Девушка описалась в джинсы рассказ. Дамские шалости на отрытом воздухе

Ники описалась в офисе (часть 2)

Золотой дождь

(Рассказ уже идёт)

Замечания по теме рассказа на форуме в интернете: Девушка: «гы, а у меня часто такое бывает... проста патамучта лень до туалета дойти... ну вот лень и все, значете ли. Ну на счет нравица... у меня это отбивает чувство оргазма проц на 60. Т. К. концентрация внимания и всех сил организма и мозга идет на то чтоб не описаца... и ваще... я тут понимаешь ли хочу заполучить оргазм в свои цепкие лапы а тут виш ли другая некозистость возникает. Хотя можно создать отдельную науку: получение оргазма от собснно секса и от долгого хотения в туалет, в итоге двойной оргазм!))... ну для начала разработать определенную методику дыхания и расслабления)

Парень: лично мне нинравится когда девушка писает кагда ты ей припихнул Так что в текущем рассказе Филу повезло с Ники, а Ники повезло с Филом, учитывая пикантность метода. Ночью ей удалось не описаться при этом, но утром Ники торопилась на работу в офис, и будучи всё ещё с полным мочевым пузырём, всё равно ускакала, попав с переполненным от ночи мочевым пузырём прямо с порога сначала на часовое утреннее собрание, а затем... ну сами читайте дальше:

Все уже сидели, но собрание ещё не началось. Энди, её начальник, строго посмотрел на неё. - Я извиняюсь за своё опоздание. - Мы ждали только тебя.

Пока шеф это говорил, Ники бросила взгляд на дверь в коридор и далее к туалетам, куда она так и не успела. «Я попалась»... - Итак, начнём, - изрек Энди, отхаркался и начал неторопливую речь, чувствуя себя в своей тарелке.

А Ники не могла уже переносить боль в мочевом пузыре, - она представляла что будет если сейчас вот она описаецца в довершение всего посреди офиса на виду у всех сотрудников и сотрудниц. Затем Ники пересела в шикарное кресло рядом, которое было помягче. Она была не в силах сдержать ёрзанье.

Энди первым заметил её странное поведение, и сразу догадался в чём дело. У него самого сальные волосы свисали с головы, он был плохо выбрит, несвеж, словно с воскресного бодуна. Ники уже изучила каждый дефект на его лице, и видимо единственное что определённо успел сделать её шеф, так это сходить в туалет перед собранием.

Нас волнуют дальнейшие перспективы продвижения... в сфере услуг... наши усилия... (Ему только около тридцати, а уже такой зануда, - думала Ники). Когда была объявлена передышка, Энди спросил у неё причину её сегодняшнего опоздания. - У меня был нагруженный выходной, спала дольше обычного. Мои извинения. - На первый раз простительно.

Не желаете кофе чтобы взбодриться? - Нет, спасибочки. - взволнованно ответила Ники, стараясь при этом не двигаться. Энди пожал плечами и больше не спрашивал. После «антракта» Ники решилась и проявила ещё большую свободу в своих телодвижениях. В ней вселилась уверенность, не она протерпит как ни в чём не бывало до конца заседания и не сделает ничего «непредвиденного». Тем не менее дёргалась вовсю. Энди стал невольно дольше задерживать взгляд на ней.

Её короткая юбка была к тому же тесной, поэтому сильно очерчивалось вздувшаяся область внизу живота, которую он сейчас то и дело осматривал. Она была готова плакать, она потупила глаза и ресницы и смотрела на свою пока ещё сухую юбку.

Все смотрели на выступающего, и только выступающий смотрел в зал. Ники чувствовала себя неспокойно из-за внимания, которое шеф устремил на неё, и начала играть со своими локонами, подёргивая волосы и стараясь отвлечься от напряжения внизу мочевого пузыря, который пытался держать в себе всё его содержимое.

Итак, - прервал свою распространённую речь Энди, что никто уже не следил за тем, о чём он говорит,

Что нас ждёт после этого?

Э... , - Ники в этот момент почувствовала, что мочевой пузырь вздулся по форме шара сколько мог, моча пыталась просачивается вниз её, и скоро её будет не сдержать никакими усилиями.

Ну, мы будем чертовски старательно относиться к своей работе, прилагать все умения, разве что не ходить на руках. Она засмеялась над своей ошибкой, и тут же замолкла. Все вокруг тоже рассмеялись. Затем затараторила слишком быстро другая начальница. Энди отвернул голову в ту сторону, но жестом велел прекратить. И продолжил сам:

Могу заверить вас, что скоро всё пойдёт как по маслу. Итак, над чем мы трудились в последнее время? В голове же у Ники крутилась одна мысль: Я за последние полторо суток выпила чая и кофе и всё это продержала в себе. Всё, что хотел от меня Фил.

Я вижу ваши результаты, - говорил Энди. Энди подобрал ручку и крутил ее в своих руках, наблюдая, как Ники извивалась в своём кресле.

Нет ли у кого опасений, что все наши старания могут обернуться для нас сокрушительным крахом? Но мы и к этому готовы, наш банковский счёт выручит нас в трудную минуты.

«Что бы такое могло выручить меня сейчас? Эх, были бы у меня памперсы на себе. И вслух произнесла: - Так что же дальше? - Не прерывайте меня. - проинструктировал её Энди.

Он продолжал свой монолог, пускаясь в новые и новые дебри. Он говорил обо всём и ни о чём. Пока Энди всё говорил и говорил, Ники наблюдала за движениями секундной стрелки на её наручных часах, думая о каждых 5 секундах, прошедших с движением стрелки.

Ники вдруг так сильно согнулась, что Энди снова посмотрел на неё. Ники отсчитывала число прошедших минут, пять, десять, пятнадцать, кажется уже всё, на пятнадцатой минуте отсчёта мочевой пузырь уже не в силах был терпеть. Наконец Энди закончил свой доклад и сел, удовлетворённо осматриваясь вокруг себя и положив руки на подлокотники. Ники не ожидала такого внезапного останова, и тут же стала готова сорваться с места. Ники с ужасом констатировала, что время приближалось к десяти утра - выступление Анди заняло почти час, за вычетом десятиминутного опоздания. Обычно оно продолжалось не более получаса.

Всё ли в порядке? У вас что-то не так? - спросил Анди, видя её затруднительное положение.

Что вы имеете в виду?

Разве вы не слушали что я сейчас говорил? Я предложил просчитать, что если предпримут... Повторю ещё раз для невнимательных и непроснувшихся.

И вот Энди опять трепался и трепался в той же занудной манере, как и перед этим, сверля Ники и не оставляя ей ничего другого, кроме как думать о своём мочевом пузыре и страхе обмочиться. Ники пользовалась туалетом в офисе всего пару раз, следуя своей привычке по возможности избегать посещения посторонних туалетов и пользоваться преимущественно только своим домашним. Но сейчас она прокручивала в уме виденную картину фаянсовых сооружений, и проигрывала последовательность действий. «Вне всяких сомнений, что я сейчас...» думала она «Я определённо...». Ники перестала думать о чём-либо ином, и сконцентрировалась только на мышцах нервах в пределах её трусиков. Там возникло ощущение мокроты. «О Господи!» Ники вся слезилась задержав дыхание, ощущая, что вроде бы моча начала стекать по ногам между её крепко стиснутых бёдер, полностью смочив полоску трусиков.

«Таким темпом» - вернулась она к мыслям, - «всем будут видны подтёки на моих ногах, когда придётся выходить их этого кабинета, а ещё придётся идти через всю контору.» К её счастью, Энди закончил подведение соображений, недоумённо думая про себя: «Почему она не отпросится?», предвкушая разнос «Позже всех пришла - раньше всех ушла». Ники озиралась из сторону в сторону, стараясь не отжимать ноги одна от другой. Наконец Энди остановился и вытер пот со лба. Его язык заплетался, он устал.

Он заприметил ёрзанье Ники, и поэтому нарочно затянул свою лекцию, чтобы посмотреть, что с ней будет дальше. Но ему уже самому надоело ждать. Он не подозревал, что она терпела уже очень долго, и решил позабавиться заставить потерпеть её сейчас. Его уже возбудило то, что он увидел влажный след на юбке,...

когда Ники выходила из зала. Он придвинулся к двери и пронаблюдал за тем, как Ники шла по коридору. Ники перекинулась взглядами с коллегами, встретившимися её на пути к туалету. Ники терялась в догадках, сколько она выпустила из того объёма, сколько безопасно можно было выпустить, чтобы облегчить себя. И на самом деле она не чувствовала никакого облегчения от этого.

К счастью для неё, никто, кроме Энди, не видел её сзади и не видел её мокрого пятна на юбке, которым она при ходьбе махала из стороны в сторону. Ники толкнула дверь в женский туалет, и невольно ругнулась. Внутреннее пространство было оккупировано курящими девушками из других офисов, а две двери в кабинки были закрыты. Она подошла, толкнула одну дверь, потом вторую, ни одна не поддалась. Или внутри каждой кто-то есть, или может они вообще закрыты. «Плохи мои дела» - думала она - «и этот негодяй ещё предлагал мне кофе полчаса назад!»

Она оглядела себя сзади и мокрое пятно на своей юбке, раздумывая, за сколько же оно высохнет. К счастью, юбка была из тёмного материала, и контраст был не очень большим. Она испустила агонистический крик, когда почувствовала, что опять что-то брызнуло сквозь трусы, и расставила пошире ноги. Что-то попало на пол, но юбка не намокла больше чем была. Ники всё ждала, когда же наконец откроется какая-нибудь дверца, первая или вторая. «Филу понравилось бы увидеть меня в таком виде». Наконец она решилась сесть на пол, и наделать лужу прямо под собой. Моча побежала по плоскому полу. Курящие девушки нелепыми глазами уставились на грушевидную увеличивающуюся лужу, одна курящая выронила из рук сигарету.

Запертые дверцы открылись тоже почти одновременно, и из них выпорхнули две брюнетки.

Ты что, совчем офигела? В коридоре с ковром-дорожкой пока было всё нормально. Тут как раз в туалет из коридора стали заходить её сотрудницы после собрания. Ужасом для ошеломлённой Ники предстояло то, что она представила всю серьёзность последствий теперешнего положения. Она рванула прочь, в дверь, скрываясь от взглядов, в то время как мочевой пузырь ещё не успел вовремя освободиться, и мокрый след продолжался по коридору. Но уже ничего не чувствовала. Народу было как никогда много, ну прямо все здесь собрались, и каждый мог видеть сейчас её.

Оставьте меня одну!!! оставьте меня одну!!! Ники поймала на себе ошеломлённый взгляд Энди. «Надо было отлить из мочевого пузыря ему под стол.»

