Сочинение на тему: Как раньше проходили народные праздники и гулянья

Раньше жизнь в деревне была намного веселее, люди ценили каждый праздник и отмечали их с большим размахом. Раньше люди были более религиозными именно по этому, основные и самые большие праздники совпадали с церковными. У современных людей самым большим праздником считается Новый год, в то время как раньше Новый год припадал на пост, из-за чего его встречали достаточно скромно. В то время как на Рождество организовывались большие, массовые гуляния, которые продолжались несколько дней. Это прекрасное время носило название – Святки.

В эти дни люди надевали самые нарядные одежды. Празднование всегда начиналось с церковной службы, после чего, люди расходились по домам и садились за большой праздничный стол. На улицах в эти дни всегда проводились красивые ярмарки, где можно было приобрести различные угощения. Многие считали такие праздники прекрасной возможностью для того, чтобы и себя показать и на других посмотреть.

Особенно важными были народные праздники для молодежи. Обязательно принимать участи в народных гуляниях должны были все не замужние девушки и неженатые парни. Молодежь и дети веселились и катались с ледяных горок, играли в различные игры и обязательно водили хороводы. На Святки по традиции все девушки гадали, дабы узнать, хоть что-нибудь о своем суженом. А вот парни учавствовали в различных состязаниях, где должны были показать всю свою силу и ловкость. Все эти гуляния позволяли молодым лучше присмотреться друг к другу, отдохнуть и хорошенько повеселится.

В конце зимы, все люди с особой радостью праздновали Масленицу. Этот праздник означал конец зимы и приход нового трудового года, ведь в скорости должны были начинаться полевые работы. Обязательным считалось на Масленицу - сжигание чучела, а также различные веселые гуляния.

А вот за Масленицей наступал Большой пост, который заканчивался большим церковным праздником – Пасхой. Это был очень торжественный и праздничный день – всю неделю не переставали звучать церковные колокола, люди пекли праздничные куличи, отдыхали и ходили в гости.

Раньше люди отдыхали совсем по друго

Небольшой исторический обзор празднования Нового года в России - Советском Союзе в разные годы и при разных режимах. И неизбежный вывод: этот праздник был, есть и будет одним из самых любимых у россиян!

До Крещения Руси, новый год праздновали 1 марта по языческим традициям. Начало весны символизировало начало нового жизненного цикла и это, если честно, более логично для начало нового года, чем осень или середина зимы. Но Византийский календарь, придуманный в 988 году и принятый в России в 1492 году в качестве официального, говорил, что новый год начинается 1 сентября. Приняли, смирились и начали праздновать Новый год по этому условному летоисчислению, не связанному с глубинными верованиями и традициями народов, в том числе народов России.

Впрочем, крестьяне еще долгие годы продолжали ориентироваться на день весеннего равноденствия и праздновать начало нового года весной. Официальный же новый год праздновали, главным образов, в Кремле, на котором собирались царь, вельможи и представители высшего духовенства. Они все облачались в позолоченные одежды, прикладывались к иконам и Евангелию, затем патриарх вопрошал о здоровье царя - помазанника Божьего. Тот, по традиции, отвечал ему пространной речью, которую непременно заканчивал словами «…дал Бог, жив». Затем все присутствующие кланялись друг другу и заканчивали празднование обедней. По сути, это был религиозный праздник, важный для поддержания престижа власти Царя и Церкви и мало интересный простому люду.

Петр I провел в России широкие реформы по европейскому образцу, в том числе и реформу календаря и праздников. По его воле с 1700 года летоисчисление в России стало вестись от Рождества Христова, а новый год стали отмечать 1 января.

Но разрыв между знатью и простыми людьми был слишком велик и новые традиции, как и прежде, прижились только среди высших сословий, низшие же продолжали праздновать новый год по-старому - в сентябре.

С ростом богатства российской знати, более богатым становилось празднование Нового года. При Екатерине II вошли в моду масштабные и чрезвычайно пафосные новогодние балы, а в 18 веке в домах у знати появились первые новогодние елки.

Собственно, еще Петр I приказал «учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых», но ими украшались, главным образом, площади и уличные постройки, в дома вельмож елка пришла благодаря супруге Николая I - прусской принцессе, принявшей православие под именем Александры Федоровны. Это она ввела в России моду на новогодние елки, которые уже давно обосновались на праздник у немцев. Их и украшали по немецкому образцу: венчала дерево Вифлеемская звезда, а также на него вешали яблоки, символизирующие запретный плод, а также игрушки, рождественской тематики.

Но во время Первой мировой войны эта немецкая традиция была подвергнута гонениям. На волне антинемецких настроений Синод назвал елку «вражеской, немецкой затеей, чуждой православному русскому народу».

А после революции 1917 года и сам Синод вместе с православием были объявлены вне закона, что, как ни странно, послужило возрождением начавших забываться новогодних традиций - в первые годы советской власти, несмотря на разруху, Новый год праздновали широко и весело - новых праздников еще не придумали, а потребность в праздниках у народа была очень высока. Новый год каждый раз оказывался как нельзя кстати. Пока… Сталин не решил закрутить гайки, ведь праздники расхолаживают, а страна отчаянно нуждалась в восстановлении и развитии.

После смерти Ленина Новый год был запрещен как антисоветское явление, по домам ходили даже специальные группы «товарищей», проверявшие наличие в домах на новый год елей и всяческих украшений. Праздновать в эти годы разрешалось только 1 мая и 7 ноября, да и то, демонстрациями, прославлением великого Сталина и, главным образом, коммунистическим трудом.

В 1935 году новогодние елки и празднование Нового года в кругу семьи разрешили, но по-настоящему праздничным, то есть выходным днем, Новый год стал только в 1947 году. А в 1954 году, уже после смерти Сталина, елка появилась в Кремле, став главной елкой страны.

