! Воздух, воздух и воздух. Ведь она вполне здоровая девочка!

И я сразу понял, что это доктор.

Аленкина мама сказала:

Большое спасибо, профессор! Большое спасибо, профессор!

И она пожала ему руку. Видно, это был такой хороший доктор, что он все знал, и его называли за это «профессор».

Он подошел к Аленке и сказал:

До свидания, Аленка, выздоравливай.

Она покраснела, высунула язык, отвернулась к стенке и оттуда прошептала:

До свидания...

Он погладил ее по голове и повернулся ко мне:

А вас как зовут, молодой человек?

Вот он какой был славный: на «вы» меня назвал!

Я Денис Кораблев! А вас как зовут?

Он взял мою руку своей белой большой и мягкой рукой. Я даже удивился, какая она мягкая. Ну прямо шелковая. И от него от всего так вкусно пахло чистотой. И он потряс мне руку и сказал:

А меня зовут Василий Васильевич Сергеев. Профессор.

Я сказал:

Кислых щей? Профессор кислых щей?

Аленкина мама всплеснула руками. А профессор покраснел и закашлял. И они оба вышли из комнаты.

И мне показалось, что они как-то не так вышли. Как будто даже выбежали. И еще мне показалось, что я что-то не так сказал. Прямо не знаю.

А может быть, «кислых щей» - это все-таки обидное, а?