Видишь что со мной от твоего собрания и после твоего предложенного кофе! Многословный Энди на этот раз не нашёл что промолвить. Ники забежала в комнатёнку, где она сидела ещё с двумя сотрудницами. - Ники, с тобой что-то не так? - решилась спросить Джоанн, не поняв почему та вбежала впопыхах, да ещё мокрая сзади. Мочевой пузырь уже вылил всё на пол туалета и всего коридора.

Я описалась, разве ты не видишь? Дайте мне полотенце! Я еле протерпела всё это чёртово собрание у Энди, а когда уже шла в туалет, эти падлы устроили там очередь.

Она замолкла, чувствуя, как с её намокшей юбки уже начало уже капать на пол, на виду у подруг. Вдруг журчание вдруг возобновилось вновь, Ники сама не могла понять откуда. Оказалось, она всего лишь опрокинула сосуд с водой для поливки цветов.

Так, и здесь наделала, смотрите! - У дверей скопилась уже очередь заглядывающих.

Не смотрите на меня! - Ники вся раскраснелась, закрывая свою лицо подолом юбки. И ринулась прямо на любопытную толпу, обратно в туалет, в котором уже никого не было, и к белому унитазу.

Но что вылилось там из неё, так это только слёзы. Опустошив ранее свой мочевой пузырь, как ей казалось, в несколько литров, Ники продолжала теперь сидеть и бездействовать голой и мокрой на сиденье унитаза, размышляя над плачевным состоянием себя, своего нижнего белья и юбки. Она пыталась вспомнить, в детстве было ли что-нибудь подобное не с ней, а с кем-нибудь вокруг. Мама строго воспитала её, и затем она не избегала пивных прогулок, не задерживалась на вечеринках, и не привыкла делать это даже среди кустов деревьев. «Если б он знал, что я буду бояться пользоваться чужими туалетами». «С одной стороны здорово всё-таки получилось», главное скорее отсюда, скорее!.

Теперь она не знала, как предстать перед коллегами о объяснить ситуацию. «Пи-пи это такое деликатное дело», - и кто придумал такое наказание для женщин. И это была абсолютная правда, потому что мужчинам это делать намного удобнее и безопаснее. Она обтёрла насколько можно свою юбку клочками бумаги, напихала бумаги в трусы, чтоб не было холодно, вышла из кабинки, попыталась и перешагнула через наделанную собой ранее лужу, и мерным шагом пошла по коридору. Перед неё всё плыло как в тумане. Как она играла в детстве в песочке, как вязала венки и ленточки, вспоминала минуты подглядывания за мальчиками.

Ещё в детстве она каталась не но доске, а коньках и на роликах, которые так сложно было разуть, и приходилось терпеть до последнего. Она не помнила, как это было в детском саду, но в школе было совсем по-другому. Но уже в возрасте восьми лет, вспомнила она, она была сильна в своих способностях и, несмотря на боль, от которой она страдала каждый раз, она с твёрдой уверенностью могла дотерпеть. Затем, когда она каталась на роликах со своим другом, тот не разуваясь заезжал куда-то в кусты, а она ждала его на асфальте. Она бы много чего могла вспомнить...

Не было никакой надежды, что её выходку проигнорируют и скоро о ней забудут. Когда Ники вернулась по коридору в офис, забрать сумочку с кошельком и мобильным, среди коллег на этот раз воцарилась полная тишина. Она тоже игнорировала их.

Мне надо пойти домой, плохо себя чувствую, - объявила она коллегам стараясь произнести это как ни в чём не бывало обычным ровным голосом, и прошмыгнув как можно тише к двери. Она не нашла смелости обернуться и сказать до-свиданья, хотя её грызла эта мысль. И также она ощущала на себе дюжину взглядов, направленных на мокрый зад её юбки.

Это был всего лишь её первый месяц работы, и тут такой позор. В автобусе на обратном пути кроме неё почти никого не было, но она ехала стоя. Возвратясь домой и сидя на стуле упёршись локтями об стол, Ники с трудом могла поверить, что всё так нелепо и закономерно закончилось. И она думала не о том факте, что смогла протерпеть так долго, а размышляла над тем, как же так она пошла своему мочевому пузырю на уступку. С ней ни разу ещё не было такого, чтобы она описалась. - И что я скажу подругам Джоанны и прочим? Это позор, я не смогу больше показаться им на глаза!

Если я скрывала свои туалетные дела от лучших подруг с восьми лет, то сейчас я тем более взрослая. Ники разрешала сейчас две вещи большой важности, прокручивая их в своём мозгу. Первое, она никогда больше не покажется на глаза людям из своего офиса. Второе, на что она будет жить, она могла жить на запасы, но продолжать работать на прежнем месте больше она уже не сможет.

И она села писать прошение об увольнении, её ручка решительно чёркала по бумаге, и помимо заявления она пришла к следующему утверждению: «Я никогда больше не описаюсь». Фил может продолжать свои причуды, заставлять её терпеть, ей уже нравится быть наполненной, но в следующий раз она сдержится. Она наказала своему мочевому пузырю: Я заставлю тебя ждать столько, сколько надо, пока я не скажу тебе, «писай». - добавила она с твёрдыми нотками в голосе.

Взяв написанную бумагу в руку, Ники решительно встала, но тут же немного расслабилась, посмотрев на улицу через окно. Мир копошился за окном, на улице, оставляя её временно наедине с её мыслями. Когда она попыталась ещё раз сосредоточить свои мысли, она осознала, что её легкомысленное решение было итогом полной безалаберности и авантюризма. Раз не можешь так не можешь, нечего было соваться.

Её работа не считалась престижной, лучше вообще было сменить работу. Но предвкушение лёгкости и предвкушение, что она будет свободно порхать пару недель, пока она не устроится на более подходящее место, радовали её. Шеф её больше не увидит. «И назначить короткий перерыв с роспуском заседания, если кто-либо ещё раз проявит признаки ёрзанья», - улыбнулась она при этой мысли. Она держалась ведь 19 часов суммарно, после четырёх или пяти выпитых чашек кофе. Энди наверно решил приколоться над ней, но Филу, она была уверена, такая затея понравилось бы ещё больше.

Приближалось время обеда, так что Ники занялась приготовлением еды. Её мокрые одежды были прополосканы и сохли в ванной, а на себе она заменила их спортивными штанами и майкой. Ещё не начавшаяся карьера Ники была обречена, она пойдёт продавщицей газет или сигарет (чёрт, в киоске тем более негде будет пописать, но там хоть не на виду).

Затем другие домашние дела, включая прогулку до почты, чтобы отправить заявление на увольнение, загрузили её вплоть до предполагаемого возвращения Фила из Лондона. Когда она позвонила ему по телефону, Фил тут же взял трубку. - Привет, Фил!!! Можно я приеду к тебе?

(окончание в части 3)

Художник
Дед Мороз и вечное лето... или встреча Нового года в Африке

И кто обычно выигрывает? - спросил я. Обоссаться я не боялся, вставший колом член, оберегал мое мужское самолюбие. Разве что в процессе этой беседы я кончу себе в штаны.

Ну мама конечно... - Кэти улыбнулась моему вопросу... - у нее знаете, как все там натренировано! Она и всех дяденек всегда обыгрывает.

Я подумал, что Дженни не могла и не хотела пока объяснять ребенку, что хоть это и правда, она всегда одерживала верх над мужчинами, но никогда борьба между мужчиной и женщиной не может идти на равных. И теперь, когда я знаю их секрет у моего набухшего от возбуждения члена большое преимущество перед ее бедным переполненным пузырем, который как силой воли не сдерживай - когда-нибудь должен расслабиться, если лопнуть не хочет.

Только иногда, - продолжала доверчивая девочка, - когда у мамы много совещаний, и она выпивает несколько чашек кофе, тогда она приезжает домой и даже машину не запирает, сразу бежит в дом. Но если я скажу "давай поиграем", она всегда согласится, правда обычно сразу просит... "доченька, у мамы сегодня был такой тяжелый день. Пусти маму в туалет. Мама сдается!" И вот тогда мы идем в туалет, и я смотрю, как мама писает, и даже глаза закрывает, так ей хорошо. И знаешь, что тогда самое трудное?

Я посмотрел в ее лучистые от постоянной борьбы со своим телом глаза и покачал головой.

Самое трудное, - весело сообщила она свой секрет... - утерпеть, когда кто-то другой рядом писает. На прошлой неделе так получилось, когда мама прибежала с работы...

Я помнил этот день, именно тогда я увидел страшное унижение того парня и окончательно возненавидел Дженни...

Мама сразу побежала в туалет, и даже не утерпела немножко, у нее между ног джинсы были намокшие, но она их все-таки расстегнула и присела. А у нас в школе занятий много было, и я с утра целую банку сока выпила, грейпфрутового, писать хотела ужасно, умирала прямо, даже сильнее, чем сейчас. И вот когда зажурчало, я только услышала и сразу - уй-уй-уй! - не могу просто, не утерпеть - чувствую, что по ногам у меня уже течет! Я очень-очень прошу, "Мама, дай мне пожалуйста пописать!", а она бедная даже не может встать, ей меня жалко, но она тоже так долго терпела! Так вот мы и пописали обе, она как нужно, а я описалась, совсем как маленькая, сквозь трусики прямо, и по ногам, и в туфли, лужа целая на полу. Мы с мамой долго-долго друг на друга смотрели, и нам стыдно очень было, и тогда мама сказала, что это еще не самое стыдное, а вот ничего хуже нет, чем перед чужим дяденькой не утерпеть и обосс... - Кэти осеклась, быстро поглядела на меня и потупившись прошептала... - описаться... И поэтому, сказала мама, нам с ней надо еще больше тренироваться. И вот я тебя позвала.

И ты думаешь выиграть? - спросил я.

Ну я же тренировалась. А ты нет.

Мне стало так неловко пользоваться наивностью девочки, что я хотел встать и попрощаться. Историю было пора закончить, узнав секрет Дженни, я уже не желал ей отомстить, у нее явно у самой проблемы с психикой, более того - теперь я был уверен, что при надобности всегда смогу противостоять ее садомазохистскому темпераменту. Но тут я услышал, как к дому подъезжает еще одна машина.