В 60-х годах на столах у советских людей появилось «Советское шампанское»,

существовавшее и раньше, но именно в эти годы ставшее традиционным новогодним напитком, а благодаря братским южным народам, вместе с нами строившим социализм, у нас на Новый год появились мандарины. 1962 году в эфир Центрального телевидения СССР вышел новогодний «Голубой огонек» - традиционные черты современного Нового года сформировались окончательно.

В советские годы появилась и традиция празднования поистине уникального, нигде больше в мире не существующего праздника - Старого Нового года. Вместе с Православным рождеством, празднующимся в России сегодня даже атеистами, Новый год - Рождество - Старый Новый год составляют главную праздничную триаду современной России - утомительную по количеству выходных дней в самое темное время года, количеству выпиваемого алкоголя и съедаемых калорий, но отличающую нас от всех прочих народов.

Обычай украшать ёлку пришел к нам из древности.

Да и сама ёлка в доме - это не просто зелёное дерево среди зимы. Это напоминание о том, как наши предки зажигали костры и приносили символическую жертву ради будущего урожая - так называемое «рождественское полено». Потом о жертве забыли, но обычай собираться всей семьей и сжигать в очаге «рождественское полено», призывая в дом благодать и довольство, остался. В городах вместо полена в дом вносили зелёную ёлку, украшали её.

В конце года, 25-го декабря, праздновалось Рождество. Как известно, праздник этот был тогда тесно связан с украшением елки для детей. Если теперь ёлка называется новогодней, то тогда её называли рождественской.

Чтобы сделать маленьким детям сюрприз, родители украшали ёлку в отсутствие детей, уложив их спать. Подарки клались под ёлку. Пробуждение вызывало восторг. Тогда было широко распространено поздравление родителей в стихах. Если дети изучали какой-нибудь иностранный язык, то читали стишок на этом языке. После поздравления вручались подарки.

Вечером приходили гости с детьми. Зажигалась ёлка. Хлопались хлопушки, из которых извлекались бумажные шапочки разных фасонов, которые дети надевали на себя и в них водили хоровод. Хоровод вокруг ёлки водили с песнями, пели хороводные песни. Широко были распространены и бенгальские огни. Традиционным блюдом на Рождестве был рождественский гусь.

Время от Рождества до Крещения (6 января ст.ст.) называлось Святками . На святках было широко распространено гадание девушек. Способы гадания были различны. Топили воск, жгли бумагу и по силуэту растопленного воска и пеплу сгоревшей бумаги угадывали своё будущее. Гадали с зеркалом, с кольцом, да всего и не перечислишь. Хочется упомянуть ещё один способ гадания. Девушки под Новый год выходили на улицу и, высмотрев наиболее понравившегося им мужчину, подходили к нему и спрашивали его имя. Это имя должно было принадлежать суженому (будущему мужу).

На святках было широко распространено хождение ряженых. В игрушечных магазинах в большом количестве продавались маски. Чего тут только не было! Были маски с головами разных животных, были очень смешные, были очень безобразные, были очень страшные. На себя надевали тоже что-нибудь необычное, чтобы казаться либо смешным, либо страшным, например, шубу наизнанку. В руки брали либо ухват, либо кочергу, либо метлу. Вот в таком виде ряженые ходили в компании из дома в дом. Каждый ряженый старался изменить свой голос, свою походку, чтобы не узнали.

В центре города ряженые встречались реже. Этот вид народного развлечения был распространён, главным образом, на окраинах города. Да это и понятно. Такое хождение в центре города с высокими домами было очень сложно. Другое дело на окраине города, где деревянные домишки в два-три этажа значительно облегчали это хождение.

В центре Петербурга веселились иначе. Ёлки для взрослых с балами, маскарадами устраивались в больших залах: Благородного собрания на углу Екатерининской и Итальянской улиц, Дворянского собрания, Приказчичьего клуба и других. На этих вечерах устраивались лотереи, базары с благотворительной целью (в пользу престарелых актеров, по борьбе с туберкулезом - «белый цветок» и проч.).

Если до середины XIX века в воспоминаниях, посвящённых Святкам в помещичьей усадьбе, устройство ёлки не упоминается, то уже через десять лет положение меняется.
О рождественских праздниках 1863 года свояченица Льва Толстого Т. А. Кузминская вспоминает: «Ежедневно устраивались у нас какие-нибудь развлечения: театр, вечера, ёлка и даже катание на тройках».

О зимних рождественских забавах в Ярославле вспоминает И.Д. Голицына (Татищева): «Когда наступила зима, в нашем саду построили деревянную горку. Пришли мужики с длинными шлангами и залили горку и дорожки вокруг фонтана. Когда лёд затвердел, наш маленький каток был готов. Каждый день после обеда мы надевали коньки.

Девочки Куракины уже были там со своими санками, которые они втаскивали по боковым ступенькам на вершину горки, а потом съезжали вниз с криками радости и мчались дальше, прямо по средней дорожке до фонтана, замёрзшего и покрытого снегом, поворачивали направо по узенькой дорожке, пока санки не останавливались. Иногда мы садились по трое или четверо на одни санки. Тяжело нагруженные, они проезжали дальше».