Нет, если вы думаете, что я целыми днями смотрю боксёрские поединки или спаррингую с дядей Сявой, тщетно пытаясь пробить ему ливер...
Ещё меня занимает психология. До чего же здесь всё интересно! Это вам не математика, где дважды два = четырые и всё. Хоть вешайся!... Нет. В этих лабиринтах подсознания за дважды два пять раз по горлу ножиком схлопотать можно! Психика то у всех разная! Каждому чего-то своё чудится...
Вобщем, сел за книжки. Начитался вдрызг. Есть о чём задуматься... Меня, к примеру, cильно потряс маниакально-депрессивный психоз. Реальная вещь! А как вставляет, ребята! А шизофрения? Я просто млел от неё! Огромный потенциал!... Жалко до ступора не дошёл. Поздно было. Спать лёг.
Утром встал. Завёл папку оранжевого цвета с зелёными тесёмочками и синим фломастером написал - " Эссе о взаимопроникновении психологии в физиологию и обратно ". Туда и слил максимум своих умственных способностей на сей предмет. А что? чем я хуже других психических светил?
Вот. И вышел на бульвар. Посидеть перед Музеем пограничных войск. Пиво взял. А талмуд свой на коленях пристроил... Даже и не заметил, как этот подсел. Пожилой уже. В очёчках. Волосики на затылке, как приклеенные. Смотрю, сидит. Воробышками умиляется. Орнитолог что ли? На покойного Лихачева чем-то похож...
Я ему тогда говорю, - Мужчина, извините за щекотливый вопрос... но вы часом не профессор? Уж больно на него смахиваете...
А он, - Да, голубчик! Профессор! А вы, я вижу, очень проницательный молодой человек!
Он конечно не знал тогда, что я психологию изучаю. А потому и людей щёлкаю, как орешки. Ничто не составляет мне труда!
- Не хотите ли пивка, гер профессор? Если не брезгуете, конечно?
- Нет, - это он мне так культурно отвечает. - cпасибо! Я вот птичками любуюсь. А пиво - нет, спасибо!
Я к нему поближе подсел и говорю, - Гер профессор, не сочтите за назойливость с моей стороны... но... не могли бы вы оценить мой бессоный труд?
А этот, который профессор, ага, говорит... Давайте сюда! И руки за рукописью протягивает.
Я думаю, ах, как хорошо! Какой душевный человек! Даже не человек вовсе, а сама душевность! Правда, с залысинами. Но ничего - профессуре можно... Посудите, други, профессор... а не гнушается с простолюдином пообщаться! Я весь внутренне расцвёл от подобной переспективы. Но всё же говорю для солидности:
- Вы только дайте честное слово, гер профессор, что не воспользуетесь данными материалами в своих дальнейших работах! Полное или частичное воспроизводство текста без соответствующего на то разрешения преследуется по закону! Давайте вместе бороться с пиратством? С левой продукцией. А, профессор?
А он после этих моих слов глазки скосил и говорит, - Да вы никак мудак, молодой человек? Откуда вы знаете в какой области я работаю? И нужны ли мне будут ваши несносные писюльки?
Тут меня как огнём одело. Как будто одеяло пробензиненное на мне вспыхнуло. Только я сразу вида не подал. Тесёмочки на талмуде завязываю. А лицом полнейший аутизм излучаю. Профессор на меня с любопытством смотрит. А я думаю - ну, всё пришёл твой час! Гадом буду, если твою лысую кафедру не проломлю! И - БАХ! - своим эссе о проникновении по его учёной головушке... У него очёчки с носа съехали, глаза по шестьдесят центов стали, а нижняя челюсть об коленки стукнулась... Что вобщем-то банально. И психологически объяснимо. Вы это у Ганушкина найти можете. Сам от этого не далеко ушёл...
Cмотрю, женщина навроде дамочки мимо нас с коляской проплывает.
- А что это с господином профессором такое?
Знает его что ли сука?
- Да нет, ничего, - говорю. - Это он на воробышков пересмотрел. Орнитология, понимаете? Изучение птиц в неестественной для них среде.
А сам ему волосики пригладил. И говорю, - Ну... разрешите откланятся, гер процессор! Успехов вам!
А он - скот - сидит, как в ступоре до которого я дойти не успел...
Только дамочка на меня как-то странно поглядывать начала. Уж не заподозрила чего?
Я тогда ноги в руки и к Китай-городу... В метро... Плюхнулся на сиденье, глаза закрыл. Cплю...
Вдруг вижу - кто-то меня по коленкам колотит. Cмотрю, а это бабка с клюкой...
- Уступил бы, - говорит. - место женщине!
- А чего, - говорю. - ты меня, ****ь, клюшкой своей колотишь? Ты мне все сердечки испортишь!