Сердце мое ушло в пятки, а вернее в мой раздутый и немилосердно молящий о пощаде мочевой пузырь. Дженни вернулась с работы и сейчас обнаружит меня, вопреки ее указаниям сидящим у нее дома и выпытывающим интимные секреты семьи у маленькой девочки. Мало того, что, зная темперамент Дженни, я мог ожидать в лучшем случае хорошего удара туфлей по яйцам, я теперь, пожалуй, и воспринял бы его, как заслуженное наказание. Уж что-что, а унижать Дженни умела, а теперь еще и правота была на ее стороне. Я без сил опустился в кресло, предчувствуя, что через минуту либо кончу и тогда уж точно сразу же обоссусь, либо получу удар между ног, в любом случае, мне придется со стоном сжимать руками свою промежность, а этого, согласитесь, не так уж хочется мужчине в присуствии двух симпатичных женщин.

Однако стон я услышал из-за двери. Дженни лихорадочно, не попадая ключом, старалась открыть входную дверь. Наконец ей это удалось. И взъерошенная, раскрасневшаяся наша заместитель директора ворвалась в свою собственную прихожую. Она сразу, не замечая пробежала мимо кресла, где сидел я, а на полдороге к заветной двери, куда и я и Кэти не прочь были бы войти, Дженни, хотя ее ничто не удерживало, вдруг замерла судорожно спиной ко мне сдвинув ноги и вся выпрямившись.

– Мы можем сегодня съездить в торговый центр? – спросила Келли.
– Конечно, - ответила Мэгги, которой самой очень не хотелось сидеть дома: быть приходящей няней скучно, хотя здесь вряд ли подходит слово «няня».
Келли училась в очень престижной частной школе, ей было 17 лет (хотя выглядела она как 14-15-летняя девочка с хорошо развитой фигурой). И Мэг, которой было немногим больше (если точно, то 19 лет), не могла понять, почему родители Келли позвонили ей по объявлению, в котором было указано, что девушка хотела устроиться на должность сидели или приходящей няни.
На самом деле Мэг была лесбиянкой, поэтому она согласилась на эту работу не только из-за денег, но и из-за того, что Келли очень привлекала ее внимание, а порой своим поведением даже возбуждала. Сегодня девочка была одета очень сексуально, по мнению Мэг: довольно плотные лосины почти от пупка до середины бёдер, короткий топ, по размерам, скорее, напоминающий лифчик, и лёгкие кроссовки. Келли действительно была весьма симпатичная: не очень высокая, стройная (если бы она сбросила ещё несколько килограммов, её можно было бы назвать худой), с небольшой, но упругой грудью с твёрдыми сосками, но главное - это ноги: её ногам могла бы позавидовать любая фотомодель.
«Ну, почему ей ещё нет восемнадцати», - думала Мэг, - «я бы попыталась соблазнить её прямо сейчас, ведь она просто сводит меня с ума».
- Пойдем быстрее, не тяни, - поторопила её Келли.
- Зачем такая спешка? - удивилась Мэг.
- Я хочу успеть туда до закрытия: у них ведь сегодня сокращённый день, - ответила девочка.
- Ты не забыла кошелёк? - спросила Мэг, запирая входную дверь снаружи.
- Он мне не нужен: всё равно у меня почти нет денег. Я всего лишь хочу посмотреть витрины, - чуть поколебавшись, ответила Келли.
Девочки сели в машину и поехали к магазину. В течение двадцатиминутной поездки Мэг несколько раз посмотрела на Келли и заметила, что она не смотрит по сторонам и сидит как-то слишком сосредоточенно.
- Что это ты притихла? - спросила Мэг.
- Что?.. А, ничего. Просто так… - рассеянно ответила подопечная, сжав колени, потому что заметила, что её мочевой пузырь стал довольно полным: девочка вспомнила, что не сходила в туалет перед поездкой и не опорожняла свой пузырь уже пару часов, при этом она выпила пару стаканов газировки почти перед самым выездом.
Вскоре Мэг поставила машину на стоянку. Они с Келли направились к магазину, и няня, следующая сзади, смотрела на великолепную попку 17-летней девчушки, туго обтянутую тонкими чёрными лосинами.

Когда они подходили к магазину, Келли заметила невдалеке туалеты и сказала:
– Я схожу в туалет, тут недалеко. Кстати, купи мне газировки: сегодня что-то жарко.
– Хорошо, я подожду здесь, - ответила Мэг. Она подошла к палатке и взяла два литровых стакана Пепси, поскольку пол-литровые стаканчики уже закончились, но за себя она не волновалась, так как сходила в туалет перед самой поездкой. Ей не пришлось ждать долго, и как только Мэг вернулась назад, она увидела Келли и удивленно пробормотала ей:
– Ничего себе, я бы не успела так быстро.
– Я не сходила в туалет: все кабинки закрыты до завтра. Пойдем в магазин, – ответила, поморщившись, девочка.
- Ты просила купить газировку, - сказала Мэг, и протянула ей один стакан.
- Ах, да. Лучше бы я не просила, но в магазине есть туалеты, я думаю, что вытерплю до них, даже выпив Пепси, - Келли взяла стакан, и девочки вошли в торговый центр.
Они пошли к музыкальному отделу посмотреть новые компакты, и Келли выпила уже почти половину стакана. Если бы она представила, как скоро Пепси окажется у неё в мочевом пузыре, она пила бы намного медленнее. Келли понравился один компакт, но она не взяла деньги, поэтому Мэг, усмехнувшись, спросила:
- Что, нет денег?
- Отвяжись, я завтра приеду сюда с мамой, и она купит мне десять компактов, если я захочу, - ответила Келли, обидевшись на подкол.
Няня уже начинала сердиться на девочку, которая весь день была в плохом настроении, и повела её в другой отдел. Келли смотрела по сторонам, потому что она всё сильнее хотела в туалет. Газировка, которую она только что допила, уже начала перерабатываться и увеличивать давление в пузыре. Девочка начала немного нервничать, поскольку почувствовала знакомое ощущение - давление пояса на медленно наполняющийся мочевой пузырь: тугая резинка на поясе её лосин делала положение Келли только хуже, сдавливая, её бедный живот по линии на пару пальцев ниже пупка.
- Ничего себе, посмотри на тот серебряный браслет, - внезапно сказала Келли, повернувшись к Мэг.
- Да, он очень красивый, хотя, должно быть, очень дорогой, - ответила Мэг.
Келли попросила продавца показать ей браслет и примерила его, а ее наставница, чтобы не стоять рядом просто так, попросила показать ей изумрудные серьги. Келли подумала, что браслет великолепно смотрится на её белой коже, но, посмотрев на ценник, поняла, что даже родители не купят ей такое дорогое украшение. Когда Мэг примерила серьги, она заметила, что Келли начинает чуть-чуть пританцовывать.
- Ох, Мэгги, поехали домой, - нервно прошептала уже измученная девочка, незаметно проведя рукой между бёдрами, прикрыв их сумкой.
- Подожди минутку, я хочу взглянуть ещё на то колечко с топазом, - попросила нянька и начала рассматривать его, в то время как Келли, уже довольно заметно для окружающих, переступала с ноги на ногу, и пару раз даже чуть-чуть подпрыгнула.
- Хорошо, спасибо, я только смотрела, - сказала Мэг, вернув кольцо продавцу.
- Пойдем быстрее, - поторопила её Келли, почувствовав очень сильное желание пописать.
Девочки пошли к машине, Келли всё время смотрела по сторонам.
- Ты в порядке? - спросила Мэг, заметив то, что Келли закусила губу и шагает очень медленно.
- Почти, я только о-о-очень хочу в туалет, - смущенно ответила она.
- Потерпи, ты сможешь вытерпеть до дома, ты ведь не двухлетняя малышка, которой нужны подгузники, нам ехать не больше двадцати минут, - сказала Мэг, решив немного подразнить девочку, возбудившись от её потребности.
- О’кей, я потерплю, только пошли быстрее, - нервно сказала Келли, идя по направлению к машине.
Когда няня уже собиралась открыть дверцу, она заметила серебряный браслет, выглядывающий из сумочки своей подопечной.
- Где ты взяла этот браслет? - недоверчиво спросила Мэг, подумав, что девочка украла его в магазине.
- О ч-чём ты г-говоришь? - нервно спросила Келли, понимая, что её застукали.
- Я об этом браслете. Ты украла его в магазине, пока я просила продавца показать мне колечко? - спросила Мэг, глядя прямо в глаза юной воровки, которая нервничала и из-за полного мочевого пузыря и из-за того, что незаметная кража не удалась.
- Да, я украла его, но тебе-то какое дело, - буркнула в ответ девочка, пробуя защититься.
- Ты вернёшь это в магазин, причём немедленно, - серьезно заявила наставница. - Я не собираюсь покрывать тебя, потому что сейчас ты под моим присмотром и, если что, твои родители будут всё спрашивать с меня.
Келли усмехнулась и попыталась сесть в машину, но нянька схватила её за руку и повела за собой назад к магазину. Длинноногая, поняв, что её план кражи окончательно провалился, попросила:
- Хорошо, мы вернём браслет, но я могу сначала сходить в туалет?
- Нет, - жёстко ответила Мэг.

– Но мне действительно очень нужно, пожалуйста, - продолжает просить Келли подрагивающим голосом.
– Нет, тебе ещё повезло, что я не собираюсь сдавать тебя охране магазина, а они наверняка вызвали бы полицию, - ответила Мэг и пошла к входу.
Келли тихо и напряжённо пошла за ней; её мочевой пузырь начинал пульсирующе болеть, девочка постоянно ощущала полноту пузыря, поскольку он начал выпирать над лонной костью и упёрся в ремень лосин.
– Пожалуйста, я могу сходить в туалет перед этой разборкой с продавцом? Мне ужасно нужно пи-пи, - попросила Келли, остановившись на полпути к магазину и сжав руки между бёдрами.
– Нет, нет и ещё раз нет: магазин скоро закрывается, и я боюсь не успеть. Если мы опоздаем, – а это случится, если ты пойдёшь в туалет, – продавец уйдёт, и я буду вынуждена сообщить охране о твоём поступке, - на полном серьёзе ответила Мэгги.
– Ну, пожалуйста! – почти закричала Келли в отчаянии.
– Нет, и прекрати меня спрашивать, - отрезала Мэг.
Келли снова пошла за ней, продолжая чувствовать пока что не очень сильную боль по линии на пару сантиметров ниже пупка, где ремень лосин врезался в живот. Бедная девушка чувствовала, что может не удержать небольшую струйку в любой момент, поэтому она сцепила руки впереди себя, держа в них украденный браслет, чтобы никто не заметил влажного пятнышка, которое могло появиться у неё между ног. Девочки быстро дошли до отдела ювелирных украшений, и Мэг, взяв у Келли браслет, сказала продавцу:
– Извините меня, я боюсь, что эта девочка попыталась уйти, не заплатив за это браслет. Можете забрать его обратно.
Продавец посмотрел на Келли, затем на Мэг, и поблагодарил вторую. Мэг, подумав, добавила:
– Мне не хотелось бы, чтобы вы вызвали охрану и поднимали шум, но я была бы вам благодарна, если бы вы написали записку родителям этой девочки и поставили печать, чтобы они поверили в это. Я вас уверяю, что они примут к ней соответствующие меры.