Китти Мещерская пишет: «И тогда вдруг ярко разгоралось пламя; его прыгающий по стенам отблеск освещал волшебную «Шехеразаду» тех далеких дней. Казалось, из курильницы тянется вверх чуть заметная струйка благовоний, и в комнате, полной игры света и теней, мелькает стройная, худощавая фигура Вячеслава. Вот он нагибается к пылающему огню, берет бронзовыми щипцами тлеющий уголёк от полена и, подойдя к Венере, бросает его на дно курильницы. Струйка дыма на миг точно иссякает, а потом взвивается вверх плотной широкой лентой, воздух благоухает ещё сильнее. Вячеслав возвращается к камину и опускается возле нас, на медвежьи шкуры:

Ну, господа, чья очередь рассказывать?
Я совершенно ясно слышу его голос…

О, эти полные прелести зимние вечера со святочными рассказами!.. Ещё с утра все мы, дети, молодежь, взрослые и даже наша бабушка, тянули билетики, и вытянувший билет с крестиком должен был вечером в «Шехеразаде» рассказать обязательно им самим придуманный рассказ.
Интересными бывали бабушкины рассказы; много старых польских преданий служили канвой её святочных повествований: старинные польские замки с подземными ходами, и жестокие охоты, и склепы, полные призраков. Но непревзойдённым мастером рассказа был признан Вячеслав. Он был прекрасным актёром, рассказывал плавно, никогда не запинаясь, точно читал. И все мы, не отрывая от него глаз, сидели зачарованные, боясь лишний раз перевести дыхание.
Но вот уже и полночь пробило, камин догорает. Оранжево-красные угли начинают покрываться сероватым налётом пепла. В руках у офицеров появляются гитары. Все умолкают… В тишине раздаются сначала робкие и нежные переборы гитары, они как будто сговариваются между собой, и наконец, выделяясь, начинает звучать уже определённый мотив. Ему со всех концов подпевают - и вот уже полились один за другим старинные, задушевные цыганские романсы, вслед за ними - гусарские песни, и вновь первенство - за Вячеславом.

Вячеслав, спойте!
- Славчик, родной, пожалуйста!
- Вячеслав Александрович, просим соло! - раздаются голоса, и слышатся названия десятков романсов и песен…

Пить вино и шампанское было почему-то не принято у нас в Петровском. Подавались они только в Москве или во дворце при особо торжественных приёмах. В нашем же милом флигеле наша дорогая Параша, которой мама особенно гордилась, всех изумляла замечательными домашними настойками: сливянкой, вишневкой, рябиновкой, которые она настаивала мастерски, а её домашние ликеры из мяты, из кофе, из лепестков наших оранжерейных роз - эти ликеры никогда не забывались теми, кто их хотя бы раз попробовал.
Но самым необыкновенным в её мастерстве, вершиной её искусства был настоянный ею хмельной, шипучий мёд. Рецепт его передавался в роду у Параши, и при всей её к нам любви и преданности она хранила его в тайне, а когда приступала к «медоварению», то запиралась одна в кухне и никого к себе в помощники не брала и никого не впускала, чем не только злила всех наших поваров, но даже выводила из себя нашу бабушку, чудную кулинарку, сгоравшую от зависти. Общим мнением было, что это был тот самый мёд, который на старой Руси пили наши предки.

Мёд этот подавался в Петровском при встрече Нового года вместо шампанского. Поэтому один раз в год, а именно в новогоднюю ночь, выкатывалась из подвала тёмно-коричневая, туго стянутая обручами бочка.
В бокалах мёд был такой же золотистый и прозрачный, как шампанское. Он так же пенился, но обладал удивительным свойством: когда его пили, то, казалось, не хмелели, однако не всякий гость мог после трёх бокалов встать из-за стола - ноги переставали слушаться.
И вот в эти зимние холодные мрачные ночи, глядя на нетопленый камин и дрожа от холода, мы с Валей вспоминали, как нам, детям, в «Шехеразаде» разливали этот мед в малюсенькие ликерные рюмочки. Вспоминали и о том, как перед камином, прямо на полу, на коврах, стояли новогодние подносы с пряниками, с домашней пастилой, с сушёными фруктами, с орехами: простыми, кедровыми, грецкими, американскими, с фисташками и миндалем, жаренными с солью… »

В эмиграции Иван Шмелев вспоминал: «Вот, о Рождестве мы заговорили… А не видавшие прежней России и понятия не имеют, что такое русское Рождество, как его поджидали и как встречали. У нас в Москве знамение его издалека светилось-золотилось куполом-исполином в ночи морозной – Храм Христа Спасителя.

Рождество-то Христово – его праздник. На копейку со всей России воздвигался Храм. Силой всего народа вымело из России воителя Наполеона с двунадесятью языки, и к празднику Рождества, 25 декабря 1812 года, не осталось в её пределах ни одного из врагов её. И великий Храм-Витязь, в шапке литого золота, отовсюду видный, с какой бы стороны ни въезжал в Москву, освежал в русском сердце великое былое. Бархатный, мягкий гул дивных колоколов его… – разве о нём расскажешь! Где теперь это знамение русской народной силы?!. Ну, почереду, будет и о нем словечко.

Рождество в Москве чувствовалось задолго, – весёлой, деловой сутолокой. Только заговелись в Филипповки, 14 ноября, к рождественскому посту, а уж по товарным станциям, особенно в Рогожской, гуси и день и ночь гогочут, – «гусиные поезда», в Германию: раньше было, до ледников-вагонов, живым грузом. Не поверите, – сотни поездов! Шёл гусь через Москву, – с Козлова, Тамбова, Курска, Саратова, Самары…

Не поминаю Полтавщины, Польши, Литвы, Волыни: оттуда пути другие. И утка, и кура, и индюшка, и тетёрка… глухарь и рябчик, бекон-грудинка, и… – чего только требует к Рождеству душа. Горами от нас валило отборное сливочное масло, «царское», с привкусом на-чуть-чуть грецкого ореха, – знатоки это очень понимают, – не хуже прославленного датчанского.

