«Краткость - сестра таланта»

В маленьких рассказиках Чехов научился передавать всю жизнь человека, течение самого потока жизни. Крошечный рассказик поднялся до высоты эпического повествования. Чехов стал творцом нового вида литературы -- маленького рассказа, вбирающего в себя повесть, роман. В его письмах, высказываниях, записях появились по-суворовски лаконичные и выразительные изречения, формулы стиля: «Краткость -- сестра таланта», «Искусство писать -- это искусство сокращать», «Писать талантливо, то есть коротко», «Умею коротко говорить о длинных вещах». Последняя формула точно определяет сущность достигнутого Чеховым необыкновенного мастерства. Он добился небывалой в литературе емкости, вместительности формы, он научился несколькими штрихами, особенно посредством сгущения типичности, своеобразия языка персонажей, давать исчерпывающие характеристики людей. Чехов отверг такие приемы характеристики персонажей, когда писатель, прежде чем герой начнет действовать, подробно знакомит читателя с его предыдущей биографией, с его родителями, а то и предками. Чеховские герои всегда раскрываются в самом действии, в поступках, в мыслях и чувствах, непосредственно связанных с действием. Можно сказать, что Чехов -- один из самых строгих мастеров объективной школы в литературе, изучающей человека по его поведению.

Изучая рассказы Антоши Чехонте, поражаешься ранней зрелости художника. В три-четыре года Чехов превратился в сложившегося замечательного мастера. Только зрелый, мудрый художник мог создать «Злоумышленника» (1885 г.) или «Дочь Альбиона» (1883 г.). Ранняя художественная зрелость Чехова может сравниваться лишь с ранней художественной зрелостью Пушкина, Лермонтова. Эта зрелость далась писателю ценою упорного труда.

Так же как Чехов научился вкладывать огромное содержание в коротенькие рассказы, «прессовать» их, делать предельно емкими, вместительными, точно так же он сумел сделать предельно вместительным время, сократив, сжав до предела путь, отделяющий дебютанта от зрелого мастера.

Величайший стилист, Чехов выступал среди своих литературных и театральных друзей неустанным пропагандистом чистоты литературного языка и предельной экономии речи. "Искусство писать, - говорил он, - состоит, собственно, не в искусстве писать, а в искусстве... вычеркивать плохо написанное". О постоянном внимании Чехова к языку свидетельствуют его поправки и замечания, которые он делал на рукописях молодых писателей, развивая у них нетерпимое отношение к литературным штампам, к заезженным оборотам и требуя от них поисков сильных, метких и выразительных слов.

Ближайшие к нему литераторы свидетельствуют, сколь велика и постоянна была забота Чехова о слове. От молодых писателей Чехов требовал неугомонного наблюдения жизни и одновременно - постоянного и зоркого изучения языка. «...он сам неустанно работал над собой, - пишет А. И. Куприн, - обогащая свой прелестный, разнообразный язык отовсюду: из разговоров, из словарей, из каталогов, из ученых сочинений, из священных книг. Запас слов у этого молчаливого человека был необычайно громаден».

• Пластинку заело?
• Слишком много подробностей
• Не в ту степь
• А теперь разбавим водичкой
• Лаконичность в работе

Мало кто знает, что у знаменитого и талантливого русского писателя Антона Павловича Чехова был брат Александр, который тоже подарил свое сердце литературе - он писал прозу, статьи, пьесы, мемуары. В апреле 1889 года в письме своему брату Антон Чехов дал ему советы к написанию пьесы, где говорил, что автор должен не бояться показаться глупым и уметь вольнодумствовать. И главная рекомендация: «Краткость - сестра таланта».

С тех пор сия крылатая фраза означает, что любое хорошее произведение выделяется краткостью и доступностью изложения мысли - без лишних отступлений и «воды». Но как научиться этому умению и как отличить, когда краткость - сестра таланта, а когда - смертельный враг? Я расскажу вам об этом, но для начала давайте поговорим о врагах самой краткости.

Пластинку заело?

Часто бывает, что человек выскажется, а потом начинает повторять ту же мысль по второму кругу, но уже другими словами, после чего заходит на третий, будто скакун на ипподроме. Это нередко происходит и в письменной речи - автор перегоняет одну и ту же мысль из пустого в порожнее, и создается впечатление, что читателя где-то одурачили. О таком еще говорят - много букв, мало текста.