А у меня на джинсах, на коленях, красные сердечки из кожи вырезаны и пришиты. Она по ним и колотит. Cука! Нет, а что я в самом деле? Я же не люблю, когда у нас в стране так поступают! К тому же и другие места имеются - не одно моё занято!...
Меня дядька жирный локтём в бок, - Уступи место бабке, сопляк!
Я ему сразу подарочек - кулаком в нос. Он кровью захлюпал...
Бабка глаза таращит. Остальные мужики носы в газеты уткнули. Чтобы перестраховаться что ли? Как при безопасном сексе?
А как двери открылись - мой обидчик с рёвом из вагона выбежал...
- Cадись, старая! - говорю. - А не то помрёшь ещё!
Однако какой у нас народ. Особенно среди бабской прослойки. Только что талдычила чтобы ей место уступили. А когда уступили - стоит, глазами лупит!
- Нет, я с фулюганами не сяду!
Я тоже не стерпел. И как заору, - А ну садись, старая! А то удавлю на ***!
Хотя, конечно, навряд ли бы я её удавливать начал. Это я больше для психологического эффекта сказал. Интересно посмотреть на её бихеворизм в данной ситуации. Потом можно хоть самому Хольцухеру результаты анализа отослать...
Только я видно чего-то не учёл. Потому что мужики со своих мест повскакали. И на меня. Руки заламывать. Кавалеристы чертовы! Видимо я и впрямь чем-то переполнил их чашу терпения.
Руки за спину заламывают. Папку вырывают. Говорят, надо этого мерзавца в милицию сдать! Пусть его Конституционный суд поимеет!... Это они вовремя впомнили. Потому что двери открылись и входят два стража порядка. Конституцию они, конечно, в руках давно не держали. Но разве до неё сейчас? Бандитов надо ловить, а не во всякую там сомнительную прозу вникать!
Один, который повыше - из пакета кефир пьёт. И усы у него в кефире. Второй - в очёчках.
Народ к ним. Мол, задержали хулигана. Да к тому же свёрток подозрительный при нём. Может взрыв-пакет?
Милиционеры молчат. Изучают обстановку. Я говорю жалостливо:
- Дяденьки мили...
А тот, что с пакетом сразу на меня, - Цыц! А то чики потараню!... Говорите, граждане! Смелее! Пока без занесения...
И все опять загалдели. Навешивают. Уж по их версии я чуть ли не олигарх криминогенного мира!
Я им, - Чё вы, суки! Чё вы, суки! Я что ль?! Я что ль?! Кончайте ерундой страдать!
Гляжу, старший с кефиром стал меня поддерживать. Тоже говорит:
- Кончайте, граждане, ерундой страдать! Он что - убил кого? Или зарезал? Или свет кому на оборонном заводе вырубил? Вырубленных ведь нет, товарищи?
Народ явно приуныл. Меня отпустили. И вдруг одного мужика с дальнего сиденья словно пронесло.
- Великая августовская революция дала народам эрэф небывалые свободы!
Это был пухлый, интеллектуального сложения мужчина с кудряшками волос до самых плеч. И в круглых - ленноновских - очках. А говорит - как леденец сосёт. Такая у него манера - сосательная. Cосёт и сосёт. Обсосался весь. Cо своими свободами... У нас аж слюни потекли от его манеры. Такое воздействие возымели. Как если бы каждому в рот лимон положили... Высокий наклонился к своему подельнику и говорит, - Вась, чегой-то он? Нормализуй товарища!
Мы глядим - Вася тому кудряшки дубинкой приглаживать начал. И видно - от всей души! Очень обходительный милиционер!
Я даже не знаю, но большинство из нас стали испытывать по этому поводу большое удовлетворение. А старший милиционер сказал:
- Ну... инцест, я надеюсь, на этом исчерпан, товарищи? Этот паренёк никого не убил. Не поранил. Да и не вые... В смысле... не изнасиловал никого? Изнасилованные тут есть, товарищи?
И вдруг... после небольшой паузы одна из женщин несмело сказала:
- Есть... изнасилован... на... я!
- Вы? - посмурневшим тоном спросил милиционер.
- В Сочах, - всё ещё робея сказала женщина.
- В Сочах? - старший подмаргнул мне. И уже не скрывая откровенного юмора, сказал, - Так это было в Сочах, мадам! А это - Москва!
Мужчины окружили изнасилованную и стали наперебой спрашивать. Особеннно отличался один - высокий и худой.
- А как вас зовут? А сколько вам лет? А сколько их было? Или один?
Старичок с седой бородкой поинтересовался, - А это правда, что женщина получает больше удовольствия чем мужчина? И если да - то чем?
- Это как вас понимать? - спросил у старичка крашеный блондин с накладными ресницами.
- А я не у вас спрашиваю! - брезгливо отвернулся от него старичок.