Катил жерновами мягкий и сладковатый, жирный, остро-душистый «русско-швейцарский» сыр, верещагинских знаменитых сыроварен, «одна ноздря». Чуть не в пятак ноздря. Никак не хуже швейцарского… и дешевле. На сыроварнях у Верещагина вписаны были в книгу анекдоты, как отменные сыровары по Европе прошибались на дегустациях. А с предкавказских, ставропольских, степей катился «голландский», липовая головка, розовато-лимонный под разрезом, не настояще-голландский, а чуть получше. Толк в сырах немцы понимали, могли соответствовать знаменитейшим сырникам-французам. Ну и «мещёрский» шёл, – княжеское изделие! – мелковато-зернисто-терпкий, с острецой натуральной выдержки, – требовался в пивных-биргаллях.
Крепкие пивопивы раскусили-таки тараньку нашу: входила в славу, просилась за границу, – белорыбьего балычка не хуже, и – дешёвка. Да как мне не знать, хоть я и по полотняной части, доверенным был известной фирмы «Г-ва С-вья», – в Верхних Рядах розничная была торговля, небось слыхали? От полотна до гуся и до прочего харчевого обихода рукой подать, ежели все торговое колесо представить. Рассказать бы о нашем полотне, как мы с хозяином раз, в Берлине, самого лучшего полотна венчальную рубашку… нашли-таки! – почище сырного анекдота будет. Да уж, разгорелась душа, – извольте.»
А так вспоминал рождественскую ёлку в родном доме замечательный русский художник Мстислав Валерианович Добужинский:

«Ёлка была самым большим моим праздником, и я терпеливо ждал, пока папа, няня и живший у нас дядя Гога, закрыв двери в кабинет, наряжали ёлку. Многие ёлочные украшения мы с папой заранее готовили сами: золотили и серебрили грецкие орехи (тоненькое листовое золото постоянно липло к пальцам), резали из цветной бумаги корзиночки для конфет и клеили разноцветные бумажные цепи, которыми обматывалась ёлка. На её ветках вешались золотые хлопушки с кружевными бумажными манжетами и с сюрпризом внутри.

С двух концов её тянули, она с треском лопалась, и в ней оказывалась шляпа или колпак из цветной папиросной бумаги. Некоторые бонбоньерки и украшения сохранялись на следующий год, а одна золотая лошадка и серебряный козлик дожили до ёлки моих собственных детей. Румяные яблочки, мятные и вяземские пряники, подвешенные на нитках, а в бонбоньерках шоколадные пуговки, обсыпанные розовыми и белыми сахарными крупинками, - до чего все это было вкусно именно на рождественской ёлке!

Сама ёлка у нас всегда была до потолка и надолго наполняла квартиру хвойным запахом. Парафиновые разноцветные свечи на ёлке зажигались одна вслед за другой огоньком, бегущим по пороховой нитке, и как это было восхитительно!»

Обычай украшать ёлку пришел к нам из древности. Да и сама ёлка в доме - это не просто зелёное дерево среди зимы. Это напоминание о том, как наши предки зажигали костры и приносили символическую жертву ради будущего урожая - так называемое «рождественское полено». Потом о жертве забыли, но обычай собираться всей семьей и сжигать в очаге «рождественское полено», призывая в дом благодать и довольство, остался. В городах вместо полена в дом вносили зелёную ёлку, украшали её.

По самой древней традиции игрушки делали из специально приготовленного теста, конфет, яблок, а зажжённые свечи напоминали о костре, который жгли в древности. Под елку клали подарки для каждого члена семьи, а во все время рождественского ужина должна была гореть свеча. И ужин, и подарки - все должно было обеспечить семье благополучный год и сытую жизнь.

С наступлением Рождества кончался пост и начиналось весёлое время Святок - переодевания, маскарады, святочные гаданья, шутливые стихи. В 1818 г. Пушкин написал сатирические куплеты на манер распространённых на Западе святочных стихотворений - «Noël», или «Сказки»:

Ура! в Россию скачет
Кочующий деспот.
Спаситель громко плачет,
А с ним и весь народ.
Мария в хлопотах
Спасителя стращает:
«Не плачь, дитя, не плачь, сударь:
Вот бука, бука - русский царь!»
Царь входит и вещает:
«Узнай, народ российский,
Что знает целый мир:
И прусский и австрийский
Я сшил себе мундир.
О радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен;
Меня газетчик прославлял;
Я ел, и пил, и обещал -
И делом не замучен.

По традиции таких сатирических стихотворений, куплеты полны политических намёков на события прошедшего года - польский сейм, Священный союз, который возглавил Александр I, и несбывшиеся надежды на реформы в России. Кончалось стихотворение иронически: в ответ на обещания царя-батюшки младенец Спаситель радуется:
А мать ему: «Бай-бай! закрой свои ты глазки;
Пора уснуть уж наконец,
Послушавши, как царь-отец
Рассказывает сказки».

Праздник Рождества совпадал по времени с зимним солнцестоянием: самая длинная ночь проходила и дни начинали увеличиваться. Люди говорили: солнце на лето, зима на мороз.
Святки обязательно связывали с переодеваниями: вывороченные шубы, раскрашенные лица, мужчины, превратившиеся в женщин, и женщины - в мужчин.
В языческие времена все такие действия имели символическое значение - обмануть злых духов, отвести от дома беду. К началу XIX в. символика забылась, а переодевания остались и превратились в весёлый маскарад, как в доме Ростовых накануне 1812 г. в романе Л.Н.Толстого «Война и мир»:

«Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры…

Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась ещё старая барыня в фижмах - это был Николай. Турчанка был Петя. Гусар - Наташа и черкес - Соня с нарисованными пробочными усами и бровями… Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось».