Келли возмущённо взглянула на Мэг: она знала, что если её родители узнают об этой краже, то её высекут ремнём и на месяц-другой запретят выходить со двора дома.
– Да, конечно, если вы просите, - сказал продавец и начал писать записку родителям Келли, после чего расписался на ней и поставил печать магазина.
Мэг спрятала записку в рюкзак, ещё раз извинилась перед продавцом и повела Келли к выходу.
– Что… что ты собираешься делать с этой запиской?! – Келли нервно спросила у Мэг.
– Ещё не знаю. Может, отдам твоим родителям, а может, и нет, - спокойно ответила Мэгги.
– Пожалуйста, не надо отдавать им записку. В ближайшие выходные я собиралась съездить на пикник со своим парнем, и если мои родители узнают об этой краже, они не отпустят меня, – бормотала Келли.
– Заткнись, - сказала Мэг, когда ей уже стали надоедать эти рассказы.
– Ну, пожалуйста, не рассказывай ничего моим родителям, пожалуйста, - всё не успокаивалась Келли.
Мэг на минуту задумалась… У неё в голове появился план, когда она вспомнила, что девочка до сих пор очень хочет в туалет, к тому же просто обожает своего парня и сделает всё, чтобы поехать на этот пикник.
– Хорошо, мы можем заключить сделку. До приезда родителей ты будешь делать то, что я тебе скажу. Если ты выполнишь всё, что я придумаю, я ничего не скажу твоим родителям и отдам тебе записку, - вскоре сказала Мэгги.
– Ты не шутишь? О`кей, я согласна! – быстро сказала Келли, улыбнувшись, на что Мэг ответила:
– Ну, вот и договорились. С этой секунды ты делаешь только то, что я тебе скажу.
Девочки шли по уже почти пустым коридорам магазина, и Келли, остановившись у общественных туалетов, спросила:
– Мне действительно нужно в туалет, я могу пописать прежде, чем мы поедем домой?
– Нет. Терпи до дома и не забудь наш договор, - хитро сказала Мэг.
– Ну, пожалуйста, мне очень нужно. Я уже почти до краёв полная, честно, мне очень-очень нужно, пожа-а-алуйста, - продолжала просить Келли.
– Нет, терпи, тебе не пять лет, чтобы ты не могла потерпеть до дома, так что сдерживай себя, - тоном, не терпящим возражений, сказала Мэгги.
Келли пошла дальше за Мэг, сжимая бёдра, чтобы не надуть в штаны. Когда они подошли к машине, Келли тихо села на переднее сиденье. По дороге домой Келли молча сидела, сжав правую руку между бёдрами и слегка наклонившись вперёд, поскольку её мочевой пузырь начал ощутимо болеть.
Дорога заняла всего 15 минут, но это время было для Келли настоящей пыткой, она ещё ни разу в жизни не хотела в туалет так сильно, как теперь. Девочка постоянно чувствовала жгучую боль в нижней части живота, и ей приходилось всё время напрягать тазовые мышцы, чтобы удерживать уретру закрытой. Она пыталась придумать, как облегчить свои страдания, но так ничего и не придумала, поэтому просто продолжала сидеть, сжимая мышцы таза изо всех сил. Келли даже подумала о том, чтобы выпустить небольшую струйку под себя и чуть-чуть ослабить давление в пузыре, но она быстро поняла, что Мэгги заметит влажное пятно на сиденье и ни за что не отдаст ей записку. Келли продолжала терпеть, и, наконец, поездка подошла к концу, так как она увидела свою улицу. «Ещё чуть-чуть, и я смогу сходить в туалет», - думала Келли про себя. Она так сильно хотела в туалет, что чуть не выпустила струйку только от одной мысли, что если бы не Мэг. Она могла бы пописать на лужайке перед домом, сняв лосины.
– За мной, - сказала Мэгги, направившись к дому, и Келли пошла за ней, время от времени держась за промежность. – Ничего себе, ты и правда очень хочешь в туалет, - со смехом сказала Мэгги, увидев её походку.
– Да, правда, я вот-вот описаюсь. Быстрее, открой дверь, - попросила Келли.
– О, действительно? – спросила Мэг, повернувшись к Келли с ключами в руке. - А может, мне подождать минутку-другую, прежде чем впустить тебя? Погода сейчас хорошая, я могу ещё подышать воздухом…
– Нет, пожалуйста, не надо, - испуганно попросила девочка, сжимая обе руки между бёдер и слегка пританцовывая. Мэг посмотрела на неё, усмехнулась и открыла дверь. Сразу же, как только Келли, прихрамывая от боли, вбежала в дом, Мэг схватила её за руку и приказала остановиться.
– Что? Мне нужно пописать, я иду в туалет! – недоумевая, сказала Келли, попытавшись вырвать руку, на что услышала ответ:
– Помнишь наш договор?
– Помню, но я сейчас описаюсь, отпусти меня, мне нужно в туалет! – закричала Келли, всё ещё пытаясь вырвать запястье из руки Мэг, которая напомнила ей:
– И не мечтай! Ты будешь делать всё, что я скажу. Так что лучше успокойся.
– Я знаю, я сделаю всё, что ты скажешь. Но почему я не могу пописать перед этим, чтобы не надуть на пол? Отпусти меня в туалет, и после этого я вся в твоём распоряжении, - Келли не понимала замыслов Мэг.
– Нет. Или ты делаешь то, что я скажу, или твои родители всё узнают. Так ты идёшь в туалет или будешь пытаться выиграть записку? – резко сказала Мэг.
Девочка поняла, что у неё нет выбора, и пробормотала: «Хорошо. Я сделаю всё, что ты скажешь, только отдай мне потом записку, и не говори ничего родителям, они побьют меня, если узнают». Келли подумала, что выбор у неё небогатый: или поиграть в странные игры Мэгги, или пропустить поездку за город со своим парнем (девочка знала, что родители точно не разрешат ей никаких свиданий, по крайней мере, на месяц, если узнают о краже). Келли, чувствуя ужасную боль в мочевом пузыре, в тайне надеялась, что всё-таки уговорит Мэг дать ей сходить в туалет прежде, чем она просто сделает лужу на полу. Сама Мэгги в это время наслаждалась мучениями Келли и, кое-что, придумав, повела её в комнату для занятий гимнастикой. «Встань здесь», - сказала Мэгги и указала на шведскую стенку. «Что?»- отрешённо спросила Келли, думая только о своём желании попасть в туалет. Через секунду девочка скрестила ноги и немного присела в таком положении, почувствовав несколько секунд очень сильную боль в мочевом пузыре. По этому движению было понятно, что Келли уже очень сильно хочет пописать. Мэгги наблюдала за желанием Келли сходить в туалет почти с самого начала поездки в магазин, так что покупка литра Пепси была всего лишь частью заранее продуманного плана, в который Келли сама внесла коррективы кражей браслета. С тех пор, как Келли выпила газировку, прошло уже больше часа, и, по ощущениям девочки, жидкость вовсю перерабатывалась почками, позже поступая в мочевой пузырь. Келли чувствовала себя очень неудобно, потому что её мочевой пузырь уже полчаса ощутимо болел, и Мэг спросила сама себя, сколько ещё сможет терпеть эта девочка. Конечно, у Келли был несносный характер, но Мэг не могла не согласиться, что её тело было просто великолепно. Даже с напряжённым от боли лицом, сжатыми бёдрами и постоянным поёживанием Келли была очень красивой и возбуждающей. Лосины Келли очень плотно обтягивали её бёдра. Через её короткий топик чётко выступали твёрдые соски маленьких, но очень упругих грудей. Возбудившись, Мэгги хотела заставить Келли чувствовать себя униженной, она приказала девочке взяться вытянутыми вверх руками за перекладину. Потом она достала из рюкзака взятые с собой для этого случая настоящие наручники (у Мэг был брат-полицейский) и быстро защёлкнула одно кольцо на запястье Келли, после чего перекинула цепочку через перекладину лестницы так, чтобы Келли вытянулась в полный рост, и мгновенно защёлкнула второе кольцо на другом запястье девочки. Она сделала это всё так быстро, что Келли, отвлечённая своей потребностью, осознала всё только тогда, когда она уже стояла пристёгнутая к лестнице, сжимая ноги и пытаясь выдернуть руки из наручников.
«Сука, что ты делаешь?!»- закричала Келли, осознав, что Мэгги пристегнула её к лестнице настоящими наручниками и не собирается отстёгивать. «Всего лишь наказываю тебя за кражу», - с усмешкой сказала Мэг, с интересом наблюдая, как теперь Келли стало трудно терпеть, потому что она не могла не только сжать руки между ног, но и даже согнуться. «Ты что, сошла с ума? Ты не имеешь права так издеваться надо мной!!!»- кричала Келли в ярости от стыда и боли. «Но ведь ты тоже не имела права красть браслет в магазине. Ты нарушила закон, а я не сдала тебя охране магазина. Если ты не хочешь, чтобы об этой истории узнали твои родители, делай то, что я тебе говорю, но если ты предпочитаешь, чтобы я отстегнула тебя, а вечером отдала твоим родителям записку…»- спокойно сказала Мэгги. «Слушай, я согласна, чтобы ты пристегнула меня к шведской стенке, согласна на всё, чтобы они не видели записку, но только разреши мне перед этим сходить в туалет! Я ужасно хочу в туалет, умоляю…»- голос Келли перепрыгнул на очень высокую ноту и сменился всхлипываниями девочки, когда она поняла. что все её просьбы тщетны. Мэгги задумалась, и вскоре сказала: «Один час. Если ты вытерпишь один час, я отпущу тебя в туалет, и ты получишь записку продавца. Если же ты не дотерпишь и описаешься до конца этого часа, я всё расскажу твоим родителям.
Я приду через минуту, и помни: ты должна выдержать один час, время пошло». Мэг оставила бедную девочку наедине с ужасной потребностью, посмотрев на часы, и пошла вниз по лестнице на кухню, она решила сделать этот час ещё интереснее. Мэгги взяла две бутылки холодного чая с лимоном из холодильника и вернулась с ними в гимнастическую комнату. Келли стояла возле шведской стенки, сильно сжав бёдра и отчаянно пританцовывая на цыпочках, всё ещё пытаясь терпеть. Наручники звенели о перекладину лестницы, потому что девочка постоянно извивалась. Невозможность помочь себе руками, сжав их между ног, немного успокоила Келли, поскольку она знала, что всё равно наверняка не сможет выдержать ещё час, хотя, если бы Мэг сказала ей вытерпеть полчаса, это было бы ещё возможно. Келли вспомнила, что последний раз она так ужасно хотела в туалет несколько лет назад в автобусе на школьной экскурсии, но тогда она не выдержала и описалась на сиденье перед одноклассниками. «Здесь холодный чай с лимоном. Выпей его», - сказала Мэг, вбежав в комнату и поднеся горлышко одной из бутылок к губам Келли. «Что? Ты что, сошла с ума?»- закричала девочка, чувствуя невыносимую пульсирующую боль из живота. «Выпей это, или я всё расскажу твоим родителям», - неумолимо ответила Мегги.
«Ну хорошо, но я смогу сходить в туалет, когда выпью этот чай, пожалуйста?»- с надеждой спросила Келли. Когда она начала пить первую бутылку, в уголках её глаз выступили слёзы от боли, поскольку её живот, наполняющийся ледяной жидкостью, сильнее надавил на мочевой пузырь, в который спереди на пару сантиметров врезался пояс лосин. Келли чувствовала жгучую боль во всей нижней части живота и не знала, как от неё избавиться. Она невероятно хотела в туалет, девочке казалось, что её промежность вот-вот не выдержит и через её лосины с шумом вырвется огромная струя. Келли извивалась, пританцовывала, в общем, пыталась сделать всё, чтобы вытерпеть подольше, но постоянно льющийся в желудок холодный чай сводил все эти усилия на нет. Когда Келли допила поллитровую бутылку чая, Мэг поднесла к её губам вторую и сказала: «Выпей это тоже, я знаю, ты можешь». «Пожалуйста, с-с-с-с, я не могу, мой живот раздулся, а мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, у-у-уй, правда. Умоляю, мне очень нужно пописать!»- скулила девочка, начиная сжимать даже пальцы ног. Она делала всё, чтобы не обмочиться. Келли отлично помнила несчастный случай в автобусе, когда она сидела в луже собственной мочи, а её друзья смеялись над ней, и она не хотела испытать такой позор снова.
С другой стороны, в комнате не было никого, кроме Мэг, а она была бы только рада, если бы Келли описалась, но мысль об этом приводила Келли в ужас. Несколько месяцев назад Мэгги наткнулась в Интернете на сайт с фотографиями девушек, которые очень хотели в туалет, её это возбудило, и она решила, во что бы то ни стало попробовать заставить какую-нибудь девушку терпеть до предела, чтобы посмотреть, как это выглядит в жизни. Случай в магазине произошёл как нельзя кстати, и Мэг специально взяла записку у продавца, чтобы осуществить задуманное. Она подумала, что ей повезло с «объектом наблюдения», потому что здесь примешивалась ещё и маленькая месть.
Парням в школе всегда нравились такие девушки, как Келли: стройные, длинноволосые блондинки, с длинными тонкими ногами, плоским животом и небольшой упругой грудью. А девушки с телосложением Мэг (крупная, немного полноватая, но при этом со слегка рельефными мышцами, с большой мягкой грудью, полноватыми ногами и широкими округлыми бёдрами) успехом не пользовались. Поэтому Мэг всегда недолюбливала таких как Келли, и вот, у неё появился шанс поиздеваться и унизить такую девушку. Мэг поднесла горлышко бутылки ко рту Келли и сказала: «Выпей это, или кое-какая бумажка окажется в руках у твоих родителей!» Келли, не имея выбора, начала пить чай.
Немедленно чувствуя увеличение давления в пузыре, потому что чай наполнял желудок, давивший и без того переполненный мочевой пузырь. Боль в животе девочки стала невыносимой, и Келли, зная, что не выдержит намного дольше, закричала: «Хорошо, я выпила это! Пожалуйста, теперь я могу сходить в туалет? Умоляю!» Мэг посмотрела на неё и подумала, что девочка прилагает все силы, чтобы вытерпеть: лицо Келли было всё мокрое от пота, волосы слиплись на лбу, дыхание было очень глубоким и неровным. Мэгги поставила недалеко от Келли табуретку, села на неё и сказала: «Тебе осталось терпеть всего 50 минут. Если выдержишь, я отпущу тебя в туалет и порву записку от продавца», - понимая, что мочевой пузырь девочки наполнен до такой степени, что она в любом случае не сумеет выдержать так долго.
Однажды в школе Мэгги чуть не описалась в библиотеке, собирая материал для реферата, и, вовремя сообразив, что ей немедленно нужно сбегать кое-куда, еле сумела добежать до туалета с сухими джинсами, и она поняла, что Келли сейчас хочет в туалет не меньше, чем она сама в тот раз. Мэг возбуждалась от вида обтягивающих чёрных лосин на длинных ногах Келли и обтягивающего спортивного топика, через который отчётливо выступали твёрдые соски девочки. Её пузырь был настолько полный, что живот девочки даже выпирал и еле заметно нависал над поясом лосин, который был на два пальца ниже пупка, хотя перед поездкой, когда Келли одевалась, её живот выглядел абсолютно плоским, а пояс даже немного болтался. Келли корчилась в полу подвешенном состоянии, непрерывно двигаясь, а сокращения и резкие вспышки боли в мочевом пузыре становились всё чаще.