Что по мне - так это было похоже на ток-шоу. Только в метро. Сейчас везде ток-шоу. Болтают и болтают. Пока язык не распухнет. Целые студии болтающимися набивают. Они с канала на канал перетекают пока в Собчак не упрутся...
- Товарищи, не мешайте ходу правосудия! - возвысил голос капитан (такое у него звание)
- Итак, мадам, это было в Сочи, а мы с вами в метро, в Москве! Как же вас понимать?!
- А я и не говорю, что в Москве! - сказала женщина.
- Это было в Сочи... В девяносто первом году... В августе... Когда путчисты бесчинствовали! Двое!
А я замечаю, что капитан вдруг начинает страшно краснеть. Невроз у него? Какой интересный этюд вытанцовывается.
- Ночью... возле памятника Ленина, - рассказывала женщина.
- Ульянов aka Ленин - это тиран и душегуб! Он вверг РФ aka Расею в мясорубку гражданской войны!
Это вновь пронесло того курчавого сосальщика.
- Ульянов aka Ленин был шпионом абвера и установил диктатуру столь нелюбимого нашей интеллигенцией пролетариата! А Джугашвили aka Сталин...
Кто-то крикнул: - Хватит про политику! Ужо по самые яйцы всё заполонили! Секс давай!
- Василий, разберись с этой акой! Ультимативно! Ты меня понял?
И Василий ещё раз продемонстрировал нам виртуозное владение дубинкой... Отбарабанив свой номер, он церемонно поклонился в нашу сторону. Мы разразились аплодисментами. Да, Василий - мастер своего дела. А это всегда приятно...
- А вас трахнули... простите, выебли... в какой форме? - спросил у пострадавшей высокий и худой.
- Да, да! - загалдели все сразу. - В какой форме? Это очень важно знать! Для предупреждения подобных случаев впредь!
- И чтоб это больше на нашей планете никогда не повторялось! Никогда!
- Наверное, лизать заставили? Или - сосать?
- Это называется минет! Это я вам для справки.
- А если она яйца лижет?
- Тогда - омлет!
Все засмеялись.
- А второй в это время в зад, да?
- Вот подонки!
- Как ни крути - анальный секс!
- От этого не уйдёшь!
- Кстати, только небольшой процент женщин идёт на такие сношения! Это я вам для справки.
- Да сами знаем! Тоже мне - справочник анальный!
- Не в первый класс ходим! Хотя по нонешним временам туда вообще лучше не ходить!
- Во детишки пошли!
- Бабы вечно против мужиков идут!
- Суки!
- В порнофильмах это называется двойное проникновение и оплачивается в двойном размере.
- Вот подонки!
- А я, товарищи, до сих пор путаюсь в этих вагинах, влагалищах, клитрах... Хотя и женат уже десять лет!
- Клирах! Знать надо!
- Смотри, в матке не запутайся! Путанник!
- Это просто нелюди!
- Вы говорите... не стесняйтесь! Мы ведь к вам по-человечески!
- Вот подонки!
- Хорошо хоть что их не трое было. А то б они вам все дырки залепили!
- Это здорово! Ну, в смысле, что их только двое было... Вы от этого только выиграли!
- Повезло, иначе и не скажешь!
- Вам очень крупно повезло!
- Да... совсем оскотинился народ!
- Раком поставили?
- Во-во! Мы это всему миру должны показать!
- Надеюсь, вы держались молодцом? Вы вообще - что надо!
- Главное - до прихода своих продержаться!
- Нет, она и сейчас недурна!... Женщина в теле!... Смотрите, какая округлая...
- Жопа - что надо! Такую задом поставить... ммм... Аж слюньки текут! Нет, это я про тех негодяев! Чтоб такое больше не повторилось! Хотел бы я быть одним из них... ммм...
- Да вы что??!!
- Не... это я к тому... что я бы тогда не стал... и одним было бы меньше... Ей же легче!
- Значит, в извращённой форме? - удовлетворённо поизнёс высокий и худой.
- В тот то и дело, что в форме! Они были в форме! - сказала женщина.
- В форме? Чего в форме?! - неожиданно закричал Василий. - Как в форме - так сразу Василий! Ты не ври, сука, форму-то мы как раз тогда сняли! Так, товарищ капитан?
- Василий! Ты чего несёшь?! - заорал на него капитан.
- А ещё они сказали, что я - коммунистическая сука! - продолжала женщина. - Я была на стороне законной власти... А путчисты сказали, что они теперь всё поломают. А из детских садов сделают казино! А ещё их предводитель ездил по стране и заставлял всех делать себе суверенитет. А я отродясь венерическими не болела. Да и куда мне такие дорогие препараты?
- Дорогая моя! - не улыбаясь и не подмаргивая заорал капитан. - Вы что же - чужое изнасилование нам с Васькой хотите присобачить?! Вы на Ваську не смотрите... Ему... когда тот памятник сносили, Ленин ботинком в лоб заехал! Поэтому он и не всегда в себе! Не по ленински мыслит!