Время от Рождества до Крещения насыщено событиями особенно значительными. Через неделю после Рождества наступал Новый год - по старому стилю. Когда-то в России Новый год начинался 1 сентября, а счет вёлся от сотворения мира.

Но однажды Москва праздновала Новый год дважды. Как всегда, 1 сентября 7208 г. все порадовались хорошему урожаю и наступлению нового 7209 г., а 19 сентября на Ивановской площади в Кремле был оглашён именной указ Петра I «О писании впредь Генваря с 1 числа 1700 г. во всех бумагах лета от Рождества Христова, а не от сотворения мира».
В том же указе велено было следующий день после 31 декабря 7208 г. от сотворения мира считать 1 января 1700 года.

Оглашён ещё один указ - «О праздновании Нового года». Всем москвичам предписывалось отметить это событие особенно торжественно, пускать ракеты и стрелять из мушкетов, людям зажиточным украсить свои дома хвоей «из древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых», а с наступлением ночи зажигать огни.

Пётр сам подал пример: в канун Нового года зажёг первую ракету на Красной площади и дал сигнал открытию праздника. Гуляние продолжалось всю ночь: улицы осветились иллюминацией из горящих плошек, взлетали ракеты, звонили колокола, раздавались звуки труб и литавр, пушечная и оружейная пальба. Россия вступила в новое столетие вместе с Европой - начинался XVIII век.

Новый год праздновали через неделю после Рождества. Это уже не семейный праздник - его отмечали балами и маскарадами: и публичными, и домашними. О таком домашнем маскараде вспоминала М.П.Каменская, дочь художника графа Федора Петровича Толстого - этого прекрасного рисовальщика очень любил Пушкин и мечтал украсить свой сборник виньеткой его работы. В 1835 г. Ф.П.Толстой был президентом Академии художеств.

«Канун нового 1835 г. встретили у нас чем-то вроде маскарада. Мы и все дамы в этом году не наряжались, но зато приходило много наряженных из учеников Академии, и также приезжало много знакомых в прелестных костюмах. Очень умно и мило был наряжен «старым 1834 годом» скульптор Рамазанов. Он изобразил из себя древнего седого старца в рубашке, обвешанного с головы до ног старыми объявлениями и газетами за прошлый год, и печально с старенькой поломанной дубинкой в руке бродил по нашей зале в ожидании Нового года.

Как только зашипели часы, чтобы начать бить полночь, в залу влетел «новый 1835 год», Нестор Васильевич Кукольник, одетый в новенький с иголочки светло-серенький фрак, с большим букетом свежих роз в петлице фрака. Влетел и прямо кинулся весело обдирать со старого 1834 г. все отжившие свое время объявления и новости, а самого беззащитного «старца» схватил поперёк сгорбленного туловища и без церемонии выкинул за дверь залы.
Всё это безжалостное торжество нового над старым совершилось по-театральному - в одно мгновение ока; часы били ещё первые свои удары на новый год, когда о старом годе не было уже и помину. А новый со свежими розами, стоя один в торжественной позе посреди залы, проворно вынимал из своих новых карманов и кидал в публику новые, своей стряпни, четверостишия с пожеланиями и пророчествами на новый 1835 год».
На Новый год было принято сочинять пророчества. Накануне 1832 г. на маскараде в московском Благородном собрании появился звездочёт - в мантии и в колпаке, усыпанных звёздами, с большой книгой, украшенной таинственными каббалистическими знаками, из которой он вынимал и раздавал пророчества и эпиграммы. Под маской звездочёта прятался семнадцатилетний Михаил Юрьевич Лермонтов.

Целая неделя проходила в веселых праздниках: балы, театральные представления. На Неве, а в Москве прямо на льду Москвы-реки у Каменного моста устраивали состязания в быстрой езде на тройках, на площадях устраивали ледяные катальные горки.
Это совершенно особенные сооружения - их описал Павел Петрович Свиньин, литератор пушкинского времени:

«Ледяные горы основываются на деревянных столбах, иногда до 8 сажен и более в вышину, с коих делается постепенная покатость на несколько сажен в длину, также утвержденная на столбах. Они выкладываются кубическими кусками льда, которые после поливаются водою и смёрзшись представляют совершенно гладкую поверхность, подобную зеркалу. Простой народ катается с них на лубках, ледянках и на санях, а кто не умеет управлять оными, тот садится в них с катальщиком, который наблюдает, чтобы сани держались в прямой линии.
Нельзя ни с чем сравнить удовольствия, когда видишь себя перелетающим в одно мгновение ока 40 или 50 саженей - это кажется очарованием!.. Ввечеру горы освещаются фонарями; отражение сей массы разноцветных огней в снегу, мешаясь с тенями, представляет необыкновенное зрелище не только для иностранца, но для самого русского: это совершенная фантасмагория!»

Ледяные горы - не только народная забава. Англичанка Марта Вильмот описывает свои впечатления от катания на горах в Москве в 1804 г.:

«Несколько дней назад я впервые в жизни каталась с ледяных гор… Это чрезвычайно забавно. Мы поднялись по меньшей мере футов на 80 по лестнице и здесь наверху увидели увитую зелёной хвоей прелестную беседку, от которой до самой земли тянулась ледяная дорожка, обсаженная деревьями. Гору полили водой, которая моментально замерзла, превратившись в совершенно гладкий лёд. Ну, хорошо, давайте ещё раз поднимемся в беседку и усядемся в кресло с каким-нибудь компаньоном. У кресла вместо ножек полозья. Человек на коньках, стоящий сзади, толкает высокие сани и, направляя их, катится вместе с вами. Вы стремительно несётесь вниз, и, пока гора не кончится, остановиться невозможно. Мне кажется, ощущение при этом такое, будто летишь по воздуху как птица. По тому, что я спускалась семь раз, вы можете понять, насколько мне понравилось катание с ледяных гор».