Каждая вспышка была настолько сильной, что девочка закрыла глаза и попыталась собрать все физические и моральные силы для того, чтобы не описаться. Она так сильно хотела в туалет, что всерьёз думала о возможности выпустить небольшую струйку, чтобы хоть немного уменьшить давление в пузыре, но также она понимала, что, выпустив одну струйку, она наверняка не сумеет остановиться. «Мэгги просто сука», - думала с ненавистью Келли, - «интересно, как бы она себя вела, если бы я пристегнула её к лестнице, когда она хотела бы ссать так же, как я сейчас, и заставила бы её терпеть целый час», - но тут её мысли прервались, поскольку давление в пузыре увеличилось. Промежность Келли пульсирующе дёргалась, а мочевой пузырь буквально закричал о помощи. Девочка чувствовала первые капельки мочи у самого выхода из уретры, и они уже были готовы просочиться, но только благодаря упорству, силе воли и критической концентрации Келли ей удавалось оставаться сухой.
Мэг начинала возбуждаться всё сильнее, наблюдая мучения своей подопечной, но также она начинала понимать, что сама тоже довольно сильно хочет в туалет, и от этого возбуждается ещё сильнее. Конечно, её потребность была незначительной по сравнению с потребностью Келли. Но Мэг захотела испытать на себе чувство, когда ты так хочешь в туалет, что уже не можешь утерпеть и буквально капаешь в трусы, хотя сжимаешься изо всех сил. А потом просто не можешь вытерпеть, и моча вытекает из тебя, как бы ты ни старалась её удержать, поэтому Мэг решила терпеть тоже, но была и другая причина: Мэг боялась, что Келли не выдержит, пока она сама будет в туалете, а ей очень хотелось увидеть этот момент. Мэгги с удивлением заметила, что её собственные соски стали твёрдыми, хотя это редко случалось из-за её большой мягкой груди с большими, но почти не выпирающими сосками. «Итак, опиши мне, насколько сильно ты хочешь в туалет?»- из интереса спросила она, заранее представляя себе ответ.
«Я вот-вот описаюсь, я больше не могу терпеть, пожалуйста, отпусти меня в туалет, я сделаю для тебя что угодно, ох, только не надо меня больше мучить», - умоляла Келли, всё ещё надеясь на то, что её мучительница сжалится над ней. «Что ж, у меня для тебя плохие новости. Я не думаю, что твой мочевой пузырь наполнился до своего предела, поэтому ты сможешь потерпеть ещё», - ответила Мэг, отодвинув табуретку на несколько шагов от Келли, чтобы лучше видеть все движения бедной девочки. «Нет! Пожалуйста, я не могу терпеть дольше, умоляю…»- просила Келли, чувствуя, что боль в мочевом пузыре усиливается каждую минуту. «Келли, ты же изучала в школе анатомию и знаешь, что мочевой пузырь может довольно сильно растянуться, если он не может опорожниться. Считается, что средний пузырь растягивается только до 500-600 мл, но многие обычные люди, когда им негде сделать пи-пи, и они терпят изо всех сил, могут вытерпеть и литр, и даже больше. В Интернете я нашла сайт, на котором была информация о людях, которые могут выдержать почти два литра. Ты, наверняка, сможешь вытерпеть больше, чем пол-литра или даже литр - у тебя ведь очень хороший стимул - записка от продавца. Так что терпи, я вернусь через минуту», - сказала Мэг, вспомнив кое-что.
Мэгги побежала по лестнице на первый этаж, прыгая через ступеньку, хотя это ей мешали делать тесная мини-юбка и полный мочевой пузырь. Келли с сожалением взглянула на толстый, по её мнению, зад Мэг и пожалела, что не может поменяться со своей мучительницей местами, ей было интересно, смогла бы Мэг терпеть такую боль, какую терпит сейчас сама Келли. Девочка скрестила ноги, для чего ей пришлось встать на цыпочки, и слегка подпрыгивала, не в состоянии остановиться даже на минуту. Мэгги, тем временем, подошла к своей сумке у входной двери и достала видеокамеру, которую коллега отца по работе просил передать ему (Мэг подумала, что сделает это после того, как купит новую кассету, а эту заберёт себе). Она проверила батарейки, и поняла. что их хватит как минимум на час. Сама Мэгги с трудом верила в то, на что только что решилась. «Я должна сделать это, второго шанса у меня может не быть», - подумала она и вернулась назад в комнату, где возле шведской стенки корчилась пристёгнутая наручниками Келли. Девочка посмотрела на Мэг круглыми от ужаса глазами, увидев у неё в руках видеокамеру, и простонала, думая только о давлении в её замученном пузыре: «Что ты собираешься делать?!»
«Я хочу взять у тебя интервью», - ответила Мэг, включила запись и направила камеру на бедную девочку. Она увидела в видоискателе потное покрасневшее лицо Келли с круглыми от боли и стыда глазами. Мэг понимала. насколько сильно девочка хочет в туалет, и надеялась на то, что у неё ещё остались силы терпеть, потому что эта видеокассета могла стать хорошим развлечением для Мэг. Она увеличила изображение и сняла Келли последовательно сверху вниз: руки, пристёгнутые наручниками, отчаянное лицо, выпирающий живот и плотно сжатые ноги. Келли подумала, что она уже описалась бы, если бы не камера. Мысль о том, что Мэг может заснять момент, когда лосины Келли станут мокрыми, заставила девочку терпеть ещё сильнее. Через пару секунд Мэг начала задавать вопросы: «Как тебя зовут, полное имя?» «Келли», - пробормотала девочка, не в состоянии обдумать вопрос из-за невыносимой боли в промежности. «Я сказала полное имя!»- продолжала издеваться Мэг. «К-кэролин», - с трудом пробормотала девочка. «Почему на тебе надеты наручники?»- последовал очередной вопрос. «Потому что… ты - сука и мерзавка!»- громко закричала Келли, еле справившись со вспышкой давления в пузыре, почти заставившей её обмочиться.
«Ответ неверный. Ты сказала, что я сука? А ты не думаешь, что я могу отменить наш договор и всё же отдать записку твоим родителям?»- прищурившись, спросила Мэгги. «Нет, только не это! Ладно, извини. Мне жаль, просто я ужасно хочу в туалет, и мне очень больно. Пожалуйста, отпусти меня в туалет, мне очень, очень сильно нужно пописать», - девочка сказала сквозь слёзы. «Насколько сильно? Я вот тоже хочу в туалет, и хочу понять, насколько сильнее ты хочешь», - уточнила Мэгги, передвинув табурет поближе к Келли. «Очень сильно! Так, что это трудно представить!!! Я уже не могу терпеть, я никогда в жизни не хотела так сильно, м-м-м, умоляю, ну разреши, с-с-с, мне пописать!»- закричала девочка, время от времени постанывая от боли и нетерпения. Пульсирующая боль уже почти заставила Келли сдаться, но теперь девочка чувствовала не вспышки боли, а просто постоянную невыносимую боль в мочевом пузыре, которая не менялась со временем. Первые капли мочи уже были на выходе из уретры Келли, и она знала, что не продержится долго до тех пор, пока горячая жидкость не потечёт по её ногам. «Почему я не пускаю тебя в туалет и заставляю терпеть так долго, что ты вот-вот не выдержишь?»- последовал очередной вопрос от Мэг. Келли с трудом ответила: «Потому что я украла серебряный браслет в магазине, и ты решила наказать меня… Пожалуйста, разреши мне сходить в туалет, пожалуйста, я сейчас описаюсь, о-ох, мне очень больно, я не могу терпеть», - бормотала девочка, всхлипывая, слёзы уже вовсю текли по её щекам. «Ничего себе, я верю, что ты действительно ужасно хочешь в туалет. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь? Где и что у тебя болит? Какие ощущения у тебя в мочевом пузыре?», - попросила Мэг, проведя пальцами по поясу лосин Келли, которая вздрогнула от боли и заскулила, когда мучительница засунула кончик указательного пальца в пупок девочки и начала его легонько водить вперёд-назад, а затем еле заметно описывать круги по часовой стрелке. Обычно от этих действий мягкие ткани живота просто немного прогнулись бы внутрь, но сейчас палец Мэг наткнулся на твёрдый как камень мочевой пузырь девочки, отделённый от ногтя тонкой перегородкой пресса. Через минуту Мэгги поставила указательный палец чуть выше лонной кости Келли и слегка надавила им на переднюю стенку раздувшегося мочевого пузыря девочки, через секунду убрав руку и щёлкнув Келли пальцами чуть выше лобка. От этого Келли вздрогнула и с силой втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы, после чего умоляюще простонала: «Мэгги, пожалуйста, не нажимай больше на мой живот, я еле вытерпела, не надо больше, мне очень больно».
Но Мэг всего лишь усмехнулась, положила ладонь на верхнюю часть живота девочки, над пупком, и чуть-чуть, очень осторожно, нажала всей ладонью не только внутрь живота, к позвоночнику, но и вниз. Келли громко вскрикнула от боли и через мгновение неожиданно громко пукнула, но боль и давление в её животе были слишком сильные, и девочка не смогла сдержаться из-за резкого выхода газов, поэтому, спустя секунду, из промежности Келли вырвалась струйка мочи. На лосинах появилось влажное пятно примерно 5 сантиметров в диаметре, а из глаз Келли брызнули слёзы от боли, когда она напряглась до предела, снова сжав сфинктер. «Я проиграла. Пожалуйста, я намочила лосины, пожалуйста, разреши мне теперь сходить в туалет, пожалуйста…», - её голос затих, и Мег поняла, что Келли сейчас описается. Мегги в это время гладила пальцами промежность Келли, но теперь она поняла, что девочка может обмочить ей всю руку, поэтому Мэг передвинула руку, стала гладить внутреннюю часть бёдер Келли и снова взяла видеокамеру, направив её на лицо девочки. Когда Мегги увидела в видоискателе выражение лица девочки, ей даже стало её немного жаль: по щёкам Келли текли слёзы, её глаза были широко открыты от боли и напряжения, а губы дрожали.
Мегги поняла, что эта девочка может описаться в любую секунду, поэтому она направила объектив на влажное пятнышко между ног Келли, а через несколько секунд отошла, чтобы снимать её в полный рост. «Итак, Келли, я могу простить тебе эту струйку и сделать вид, что ничего не заметила, но до конца оговоренного часа ещё почти полчаса. Ты думаешь, что сможешь выдержать ещё 27 минут?»- с усмешкой спросила Мэгги, решив продолжить «интервью». «Не-е-ет, умоляю, я не смогу выдержать ещё полчаса, я больше не могу терпеть! Я не стерплю, мне ужасно хочется пи-пи, мне нужно пописать!!!»- громко закричала Келли дрожащим голосом, сдавливая бёдра изо всех сил и сжимая кулаки, хотя её руки были пристёгнуты. Через секунду Келли почувствовала самый сильный в её жизни позыв к мочеиспусканию и самую сильную сильную боль в мочевом пузыре. Её мышцы промежности не выдержали, и она выпустила ещё одну небольшую струйку, которая сразу увеличила пятно на лосинах почти вдвое. Почти сразу бедная девочка не удержала вторую подряд струйку, расплывшуюся пятном на внутренней части бёдер Келли, но через секунду ей удалось сжаться, хотя Келли знала, что это бесполезные усилия, и ей не удастся вытерпеть намного дольше.
Мэг подошла к ней и раздвинула её ноги, после чего увидела влажные потёки на лосинах. Внезапно, Келли громко вскрикнула, поскольку невыносимая волна боли прошла через её живот, и замученный мочевой пузырь девочки начал терпеть поражение. Келли не была в туалете немногим более 4 часов, но более двух часов назад она выпила полтора стакана газировки, примерно в то же время - литр Пепси в парке у магазина, а полчаса назад - литр холодного чая. Её мышцы промежности, даже напряжённые до предела, больше не могли противостоять огромному давлению в мочевом пузыре, и Келли начала выпускать одну за другой короткие сильные струйки мочи. Девочка из последних сил пыталась остановить их, и ей это почти удавалось, но каждый раз, когда она сжимала сфинктер и струя прекращалась, её мочевой пузырь пронзала вспышка боли, от которой Келли снова непроизвольно открывала сфинктер, и новая струйка вырывалась на свободу. Келли очень быстро поняла, что не сумеет остановиться, и закричала в панике: «Нет! О, Боже, не-е-ет!»- всё же пытаясь хоть немного замедлить поток. Она отливала без остановок, горячая и почти прозрачная моча вырывалась из её промежности с такой силой, что по виду струи даже нельзя было сказать, что она проходит через трусы и лосины, казалось, что этих преград просто не существует.
Внутренние части бёдер девочки были полностью мокрые, лужа мочи растекалась между девочками по полу. Келли неподвижно стояла в луже собственной мочи, по её лицу текли слёзы, её глаза были круглые от стыда и ужаса, но она продолжала мочиться через одежду. В луже мочи, на полу отражались светильники на потолке комнаты. Мэг снимала всё это на плёнку, хотя от такого зрелища её собственное желание пописать становилось всё сильнее. Также ей очень хотелось обмочиться как Келли, чтобы почувствовать, что это значит - надуть в одежду (последний раз Мэг обмочилась то ли в 5, то ли в 6 лет, и уже почти не помнила об этом). Но она хотела описаться не специально, пустив струю в трусы, а так, чтобы это произошло нечаянно из-за слишком полного мочевого пузыря. Её собственный пузырь внезапно начал болеть и требовать опорожнить его, но Мэгги терпела, потому что ей было бы стыдно обмочиться перед Келли, которую она только что так унизила. Наконец, мочевой пузырь Келли опустел, и на полу осталась лужа больше метра в диаметре. Последние капли стекали с лосин Келли и падали на пол, девочка рыдала от стыда, понимая, что обоссалась перед Мэг, а та всё это сняла на плёнку. Если раньше Келли очень злилась на Мэг, и пыталась держаться более или менее гордо, то теперь она понимала, что не выдержала, и тем самым сама себя унизила в глазах своей мучительницы, поэтому теперь Келли напоминала школьницу младших классов, которая описалась у доски на уроке.
Мэг отстегнула её от шведской стенки и сказала, погладив промежность Келли: «Иди, переоденься, тебе нужно помыться». Келли, покраснев, пошла в ванную, оставляя мокрые следы на полу, и встала под душ. Через десять минут она вышла из ванной, переодевшись, и стыдливо подошла к Мэг, которая спросила её: «Чувствуешь себя лучше после душа?» Келли, смущаясь, сказала: «Да. Я надеюсь, что ты теперь не сообщишь моим родителям ни о краже, ни о том, что произошло в этой комнате?» Мэгги лишь усмехнулась и сказала: «Почему это? Тебе оставалось терпеть ещё чуть больше двадцати минут, и ты не сумела сделать это, значит, ты не выполнила уговор. Ладно, уж, я не буду говорить про случай в этой комнате, так как ты действительно старалась терпеть, но насчёт кражи я молчать не буду». Мэг подумала, что Келли выглядит очень сексуально в белой мини-юбке и тонкой джинсовой рубашке, которые она одела после душа. Также Мэгги заметила. что девочка не одела лифчик, и её твёрдые сосочки отчётливо проступали через ткань рубашки. Келли ничего не сказала, и просто пошла на третий этаж, где была её комната, Мэгги пошла за ней и незаметно включила камеру, снимая сзади и чуть снизу всё, что было у Келли под юбкой. Мэг с удивлением заметила, что Келли не одела не только лифчик, но и трусы, а её промежность была гладко выбрита. Они поднялись к комнате Келли, и Мэг вошла туда за девочкой, подумав, что у Келли действительно почти совершенное тело.