Это происходит по двум причинам - либо автор думает, что не смог донести свою идею, либо несознательно считает, что все кругом глупые и не понимают с первого раза. С этой болезнью нужно бороться, ставя себя на место визави - любого будет раздражать, если ему талдычить по кругу одно и то же. Просто нужно научиться принимать мысль, что окружающие люди не такие уж глупые и способны усвоить информацию с первого раза. А не смогут - перечитают еще раз или переспросят. И не нужно повторять им по сто раз одно и то же. Вы же не думаете, что слушатель в силу своей недалекости не может понять все с первого раза? Поэтому научитесь останавливаться, когда появляется желание начать ту же песню заново - эти бесконечные повторения утомляют и раздражают. Напомню еще раз: не нужно повторять все по десять раз, иначе вас просто перестанут слушать или читать.

Ой, что-то у меня пластинку заело…

Слишком много подробностей

Стараясь максимально раскрыть идею своей речи или литературного произведения, автор нередко добавляет море подробностей - причем не всегда нужных. Эти несущественные мелочи работают во вред - рассеивают внимание собеседника, мешают ему сосредоточиться на главной мысли. В итоге его голова оказывается забита всякой ерундой: статистическими данными, датами и цифрами, биографиями людей, имевших косвенное отношения к теме, размером ноги и цветом глаз главного героя, погодными условиями и составом земли места происходящих событий….

Стоп, пора остановиться! Даже у меня разболелась голова от такого длинного и ненужного предложения. Так что не берите с меня пример и не углубляйтесь туда, куда не надо. Детали важны только в конструировании механизмов - в композиции повествования они зачастую не играют вообще никакой роли.

Не в ту степь

Это более расширенный вариант ситуации из предыдущей главы. Автор начинает детализировать, одна подробность цепляется за другую, всплывают лирические отступления. И все - мысль потеряна безвозвратно.

Была мне знакома одна женщина, которая могла говорить по три-четыре часа кряду, не останавливаясь. Бывало, встретит знакомую на улице, и давай ей что-то рассказывать, да со всеми подробностями, да по сто раз одно и то же. Знакомая уже прощается десятый раз, а эта женщина все никак не наговорится. Часто с собачкой гуляла - бедненькая животинка уже поводок десять раз вокруг ее ног обернула, а та и не видит, стоит и болтает. Собачка, кстати, очень красивая была, хоть и беспородная - ей даже в выставке предлагали участвовать. На какого-то терьера похожа очень. Но документов у нее не было. Да и родители тоже без документов - а точнее мать ее, потому что отец-производитель совсем неизвестен. Вырвалась она как-то с поводка, три дня не было, потом нашли, всю грязную и в репейнике. И уже беременную - ну как часто это бывает.

Так, а к чему это я?

А теперь разбавим водичкой

Многие люди замечают в текстах, рассказах собеседника, да и за собой одну очень интересную, но не очень приятную особенность построения этого самого текста или повествования. Она часто встречается у людей, которые много говорят или пишут ввиду своей профессии - это могут быть политики, журналисты, писатели, телеведущие и представители других специальностей, связанных с частым и разнообразным общением. Правда, не всем эта особенность играет на руку - иногда слушателям просто надоедает переваривать этот витиеватый набор многочисленных слов, не несущих в себе глубокого смысла, или несущий, но как-то вяло - приходится осторожно и бережно выбирать его крохотные золотые крупицы из этого пустого и серого песка словоблудия, которым я, к слову, сейчас и занимаюсь.

Особенно опасна эта особенность в случае, когда у человека богатый словарный запас и он умеет говорить или писать красиво. Слушали-слушали (читали-читали), уши развесили, глазами похлопали, да так ничего не поняли.

Особенность эта называется «вода» - ее так окрестили в память о рыночных и магазинных торговцах, имевших дурную привычку разбавлять водой пиво, молоко, водку и все, что только можно разбавить. Объем остается тот же, но содержание куда беднее. Но ведь покупателя (слушателя, читателя) долго обманывать не получится. Рано или поздно высокое содержание воды будет раскрыто, и торговец потеряет всех своих клиентов.

Ну что же, мы разобрались с главными врагами краткости, но как же научиться их избегать? Как правильно выстраивать линию беседы, презентации или рассказа, чтобы не запутать себя и всех остальных? Вот несколько основных правил:

1. Логика в помощь.