Наконец наступал Сочельник - вечер накануне Крещения Господня. В этот вечер девушки гадали о своей судьбе. Так и начинается баллада Жуковского «Светлана»:

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой;
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Татьяна Ларина, «русская душой», верила и снам и карточным гаданьям, а тем более гаданьям святочным. Пушкинский текст ироничен, но проникнут тёплым сочувствием к своей героине:
Морозна ночь, все небо ясно;

Светил небесных дивный хор
Течёт так тихо, так согласно…
Татьяна на широкий двор
В открытом платьице выходит,
На месяц зеркало наводит;
Но в тёмном зеркале одна
Дрожит печальная луна…
Чу… снег хрустит… прохожий; дева
К нему на цыпочках летит,
И голосок её звучит
Нежней свирельного напева:
Как ваше имя? Смотрит он
И отвечает: Агафон.

Следующий день - праздник Богоявления, или Крещения Господня , который отмечали в России особенно торжественно. Издревле на реке Яузе близ кремлевской стены во льду делалась четырёхугольная прорубь:

«Прорубь эта по окраинам своим обведена была чрезвычайно красивой деревянной постройкой, имевшей в каждом углу такую же колонну, которую поддерживал род карниза, над которым видны были четыре филёнка, расписанные дугами; в каждом углу постройки имелось изображение одного из четырех евангелистов, а наверху два полусвода, посреди которых был водружён большой крест… Самую красивую часть этой постройки, на востоке реки, составляло изображение крещения Господа нашего во Иордани Иоанном Крестителем…» - вспоминал голландец де Бруин, посетивший Москву в самом начале XVIII в.

Голландца потрясла торжественность и нарядность праздничных строений.
«Обозревши все это хорошенько, - пишет он, - я взошёл на пригорок, находившийся около Кремля, между двумя воротами, именно поблизости ворот, называющихся Тайницкими или Тайными, через которые должен был проходить крестный ход. Он начал приближаться в 11 часов, вышед из церкви Соборной, т.е. из места собрания святых, главнейшей из московских церквей в Кремле. Весь этот ход состоял единственно из духовенства, за исключением только нескольких человек из мирян в светских платьях, которые шли впереди и несли хоругви на длинных древках. Духовенство всё одето было в своё церковное облачение, которое было великолепно.

Священники низшего чина и монахи в числе двухсот человек шли
впереди, предшествуемые множеством певчих и мальчиков, принадлежавших
к хору, одетых в светское платье, и каждый держал в руках книгу.
По правую и левую руку шли вооруженные солдаты и скороходы, имевшие
только трости, которыми они расчищали место, открывая путь шествию
и сохраняя хороший порядок.»

Анна Фёдоровна Тютчева, дочь поэта, вспоминала:
«24 декабря (1855). Сегодня, в Сочельник, у императрицы была ёлка. Это происходило так же, как и в предыдущие годы, когда государь был ещё великим князем, - в малых покоях. Не было никого приглашённых; по обыкновению, присутствовали Александра Долгорукая и я; мы получили очень красивые подарки.

Была особая ёлка для императрицы, ёлка для императора, ёлка для каждого из детей императора и ёлка для каждого из детей великого князя Константина. Словом, целый лес ёлок. Вся большая «золотая зала» была превращена в выставку игрушек и всевозможных прелестных вещиц.

Императрица получила бесконечное количество браслетов, старый Saxe, образа, платья и т.д. Император получил от императрицы несколько дюжин рубашек и платков, мундир, картины и рисунки. Впрочем, я должна сознаться, что вся эта выставка роскоши вызывает во мне скорее чувство пресыщения и печали, чем обратное…»

4.4 (88.57%) 7 votes

История история праздника новый год. В древности у многих народов год начинался весной или осенью. В Древней Руси новый год начинался в марте. Его встречали, как праздник весны, солнца, тепла, ожидания нового урожая.

Когда на Руси в конце Х века приняли христианство, новый год стали встречать по византийскому календарю – 1 сентября, в самом начале осени.

Накануне 1700 года русский царь Пётр І издал указ праздновать Новый год по европейскому обычаю – 1 января.

Пётр предложил всем москвичам украсить свои дома сосновыми, еловыми цветками.

Все должны были поздравить родных и знакомых с праздником. В 12 часов ночи Пётр І вышел на Красную площадь с факелом в руках и запустил в небо первую ракету. Начался салют в честь новогоднего праздника.

Лет триста назад люди верили, что, украшая новогоднюю ёлку, они делают злые силы добрее. О злых силах давно забыли, но ёлка – по-прежнему символ новогоднего праздника.

Сколько лет Деду Морозу?

Нам кажется, что этот добрый старик с белоснежной бородой, друг детей и лесных зверей, пришёл к нам очень давно, как и другие известные герои русских сказок.

Но на самом деле он самый молодой из русских сказочных героев. Добрым Дедом Морозом, символом новогодних праздников, он стал примерно 100-150 лет назад.

Но уже в древние времена русский народ рассказывал сказки и легенды о Морозе – сильном и злом старике, хозяине снежных полей и лесов, который приносил на землю холод, снег, метели.

Его называли по-разному: Мороз, Морозко, а чаще, с уважением, по имени-отчеству: Мороз Иванович. В те времена он редко дарил подарки, наоборот, люди, которые верили в его силу, дарили подарки ему, чтобы он стал добрее.
Когда на Руси начали встречать Новый год зимой, в ночь с 31 декабря на 1 января, Дед Мороз стал главным героем нашего праздника. Но его характер изменился: он подобрел и стал приносить детям подарки в новогоднюю ночь.