Мэг выключила камеру и положила её на кровать, сказав: «Хорошо. Я ничего не скажу твоим родителям, но через неделю мы повторим всё это. Я возьму несколько видеокассет, мы поедем в супермаркет, только ты ничего там не будешь воровать, ты снова выпьешь литр газировки, потом мы приедем домой, я пристегну тебя к лестнице, дам выпить столько же жидкости, сколько сегодня, и ты должна будешь вытерпеть час. И, если ты сумеешь сделать это в следующий раз, я обещаю, что отдам тебе записку от продавца, хотя оставлю себе кассеты на память. Я соглашаюсь на это только потому, что хочу следующий раз заснять всё это от начала и до конца, а не только последние пятнадцать минут». «Нет! Я не буду делать это ещё раз», - закричала Келли. «Ну что ж, тогда я отдам записку твоим родителям, как только они приедут», - последовал ответ Мэгги. Келли задумалась на секунду, и, как ей казалось, придумав, как можно попытаться выйти из этой ситуации победительницей, сказала, улыбнувшись: «Ну хорошо, мы повторим это через неделю с условием, что потом ты отдашь мне записку от продавца. Будь уверена, следующий раз я выдержу до конца часа, и выиграю записку». Мэгги, ничего не заподозрив, сказала: «Договорились. Сиди здесь, мне нужно в туалет и под душ, я вернусь через некоторое время». Мэгги взяла с собой кассету из камеры, спрятала её в свой рюкзак, после чего снова пришла в гимнастическую комнату, сняла с лестницы наручники, после чего села на табуретку.
Теперь она сама ужасно хотела в туалет, но решила терпеть как можно дольше, чтобы самой испытать те же ощущения, что и Келли перед тем, как надула эту лужу. Мэгги специально сказала Келли сидеть в своей комнате, потому что она не хотела, чтобы девочка наблюдала за её мучениями после собственного унижения, и Мэгги решила делать это в одиночестве. Также Мэгги решила не вытирать лужу на полу и сказать родителям Келли, что их дочка обмочилась в комнате. Вскоре Мэг почувствовала, что желание пописать стало ещё сильнее, и теперь мочевой пузырь девочки довольно сильно болел. Она вспомнила, что хотела почувствовать себя на месте Келли, поэтому встала возле шведской стенки и подняла руки, ухватившись ими за перекладину. Чтобы оставаться при этом сухой, Мэгги пришлось скрестить ноги, но стоять в такой позе на каблуках было неудобно, и девочка скинула туфли, оставшись в колготках, обтягивающей мини-юбке и спортивной кофточке, через которую были хорошо видны очертания пышных округлых грудей Мэгги. Через несколько секунд она заметила бутылку минералки на подоконнике, оставленную здесь утром, в которой оставалось ещё больше пол-литра, и Мэг решила ускорить процесс, допив эту воду. Она представляла себе, что Келли сначала чувствовала себя точно так же, а потом её мочевой пузырь наполнялся сильнее и сильнее. От этих мыслей Мэгги очень возбудилась и подумала, что будет терпеть тоже до тех пор, пока не увеличит лужу на полу.
Правда, она подумала, что родители Келли могут не поверить в то, что эту лужу сделала Келли. Если сама Мэг описается там же, потому что на полу и так было огромное количество мочи, невероятное для стройной девушки 17 лет. А если к этому добавится и содержимое полного мочевого пузыря Мэг, ни один здравомыслящий человек не поверит, что Келли смогла столько надуть на пол. Её пузырь должен был бы лопнуть от такого количества мочи, поэтому Мэг решила, что только немного подотрёт лужу по краям, когда не вытерпит. Мэгги уже пришлось пару раз отпустить перекладину правой рукой и сжать себя между ног, потому что терпеть становилось просто невыносимо. Опустив глаза, Мэг заметила, что её живот, и так далеко не плоский из-за полноты, теперь очень сильно выпирает и со стороны она должна выглядеть довольно толстой. Девочка начала жалеть, что не заставила Келли пописать в какую-нибудь ёмкость, чтобы посмотреть, сколько ей удалось выдержать, а потом пописать туда же самой и выяснить, у кого мочевой пузырь больше, но она подумала, что через неделю, когда Келли снова будет здесь мучиться, она так и сделает. Мэгги было труднее терпеть и из-за того, что она была вынуждена стоять босиком в луже уже холодной мочи Келли, а так как стоять неподвижно было невозможно по естественным причинам, Мэг топталась в луже холодной жидкости, что только ухудшало положение её мочевого пузыря.
Внезапно, Мэг услышала, как к дому подъехала машина. Родители Келли вернулись домой раньше времени! Мэгги, сообразив, что у неё уже нет времени сходить в туалет, быстро надела обувь, переминаясь с ноги на ногу, потом зашла в комнату за Келли, и девочки пошли в холл встретить родителей Келли. «Привет, как дела?»- спросила мама Келли, Джейн. Мэг ещё не успела открыть рот, как Келли осуществила свой план, закричав: «Мама, мама! Ты не поверишь, что Мэгги заставила меня делать! Мамочка, она мучала меня и заставила описаться перед ней. Она сняла всё это на камеру!» «Что ты говоришь, дочка? У тебя что, температура?»- недоумённо спросила её мать. «Мне жаль, мадам. Я боюсь, что ваша дочь совершила кражу в магазине, и таким образом пытается сделать так, чтобы вы не поверили мне, ведь я как раз хотела рассказать вам об этом», - спокойным голосом сказала Мэг. «Неправда, мамочка», - жалобно произнесла Келли, - «она врёт, она издевалась надо мной…» «Мадам, у меня есть доказательства моих слов», - опять же спокойно сказала Мэгги, протягивая записку от продавца женщине, - «вот записка, здесь стоит печать магазина. Ваша дочь пыталась украсть ювелирное украшение. Если вы не поверите и этому, вы можете завтра съездить в магазин и проверить». «Ну что там?»- спросил отец Келли, на что её мать нервно сказала: «Тише, я ещё читаю!»
Почти сразу же сама Келли стала белой почти как мел, осознав, что всё раскрылось. «Келли, ты можешь нам это как-то объяснить? Мы ведь говорили тебе, что если нечто подобное случится ещё раз, мы серьёзно накажем тебя», - сказала мама Келли, и, повернувшись к Мэг, сказала: «Я должна была предупредить тебя, Мэгги, что у неё это уже не первый случай воровства в магазинах». «Нет, мама, я не воровала ничего сегодня!»- закричала Келли, всё ещё пытаясь как-то оправдаться, но её отец строго спросил: «Я хочу, чтобы ты сказала правду. Ты украла браслет, как написано здесь?» Келли знала, что её отец всё равно узнает правду, поэтому призналась: «Да, папа, но я… я не хотела… это случайность…» «Хорошо, сядь на тот стул», - строго сказал её отец. Келли, чуть не плача, села, но тут же с ужасом поняла, что внезапно захотела пописать, и, хотя она была в туалете всего полчаса назад, её мочевой пузырь сильно болел и требовал опорожнить его. Уставшие мышцы таза девочки не могли спокойно сдерживать мочевой пузырь, который быстро наполнялся остатками той жидкости, которую она пила ранее. Тут мама пришла из гимнастической комнаты, куда она отнесла купленную в магазине минералку и рассказала отцу, что там огромная лужа мочи. «Мэгги, что у вас там произошло?»- спросил отец, и Мэг ответила как можно спокойнее: «К сожалению, ваша дочь не вытерпела, занимаясь на шведской стенке. Она сказала, что не будет убирать за собой, а в мои обязанности это не входит». «Хорошо, Мэгги, присаживайся на другой стул», - сказал отец Келли, бросив взгляд на тугие бёдра Мэг, которые были хорошо видны из-под юбки (ему нравились девушки с телосложением Мэгги, и он не случайно нанял именно её, несмотря на почти полное отсутствие опыта в воспитательном процессе и юный возраст). Девочка села, положив ногу на ногу, чтобы было легче терпеть, и отец Келли заметил, что под юбкой у неё были очень маленькие и почти прозрачные синие трусики. Сделав строгое лицо, отец Келли сказал своей дочери: «Ты поступила очень плохо, и будешь наказана. Ты будешь месяц находиться под домашним арестом». «Нет, папа, пожалуйста!»- попросила Келли, - «ты же знаешь, у меня поездка в эти выходные, умоляю». «Что? И ты ещё смеешь перечить мне после всего, что натворила сегодня?!»- её отец был вне себя от поведения своей дочери. Келли начала ёрзать на стуле и заплакала. Она снова чувствовала невыносимую боль в мочевом пузыре, девочка, совершенно неожиданно для себя, не смогла достаточно сильно сжать сфинктер, уставший от недавнего испытания, и через несколько секунд описалась, сидя на стуле. Моча текла между её сжатых бёдер, и вскоре под стулом была довольно большая лужа. Мэгги от такого зрелища очень сильно возбудилась уже второй раз за этот день. Она сама уже невыносимо хотела пописать, и знала, что если скоро не сходит в туалет, с ней произойдёт то же, что и с Келли.
Отец, увидев, что его дочь снова описалась, закричал в ярости: «Келли, я не понимаю, что это значит, и чем ты тут занимаешься, но мне это надоело! Встань немедленно!» Отец Келли взял большую деревянную линейку, заставил свою дочь оголить попку, сел на стул и положил Келли вниз животом себе на колени, после чего начал хлестать её линейкой. Келли закричала после первого же удара, и Мэг увидела алую полосу на нежной попке девочки. Мистер Смит остановился только после двадцати пяти ударов, он отпустил Келли, и девочка, плача, упала на пол. Вдруг Келли снова нестерпимо захотела в туалет, и, несмотря на то, что её пузырь уже был почти пуст, она выпустила тоненькую струйку, которая через пару секунд остановилась. «Вероятно, ты не должна была это видеть, Мэгги, но за моральное потрясение я доплачу тебе ещё двадцать долларов», - сказал отец Келли, смотря на промежность Мэг, которая, хотя и заметила это, была не против таких взглядов, если всё действительно ограничивалось взглядами. Мэгги встала, но тут её переполненный мочевой пузырь дал о себе знать, и моча на секунду брызнула из её плотно сжатого сфинктера. Девочка сжала зубы и сумела остановить струйку, после чего взяла деньги, которые ей протянул мистер Смит, попрощалась, и пошла к выходу, чувствуя, что не может терпеть и моча по капле просачивается у неё между ног.
Зайдя за угол дома, где она оставила машину, Мэгги из последних сил сжала сфинктер и поняла, что не выдержит ни минуты дольше, она просто лопнет. Тогда девочка присела на корточки и, не снимая трусиков и юбки, расслабилась. Через несколько секунд её юбка и трусики были мокрые, а под ногами у неё росла лужа горячей мочи. Первый раз в жизни Мэг специально описалась в одежде, и ей это понравилось. Через минуту Мэгги уже ехала домой, думая о том, что у неё в сумке лежит видеокассета, на которую она засняла мучения Келли. Мэг думала о том, что неплохо было бы подловить на чём-нибудь запретном и других девочек, с которыми она сидит во время отсутствие их родителей, чтобы наказать их точно так же, придётся только одолжить у кого-нибудь видеокамеру…