У тех, кто не умеет справиться с собственными словами, в голове обычно такая же каша. Если человек не умеет правильно выразить мысль, то велика вероятность того, что его мысль такая же недодуманная и сырая. Человек с четким логическим мышлением умеет разложить все по полочкам быстро и аккуратно (читайте «Как развить логическое мышление »). А значит, прежде чем начинать, нужно додумать до конца мысль, причесать ее, отщипнуть все ненужное и потом уже приносить в материальный мир.

2. Строгая композиция.

У каждого хорошо продуманного текста или речи всегда существует четкая структура, следуя которой, автор не отклоняется от главной идеи. Если есть возможность заранее продумать все, что хотите сказать - продумывайте, обозначайте тезисы, пишите план. Со временем вы научитесь структурировать текст в уме, быстро и без подготовки.

3. Не бойтесь резать!

Таков совет начинающим писателям, который подойдет всем. Конечно, жалко уничтожать плоды своей работы - вы же ведь старайтесь. Но не бойтесь - научитесь безжалостно выбрасывать и вычеркивать все, что вызывает сомнения и кажется не самым важным. Больно, но надо. К слову, в первоначальном варианте эта статья была куда больше, чем теперь.

Лаконичность в работе

Мы рассуждали о краткости в речи, но она должна присутствовать в любой работе, которую делает человек. И в одежде, и в картинах, и в зданиях, и в телепередачах. Когда чему-то не хватает краткости, обычно говорят - это слишком аляповато и помпезно, автор явно переборщил, у него нет чувства меры, ему бы добавить сдержанности. Краткость, лаконичность, простота - это неотъемлемые атрибуты хорошего вкуса и стиля. Посмотрите на самые известные произведения человеческих рук - Эйфелеву башню, египетские пирамиды, статую Свободы. Как говорится - ни прибавить, ни убавить, ничего лишнего, ничего ненужного. Это и есть краткость в своем лучшем проявлении.

Действительно, краткость - сестра таланта, но всегда ли? И правда, этой крылатой фразой часто прикрываются люди ленивые, которые сделают дело лишь бы как, а свои недоделки объясняют «краткостью». Краткости тоже должно быть в меру - убирая все несущественное, нужно учиться оставлять важное, а не обрезать палец вместе с ногтем.

Настоящий мастер своего дела никогда не поленится переделать свою работу, удалить лишнее, сделать более лаконичным то, что слишком затянуто. Краткость - это труд, заставляющий выверять каждый шаг и проверять важность каждой детали. И вот тогда, когда остается только самое необходимое - это и есть идеал. Это золотая середина, сочетающая в себе полноту выражения идеи и простоту, не обремененную излишним оформлением.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

23 апреля 1889 года в письме брату Александру Антон Павлович Чехов написал фразу, ставшей крылатой: "Краткость - сестра таланта".

Фраза Чехова – сущность драматургии Написав брату фразу «Краткость – сестра таланта», Чехов рассуждал о драматургии. И действительно, здесь, как нигде, важно удержать внимание зрителя. А длинным монологом сделать это довольно трудно. Сам великий писатель обладал этим талантом в высшей степени. Он не только великий драматург, но и мастер короткого рассказа. Его произведения емкие и точные, несмотря на их непродолжительность. А. П. Чехов прославился своим умением в веках. Поэтому так много людей, даже далеких от регулярного чтения знают фразу «Краткость – сестра таланта», кто сказал ее, и что она обозначает умение четко выражать свои мысли. И совсем неудивительно, что подобную мысль высказывал задолго до Чехова еще один гениальный драматург – Вильям Шекспир, он назвал краткость душой ума.

ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ А.П.ЧЕХОВА

В письме к своему брату Александру 11 апреля 1889 года Москва он пишет: «Ты написал пьесу? Если хочешь знать о ней мнение, имеющее ценность, то дай ее прочесть Суворину. Сегодня я напишу ему о твоей пьесе, а ты не ломайся и снеси. Не отдавай в цензуру, прежде чем не сделаешь поправок, какие сделаешь непременно, если поговоришь с опытными людьми. Одного Суворина совершенно достаточно. Мой совет: в пьесе старайся быть оригинальным и по возможности умным, но не бойся показаться глупым; нужно вольнодумство, а только тот вольнодумец, кто не боится писать глупостей. Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок. Краткость - сестра таланта. Памятуй кстати, что любовные объяснения, измены жен и мужей, вдовьи, сиротские и всякие другие слезы давно уже описаны. Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать.» (Полн. собр. соч.Т. XIV. М..1949).