История праздника новый год

Представьте себе, что предками Деда Мороза в одних странах считают «местных» гномов. В других ─ средневековых странствующих жонглеров, которые распевали рождественские песни, или бродячих продавцов детских игрушек.

Существует мнение, что среди родственников Деда Мороза значится восточнославянский дух холода Трескун , он же Студенец, Мороз.

Образ Деда Мороза складывался веками, и каждый народ вносил в его историю что-то свое.

Но среди предков старца был, оказывается, и вполне реальный человек. В IV веке жил в турецком городе Мира архиепископ Николай. По преданию, это был очень добрый человек.

Так, однажды он спас трех дочерей бедствующего семейства, подбросив в окно их дома узелки с золотом. После смерти Николая объявили святым. В XI веке церковь, где он был захоронен, ограбили итальянские пираты.

Они похитили останки святого и увезли к себе на родину.

Прихожане церкви святого Николая были возмущены. Разразился международный скандал. История эта наделала так много шуму, что Николай стал объектом почитания и поклонения христиан из разных стран мира.

В средние века твердо установился обычай в Николин день, 19 декабря, дарить детям подарки, ведь так поступал сам святой.

После введения нового календаря святой стал приходить к детям на Рождество, а потом и в Новый год. Везде доброго старика называют по-разному: в Испании ─ папа Ноэль, в Румынии ─ Мош Джарилэ, в Голландии ─ Синте-Клаас, в Англии и Америке ─ Санта-Клаус, а у нас ─ Дед Мороз.

Костюм Деда Мороза тоже появился не сразу.

Сначала его изображали в плаще. К началу XIX века голландцы рисовали его стройным курильщиком трубки, умело прочищающим дымоходы, через которые он забрасывал детям подарки.

В конце того же века его одели в красную шубу, отороченную мехом. В 1860 году американский художник Томас Найт украсил Деда Мороза бородой, а вскоре англичанин Тенниел создал образ добродушного толстяка.

С таким Дедом Морозом все мы хорошо знакомы.

Как отмечали Новый год в старину

Некоторые народы ведут счет времени по лунносолнечному календарю, и начало года приходится где на осень, где на зиму.

Но в основном празднование Нового года у древних народов совпадало с началом возрождения природы и приурочено, как правило, к марту.

Март у древних римлян считался первым месяцем, потому что в это время начинались полевые работы.

Год состоял из десяти месяцев, потом число месяцев увеличили на два. В 46 году до н. э. римский император Юлий Цезарь перенес начало года на 1 января. Названный его именем Юлианский календарь распространился по всей Европе.

Римляне в этот день приносили жертвы Янусу и начинали с него крупные мероприятия, считая первый день года благоприятным днем.

Во Франции сначала (до 755 г.) считали с 25 декабря, потом с 1-го марта, в ХII веке ≈ со дня пасхи, а с 1564 года по указу короля Карла IX с 1 января.

В Германии то же происходило в половине XVI века, а в Англии с XVIII века.
А как же обстояло дело у нас, на Руси?

В России, со времени введения христианства, исполняя обычаи своих предков, так же начинали летоисчисление или с марта или, реже, со дня святой Пасхи, в 1492 году великий князь Иоанн III окончательно утвердил постановление Московского собора считать за начало как церковного, так и гражданского года, первое сентября, когда велено было платить дань, пошлины, различные оброки и т.п., а для. того, чтобы придать большую торжественность этому дню, сам царь накануне являлся в Кремль, где каждый, будь то простолюдин или знатный боярин, мог подойти к нему и искать непосредственно у него правды и милости (кстати, нечто подобное происходило и в Византии во времена Константина Великого).

Последний раз Новый год на Руси был отпразднован с царской пышностью 1-го сентября 1698 года. Оделяя каждого яблоком, царь называя каждого братом, поздравлял с Новым годом, с новым счастьем.
Каждый заздравный кубок царя Петра Великого сопровождался выстрелом из 25 орудий.

С 1700 года Царь Петр издал указ отмечать Новый год не со дня сотворения мира, а Рождества Богочеловека, ссылаясь на европейские народы.

Запрещено было отмечать 1 сентября, а 15 декабря 1699 года барабанный бай возвестил народу на Красной площади (из уст царского дьяка) о том, что в знак доброго начинания и начала нового столетия после благодарения Богу и молебного пения в церкви велено было «по большим проезжим улицам, и знатным людям перед воротами учинить некоторое украшение от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых.

А людям скудным (т.е. бедным) хотя по древу или ветви над воротами поставить. И чтоб то поспело к 1-му числу 1700 сего года; а стоять тому украшению инваря (т. е. января) по 7-е число того же года.

В 1-й день, в знак веселия, друг друга поздравлять с Новым годом, и учинить сие, когда на Красной площади огненные потехи начнутся, и стрельба будет».

В указе рекомендовалось по возможности всем на своих дворах из небольших пушечек или мелких ружий «учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракет». С 1-го по 7 января «по ночам огни зажигать из дров, или из хвороста, или из соломы».

Первым пустил ракету царь Петр I. Извиваясь в воздухе огненной змейкой, она возвестила народу наступление Нового года, а вслед за тем началось празднование «и по всей Белокаменной».

В знак всенародного праздника палили из пушек, а вечером, в темном небе вспыхивали разноцветные невиданные прежде огни фейерверка. Полыхала иллюминация.

Люди веселились, пели, танцевали, поздравляли друг друга и дарили новогодние подарки. Петр I неуклонно следил за тем, чтобы этот праздник был у нас не хуже и не беднее, чем в других европейских странах.

Был он человеком решительным и одним махом разрешил все календарные неудобства. К началу царствования Петра Великого в России был год 7207 (от сотворения мира), а в Европе 1699 (от Рождества Христова).