Всем приветик! Расскажу перед темой немножко о себе. Меня зовут Карина мне 22 года,я живу в Эстонии в городе Таллинн. Я выучилась на официантку и работаю в одном ресторане(название небуду говорить) .Снимаю сама квартиру и обеспечиваю себя тоже сама. В отношениях не состою. Друзей очень мало так уж вышло. Курю, но алкоголь редко употребляю. Рост 171.Брюнетка. И так я рассказала немного о себе,но вернемся к теме которую я хочу рассказать вам. У всех людей есть разные сексуальные фантазии,свой фетишь,свои познания в половой жизни но, то что нравится делать мне я даже незнаю к чему отнести. Я люблю пИсать в трусы и после ходить мокрой.Да да вы правильно прочитали именно мочится в них.Сейчас расскажу как к етому пришла.
Изначально я с мамой жила в России в городе Пскове. Когда мне исполнилось 14 лет мы переехали жить с мамой в эстонию.Здесь она нашла себе хорошую работу а я продолжила учиться.Сперва мы жили в общежитиях и в одном из них я познакомилась с одной очень странной девочкой.Тогда мне было почти 16 лет, а она была младше меня на 2-3 года. А странная она была тем что с первых дней знакомства она постоянно говорила что знает способы доставить себе удовольствие. Причем ее способы были очень странные,небуду говорить какие за исключением одного.Было лето,мы как обычно пошли с общежития на территорию военную где были заброшенные строения,там мы играли во всякие игры. В етот день она сказала что покажет мне один классный способ доставить себе удовольствие но при условии что я никому не скажу про ето. Мы зашли в заброшенное здание проверили его,мне было очень интересно что она на етот раз выкинет. Поднялись на 4-ый этаж и зашли где было светлей всего,она присела на корточки,подняла немного заднюю часть платья и говорит смотри. Она закрыла глаза и я даже в какой то момент непоняла куда смотреть,перед собой видела сидящую девочку в платье на корточках держащую заднюю часть платья рукой ну и трусы. Естественно я девушка нормальной ориентации даже и несмотрела в ту часть. И тут я вижу как она начинает мочится,трусы моментально намокли и с них полилась моча на пол. Она только при этом слабо вздыхала. За тем когда последние капли упали на пол она встала как будто бы не в чем не бывало и говорит а теперь ты. Я стою и даже незнала что и сказать я просто неожидала такого,в жизни невидела. У меня было какое то сразу отвращение. Я ей сказала что то вроде ты дуреха зачем так делаешь. Я не стала етого повторять и мы пошли в общагу. Я об етом маме не говорила. Держала все в секрете про нее. За тем через месяц мы переехали с общежития к маминому ухажору. И больше я не видела ту девочку. Но о том случае я думала чуть ли не каждую ночь,что то недовало мне покоя. Даже снились сны что я писалась в трусах итд. И чем чаще думала об етом ночами тем сильнее чувствовала что я восбуждаюсь. После я залезла в отчима компьютер и начала искать в интернете похожее что то и хоть тогда интернет был на грани разватия я нашла пару тем связанных с этой. Видела фотки где другие девушки мочатся в трусы и одежду,но сама все не решалась попробовать. И тут мое день рожденье 16 лет,мама купила шампанское и мы хорошо праздновали но кроме своего одного бокала я выпила еще втихаря парочку. За тем я пошла провожать своих подруг а на обратном пути захотела писать и ускорила шаг. Кодга зашла в подьезд то ли от того что пьяная была то ли правда сильно хотела уже решила поднятся на последний этаж и попробовать все же что ето за чувство когда писаешь в трусах. Поднялась на лифте на последний этаж,проверила все что бы никого не было. Одета я была помню в теплой зимней куртке,лыжные штаны фиолетовые обычные трусы. Подошла к стенке около окна,спустила лыжные штаны,села на корточки,сердце билось ужасно быстро,колени дрожали я попыталась расслабить мышцы но моча не пошла,тогда я надавила рукой на мочевой пузырь и первая струя полилась в трусы,первое что я почувствовала ето сильное тепло а по половым губкам прошла как будто бы легкая вибрация. Только после етого я поняла какая дурочка была что тогда с ней ето не сделала. Натянула лыжные штаны и спустилась к себе. Быстро одела домашнее платье но трусы не снимала так как теплая ткань мне доставляла удовольствие а садилась я так что платье из под себя убирала что бы не оставить след.Потом через пару дней я пришла со школы никого дома небыло. Я переоделась в домашнюю одежду и пошла в туалет,спустила трусы и тут в голове мысли просто: Так пока есть возможность надо еще раз обписатся. После чего натянула трусы и пописала сквозь них и получила массу удовольствия. Что бы они небыли очень влажные я взяла туалетную бумагу и протерла их. И так я стала делать все чаще и чеще. Больше двух раз я старалась не писать в одних и тех же трусах иначе появлялся сильный запах который нескроешь духами. После чего я стала уже писатся после последнего урока в школе и мне было хорошо. Ето была моя тайна об етом никто незнал. За тем летние каникулы,выпивка с подружками гулянки и я писала при каждом удобном случае. Все ждали очередь в туалет чтоб не обписатся а я ждала в очередь в туалет чтоб скорей обоссатся в них. И никто недогадывался что выходила я оттуда в мокрых трусых. В обычных трусах было трудно ето делать и я плавно перешла на стринги так как они неоставляли следов на юбке если сидеть при етом я могла носить темные джинсы или штаны. За тем я закончила школу и поступила в ПТУ на официантку,так вышло что я сьехала от мамы и жила в общаге ПТУ. Там у меня были соседки и я немогла по началу писатся. За тем я поняла что черные трусы не оствляют особо след на себе и перешла на темное нижнее белье. Потом первые отношения и как бы я стала реже писатся. Мой МЧ незнал о моем увлечении. Мы провстречались 2 года пока я училась. Писатся стала очень редко практически вообще выбросила ету затею. Но как только закончила учебу сразу разбежались.Я сильно переживала расставание.Нашла работу ну и вернула свое увлечение. Наверное от разрыва отношений мне сорвало голову и я дико стала проворачивать свое мокрое дело.Я стала писать каждый день в трусы.Утро,встаю иду в душь,одеваю чистое белье,иду в туалет писаю в трусы,протираю,одеваюсь иду на работу.На работе тоже все время. Прихожу домой и все по новому и так вот мне уже 22 года я досих пор писаю каждый день в трусы. Я даже незнаю что и делать прекратить немогу,мозг уже настолько привик что я в них ето делаю что когда снимаю трусы то мне тяжелей писать а в них сразу. Хотя раньше было все наоборот. Вот собстванно вся моя история. Знаю что я не одна такая. Хочу что бы вы что то высказались по моему поводу. Как считаете стоит ли ето дело прекращать и если да то как и если нет то тоже почему. Я дам свою фейковую страницу в Вконтакте можете там писать в личку. По возможности всем отвечу касается и мужского пола и женского. Могу сама кое каким советом поделится в етом деле.