Примерна та же мысль:

В письме брату Александру Чехову 4 января 1886 г. Москва - "Не позволяй также сокращать и переделывать своих рассказов... Ведь гнусно, если в каждой строке видна лейкинская длань... Не позволить трудно; легче употребить средство, имеющееся под рукой: самому сокращать до nec plus ultra {до крайней степени (лат.).} и самому переделывать. Чем больше сокращаешь, тем чаще тебя печатают... Но самое главное: по возможности бди, блюди и пыхти, по пяти раз переписывая, сокращая и проч., памятуя, что весь Питер следит за работой братьев Чеховых. ".

В письме M. В. Киселевой 29 сентября 1886 г. Москва - "Краткость признается в малой прессе первою добродетелью. Самой лучшей меркой может служить почтовая бумага (эта самая, на которой я теперь пишу). Как только дойдете до 8-10 страницы, так и - стоп! И к тому же почтовую бумагу легче пересылать...".

В письме М. В. КИСЕЛЕВОЙ 14 января 1887 г. Москва - "Вообще маленькие вещи гораздо лучше писать, чем большие: претензий мало, а успех есть... что же еще нужно? ".

«Краткость - сестра таланта. Если бы мне прожить ещё сорок лет и все эти сорок лет читать, читать и читать, и учиться писать талантливо, то есть коротко, я выпалил бы во всех вас из такой большой пушки, что задрожали бы небеса.» А.П. Чехов

От насморка полезен настой из «трын-травы» , пить который следует натощак, по субботам.

Головокружение может быть прекращено следующим образом: возьми две верёвки и привяжи правое ухо к одной стене, а левое к другой, противоположной, вследствие чего твоя голова будет лишена возможности кружиться.

У отравившегося мышьяком старайся вызвать рвоту, для достижения чего полезно нюхать провизию, купленную в Охотном ряду.

При сильном и упорном кашле постарайся денька три-четыре не кашлять вовсе, и твоя хворь исчезнет сама собою.

«О бренности», 1886 г.

Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Подтыкин глядел на всё это и жадно глотал слюнки… Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем…

Ну, можно ли так долго? - поморщился он, обращаясь к жене. - Скорее, Катя!

Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот…

Но тут его хватил апоплексический удар.

«Вверх по лестнице», 1885 год.

Провинциальный советник Долбоносов, будучи однажды по делам службы в Питере, попал случайно на вечер к князю Фингалову. На этом вечере он, между прочим, к великому своему удивлению, встретил студента-юриста Щепоткина, бывшего лет пять тому назад репетитором его детей. Знакомых у него на вечере не было, и он от скуки подошел к Щепоткину.

Вы это… тово… как же сюда попали? - спросил он, зевая в кулак.

Так же, как и вы…

То есть, положим, не так, как я… - нахмурился Долбоносов, оглядывая Щепоткина. - Гм… тово… дела ваши как?

Так себе… Кончил курс в университете и служу чиновником особых поручений при Подоконникове…

Да? Это на первых порах недурно… Но… ээ… простите за нескромный вопрос, сколько дает вам ваша должность?

Восемьсот рублей…

Пф!.. На табак не хватит… - пробормотал Долбоносов, опять впадая в снисходительно-покровительственный тон.

Конечно, для безбедного прожития в Петербурге этого недостаточно, но кроме того ведь я состою секретарем в правлении Угаро-Дебоширской железной дороги… Это дает мне полторы тысячи…

Дааа, в таком случае, конечно… - перебил Долбоносов, причем по лицу его разлилось нечто вроде сияния. - Кстати, милейший мой, каким образом вы познакомились с хозяином этого дома?

Очень просто, - равнодушно отвечал Щепоткин. - Я встретился с ним у статс-секретаря Лодкина…

Вы… бываете у Лодкина? - вытаращил глаза Долбоносов…

Очень часто… Я женат на его племяннице…

На пле-мян-ни-це? Гм… Скажите… Я, знаете ли… тово… всегда желал вам… пророчил блестящую будущность, высокоуважаемый Иван Петрович…

Петр Иваныч…

То есть, Петр Иваныч… А я, знаете ли, гляжу сейчас и вижу - что-то лицо знакомое… В одну секунду узнал… Дай, думаю, позову его к себе отобедать… Хе-хе… Старику-то, думаю, небось не откажет! Отель «Европа», № 33… от часу до шести…

Все программы

Мультфильмы

Сегодня мультфильмы знает и любит каждый ребенок. Но всё ли, что называется детским, действительно таковым является?