Россия начинала устанавливать связи с Европой и такая «разница во времени» очень мешала. Но с этим было покончено.

Именно с 1 января 1700 года народные новогодние забавы и веселья получили свое признание, а празднование Нового года стало носить светский (нецерковный) характер. Отныне и навсегда этот праздник был закреплен в российском календаре.

Вот так и пришел к нам Новый год, с елочными украшениями, огнями, кострами (которые Петр приказал устраивать по ночам с 1 по 7 января с помощью зажигания смоляных бочек), поскрипыванием снега на морозе, зимними детскими забавами ≈ санками, лыжами, коньками, снежными бабами, Дедом Морозом, подарками…

Надо сказать, что новые новогодние обычаи прижились у славян довольно быстро, потому что раньше в ту пору был другой праздник святки.

И многие старые обряды веселые карнавалы, проделки ряженых, катание на санях, полночные гадания и хороводы вокруг елки — хорошо вписались в ритуал встречи Нового года.

И хоть морозно было в эту пору, но не страшил людей холод. Как вы знаете, жгли они на улицах костры, исполняли вокруг них танцы, призывая солнце (которое испокон веков обожествляли) согреть скованную снегами и морозами землю.

С XI века до 1699 года Новый Год в России отмечали 1 сентября… И здесь снова можно спросить - почему. Для начала, это так называемый «церковный» Новый год, вычисляемый от Сотворения мира. Русь переняла этот счет времени от ромеев вместе с православием.

Вообще-то, в Европе не было единого мнения о дате Сотворения мира.

Возможные варианты:

• 25 марта 5493 г.
• 1 сентября 5969 г.
• 1 марта 5508 г.
• 1 сентября 5509 г.
• 6/7 октября 3761 г.
• 3491 г.
• 23 октября 4004  г.
• 4700 г.
• 5199 г.
• 5500 г.
• 5515 г.
• 5507 г.
• 5551 г.
• 5872 г.

Все это - до нашей эры. Как видим, возможных дат довольно много.

Даже в Византии мнения расходились: то ли 1 марта 5508, то ли 1 сентября 5509 года до н. э. На Руси официально приняли дату 1 сентября… Правда, лишь в 1492 году, да и то по указу Ивана III. До того, как и в Византии, использовали обе даты.

И если сентябрьская дата действительно пришла из Византии вместе с христианством, то мартовская, по мнению историков, неясного происхождения.

В обеих новогодних датах важно, что они - искусственно вычисленные и умозрительные.

Хотя в марте Новый год действительно отмечали. Точнее, Новолетие, и независимо от христианского летосчисления. Правда, не 1, а скорее 20 (по современному календарю!) марта, в дни Весеннего равноденствия.

Это наша первая «новогодняя» дата, «привязанная» к природным циклам, начало земледельческого цикла, сельскохозяйственного года. И не только для славян. В это время Новый год начинался для многих народов, в том числе древних римлян - до реформ Цезаря, перенесшего празднование Нового года на 1 января, день вступления в должность консулов.

А кое-где Новый год и сейчас отмечают в Весеннее равноденствие. Например, в Средней Азии.

Если же быть точным, старый славянский Новый год не был привязан к строгой дате, а вычислялся по лунно-солнечному календарю. И приходился на новолуние в районе мартовского равноденствия.

Так что ясно лишь происхождение сентябрьского Нового года. Он - из Византии, и традиционных корней на Руси, кажется, не имел.

Зато они есть у «январского» Нового года, хотя вряд ли Петр I «подгонял» новую дату праздника под славянский языческий календарь. Европа к тому времени в основном приняла григорианский календарь, к XVIII веку «отстающий» от «русско-юлианского» на 11 дней. Но Петр ограничился переходом на летосчисление от Рождества Христова и перемещением даты Нового года на январь. Разница календарей при этом сохранилась: 1 января по-российски соответствовало европейскому 12 января.

Отмечаемое в конце декабря Рождество Христово примерно соответствует дню Зимнего Солнцестояния, древнего Нового года. Случайно ли это «совпадение»? Едва ли. Возможно, в этом был и сакральный смысл: соответствие рождения нового года и рождения Бога, по сути - начало новой эпохи. И практический: «закрыть» древний языческий, природный праздник новым, христианским.

При этом следующий христианский праздник, Обрезание Господне, приходится на восьмой день от Рождества. То есть… на светский Новый год. Именно так: вначале Рождество, затем Новый год.

Российское же (нынешнее январское) Рождество с солнцестоянием не совпадает из-за «сдвига» дат - накопившейся в юлианском календаре ошибки, из-за которой календарная дата солнцестояния сдвинулась с даты реального солнцестояния, астрономического. Естественно, «уехали» с положенных мест и остальные природные праздники, такие как равноденствия. Что затруднило расчет дат Пасхи.

Чтобы исправить сложившееся положение и скорректировать накопившуюся со времен Юлия Цезаря ошибку, и был введен новый, григорианский календарь. Удалив «лишние» 10 дней (а также скорректировав число високосных лет), календарные даты вернули в соответствие с астрономическими. В России это произошло лишь в 1918 году, когда разница составляла уже не 20, а 13 дней.

По прежнему календарю, юлианскому, с его накопившимся сдвигом дат живет не принявшая календарной реформы русская Православная церковь. И российский Новый год «опережает» Рождество, приходясь на Рождественский пост. Из-за чего многие православные и не отмечают светские Новогодние праздники.

А в светской жизни смена летосчисления стала поводом к возникновению замечательной и уникальной традиции - празднованию «Старого Нового года». Следующего, как и полагается, за Рождеством и по-прежнему совпадающего с праздником Обрезания.