Новички могут не поверить, но чуть ли не половина всех приключений в горах начинается с того, что какая-нибудь девушка отправилась пописать. Услышав такое, новички скептически улыбаются или даже хохочут, думая, что это шутка. В самом деле, ну что может быть сложного в том, чтобы отлучиться на несколько минут? А вот старички нахмурятся, вспомнив, как в 1988 году на Тянь-Шане из-за такой мелочи пострадали 200 человек, а некоторые даже насмерть. По вечерам туристы обычно сидят у костра, делятся впечатлениями. Часто всплывает тема девушек, которые пошли в кусты... Такие истории случались сплошь и рядом, но, к счастью, не в моих группах. Наконец, настал и мой черёд. Идём мы группой по горам, по сказочным Ергакам. Кругом красоты, цветочные моря, соловьи заливаются, воздух изумительный, сплошные удовольствия. Идём, уже три дня без приключений. Пошли к Лазурному...

Поднялись на перевал Голова, остановились там на отдых. Погода солнечная, сухая, можно и посидеть с полчаса. Виды с вершины открываются - ого-го! Ладно, отдохнули, пора и дальше идти. Только взялись мы за рюкзаки, как одна девушка вдруг решила, что надо бы перед дорогой сходить в кусты. И удалилась. Мы сидим, птичек слушаем. Через 5 минут стали шутить, через 10 минут забеспокоились отсутствием, а через полчаса уже поняли, что произошло нечто серьёзное. Кинулись звать, искать. Нету нашей девушки, словно в воду канула. Только на вершине перевала даже и воды нет. Но ведь пропал человек! Здесь нет ни медведей, ни хулиганов, ни маньяков, ни террористов, ни полиции. Кто мог украсть нашу девушку? Мы даже предположили, что какой-то злодей прокрался незамеченным, шарахнул девушку по голове и спрятал тело под камнями. Понимаем, что это не город, здесь такое маловероятно, но, теоретически, допустимо. Обыскали весь перевал, заглянули под каждый камень. Не нашли! Стали внимательно смотреть на тропу вперёд и назад. И вот тут... нашли! Увидели, что крохотная фигурка уже приближается к озеру. Хорошо ещё, что в нужную сторону. Но какая причина заставила её бросить здесь рюкзак и группу?!

Чертыхаясь, мы помчались вниз, к озеру. Пришлось тащить и дополнительный рюкзак. Шли мы очень быстро. Подозревали, что нашей девушке может срочно понадобиться помощь. Вдруг у неё острое психическое расстройство? Без единого привала мы добежали до Лазурного, где и обнаружили нашу пропажу, мирно сидящую на травке.
- Что случилось?!?..
Ответ поверг нас в шок:
- А что, разве что-то случилось?..
- Почему ты пошла одна? Почему без рюкзака?
- А я думала, что я за вами иду...
- Что, ты видела перед собой кого-то из нас?
- Нет, не видела, но думала, что отстала и теперь пытаюсь догнать.
Вот такая логика. История эта реальная и далеко не единичная. Потом мы обсуждали её, анализировали. Высказывалась идея - не брать с собой её рюкзак, а оставить на перевале. Вот ей пришлось бы возвращаться за рюкзаком, и это было бы наказанием. Но мы реалисты, и понимали, что одну её нельзя было отпускать на перевал, пусть даже и в виде справедливого наказания.