Женская часть вагона тоже стала возмущаться.
- Правильно, товарищ капитан! Чего она тут пошлости всякие рассказывает? Как ей не стыдно такую порнографию рапускать?
- Порнушница она!
- Сажать таких надо!
- Давно пора это дело квадратиками прикрывать, как американцы! Вот уж кто действительно скромная нация! Целомудренная!
- А то наши ваньки напьются и идут... поверх штанов яйцами трясут!
- Вото-вот, а ещё хельсинскую декларацию подлизывать ездили!
- Это в Брюсселе что ль которая?
- Мы же все в детях! Мы про порно и не слыхали никогда!
- А я вот член их один раз видела... когда замуж выходила. А потом меня на свёклу перебросили!
- Это в Брюсселе что ль?
- Только мужиков наших спонталыку сбивает - ****ь!
- Это вы точно сказали - ****ь!
- Чтоб сосать как Анна Каренина? Да я лучше как в романе под поезд брошусь!
- А чего она там лизала то?
- Чего-чего - рельсы! С жиру бесилась!
- Сама небось под него подлезла...
- Это под кого? Под памятник?
- Да нет - под Ленина!
- А я думала - под Вронского!
- Так его ж тогда уже сняли, дурёха!
- Вот подонки!
- У наших и так не стоит!
- Да они просто нелюди! Им и порнуху то смотреть нельзя! А то комплекс неполноценности разовьётся!
- Только водку без комплексов жрать горазды!
- ****ь она!
- Детей бы, ****ь, постенялась, *****! Анютка, *****, доченька, *****, не слушай! Это, *****, не для твоих, *****, ушей, *****!
- Это, ****ь, точно - ***** она!
- Она ****ь? Это когда вас на картошку послали?
- Ну хватит!!! - закричали мы. - У нас от ваших ****ей голова кругом идёт!
Женщины притихли...
И тут на первый план вышел старичок с седой бородкой, который в своё время интересовался половым актом. Он обтёр пальцы об обшлага пиджака и сказал:
- Господа, прошу никого не нервничать! Я сам только что из психушки... Зря смеётесь - я доктор психиатрии!
Меня как током ударило. Так вот кто мне нужен! А не тот чертов орнитолог!... Я тогда стал к доктору притискиваться. И слушать мне его - как побывать на концерте самого Моцарта!
- Этот случай не несёт ничего из ряда вон, - деловито начал доктор психиатрии.
- Во-первых, голубушка, скажите - половой акт был прерван или нет?
- Какой там прерван? Долбили как дятлы!
- Это хорошо! Это очень хорошо! - сказал доктор. - Потому что прерванный половой акт мог бы плохо сказаться на вашем здоровье и психике!
- Спасибо вам, доктор! - сказала женщина.
- Ну, а теперь о Василии... У больного, я думаю, наблюдались так называемые насильственные действия. C другой стороны, у Василия могла развиться эпилепсия в результате попадания ботинка Ильича в лобную часть черепа последнего! И во время припадка, который нам так подробно описала эта милая барышня, у Василия произошёл абсан!
Несколько секунд люди переваривали услышанное. После чего начались комментарии. Первым, естественно, высказался Василий. Он угрожающе сжал дубинку и сказал:
- Cам ты - абсан недососанный! Я сейчас в твою безмозглую лобную часть так заеду - покрепче ботинка вождя будет! Три дня апрельскими тезисами срать будешь, гадюка!
Доктор попятился. Кто-то сказал:
- Ну не ёб же ж твою мать?! Их советская власть кормила и обучала, а они теперь такую херню порят!
- Эй, это ж и дураку понятно про насильственные действия!
- Её... ну эту бабу... милиционеры не чаем ведь поили? а насиловали! Правильно я говорю, товарищи?
- Точнёхонько!
- Эти психиаторы сами от психов недалеко ушли!
- Во-во! каждый второй с приветом!
- А вот у нас ветеринар был... как же он пел! Ах, как же он пел!
- Так вот я говорю... у этих докторов в голове полный катамнез!
- Оно и видно - припадочный старикашка!
Доктор совсем стушевался и стал отступать к дверям. Я за ним. Он поглядел на меня. Наверное подумал, я его бить буду... А я шепчу, - Доктор это была ширинка Шеррингтона?
Он в лице переменился. В лучшую сторону.
- Ну, не ширинка... а воронка Шеррингтона... А я вижу, мы коллеги, молодой человек?
Меня от таких слов аж вспучило. Это ведь сам доктор психиатрии называет меня коллегой!
- А я, - говорю. - коллега, пишу сейчас эссе на нашу с вами тему!
А он уже совсем отошёл. Стоит, глазками меня посверливает. И улыбается.
- И как же называется ваше эссе?
- О взаимопроникновении психологии в физиологию и обратно!
- И обратно?
- И обратно, коллега!
- Очень интересно! Мне вас надо непременно обследовать. То есть... почитать ваше эссе... побеседовать...
Вот оно как всё обернулось. Даже побеседовать!
- Возьмите... вот моя визитка... И не откладывайте в дальний ящик. Случай очень запущ... очень интересный, колллега!
Я взял бумажку и сунул в карман. Даже не прочитав фамилию оратора. В таком бессознательном я находился... С cамого утра лупишь каких-то чертовых стариков на бульваре, чтобы они тебе ответили взаимностью... А тут... доктора... светила наших наук к себе приглашают! Прямо из метро! На собеседование. Фантастика!
Хотел я его поблагодарить. Да пока с мыслями собрался, гляжу, его и нет нигде. Наверное, вышел... Конечно, ему больных лечить надо. А не с этой необразованной толпой лясы точить. Ну не понимают наши люди психологию. Cколько им не вдалбливай. Только поиздеваются над психоанализмом и опять за свои газеты - кто кого прирезал или застрелил. Ещё девяти утра нет, а они уже знают. На работу придут - первым делом чай, а потом про поджоги.
- Вот что, мадам, - сказал капитан (а сам между прочим достаёт бумажник и отсчитывает доллары) - Здесь три сотни баксов. Примите это в качестве компенсации за временное снижение вашей духовности в августе деяносто первого...
Народ в вагоне ошалел. Дамочка тоже ошалела. Капитан разъяснил свою политику:
- Товарищи, так как правопорядок не смог найти насильников этой милой женщины... в чём собственно она сейчас чистосердечно раскаялась... я... как в некотором роде уполномоченный этого дела... решил прокомпенсировать ей те неудобства, которые были приченены пострадавшей в ходе проникновения чужеродных предметов противоположного пола в сферу интимной жизни последней в августе девяносто первого года...
В воздухе повисла пауза. А потом раздались аплодисменты.
- Правильно! Не смогли найти - заплатите!
Однако в женском лагере были недовольные. Одна - кровь с молоком - сказала:
- А откуда вам это знать, товарищ капитан? Может она мошенница, а вы ей со слов верите. Вы у ней и паспорт не проверили! Вы ведь московская милиция, а не сочинская!
- Точно - не сочинская!
- Что-то здесь не так, товарищи!
- Как же, как же, - торопливо заговорил капитан. - нет, ну я же помню... мы тогда... Да нет! (словно опомнившись) Если вы сейчас же не заткнётесь - я вас арестую!!
- А за что? - удивилась кровь с молоком.
- А... а... А за ВСЁ!!!
Женщина не нашлась что сказать. Вместо этого она перешла на свои бабские дела.
- Это что ж, бабоньки, нас наши балбесы за бесплатно трахают, а этой вон за один путч триста денег отвалили!
- Ваш васы балбасы, - сказал капитан. - трахают по обоюдному согласию и в соответствии с конституцией ФБР! ФРГ! Тьфу, ФСР!...
Да у него никак дислексия началась?
- А эту несчастную... торговку частную... трахали уже выйдя ЗА конституционное поле! Понятно!
- Так это ж ландшафтный секс! - сказал кто-то из пассажиров.
- Это когда на природе... точнее - на поле...
- Cмотри, как бы тебя трактором не переехало! Ландшафник херов!
Но кровь с молоком не унималась:
- Да за триста баксов я своими собственными руками здесь весь вагон перетрахала бы! Сверху до низу!
Мужчины в ужасе попятились. А капитан поманил её к себе и что-то шепнул на ухо.
- А какая? - спросила кровь с молоком.
- Измайловская!
Когда женщина вышла, он спросил у меня что я здесь делаю. Еду на метро.
- Резонно, - сказал капитан.
Люди стали потихоньку остывать. Изнасилованная в начале девяностых приглашала милиционеров к себе. На чай. И вафли.
Одна только бабка простояла всю дорогу, оперевшись на клюку и выпучив глаза. Она видимо смекнула, что у капитана хорошее ко мне настроение и не стала лезть к нему со своим визгом. Он отдал ей пакет из под кефира. Жадно высосав остатки, бабка разорвала пакет и стала слизывать кефир со стенок...
А капитан влез с ногами на сиденье и, ухватившись рукой за поручень, сказал:
- Теперь всё будет хорошо, товарищи! Всё будет хорошо!
Люди зааплодировали. Я увидел своё отражене в окне - я хлопал вместе с остальными... А моё лицо светилось от обожания. Я подумал, может быть действительно - всё теперь будет хорошо?