И, как солнце, горит. Выплеснет прочь индианка-волна

Много столетий назад, задолго до основания Иерусалима, на эту землю для жертвоприношения пришел праотец Авраам со своим сыном Исааком.

Здесь, несколько веков спустя, царь Давид основал свою столицу. Царь Соломон построил в Иерусалиме храм, где проповедовали ветхозаветные пророки. В Иерусалимский храм был принесен младенец Иисус.

На иерусалимской земле, на горе Голгофе, Христа жестоко распяли. Тут Он преодолел смерть и, восстав из Гроба, явился ученикам, дабы убедить их в истинности Своего Воскресения. Эти события, глубоко изменившие историю человечества, произошли в Иерусалиме. Отсюда началась проповедь Евангелия по всему миру.

Иерусалим привлекателен не только библейским прошлым. Удивительный город, который строили тысячелетиями, славится уникальной архитектурой. Если подняться в небо над Иерусалимом, то с высоты он кажется сотканным из света. Секрет такого свечения - в материале, из которого создан весь ансамбль его строений. Этот строительный материал - разновидность известняка, который добывают на территории Израиля и Палестины. И название ему - Иерусалимский камень.

Этот вид камня встречается только в окрестностях Иерусалима и называется - иерусалимский известняк - очень редкая разновидность. Создан самой природой, рожден в святых местах - он несет положительную энергию и обладает вековой прочностью. Даже не прикасаясь к нему, можно почувствовать теплоту солнца, которую он излучает. В Иерусалиме одноименный камень по сей день является основным отделочным и строительным материалом. Все просто, в городе этого добра богатейшие залежи. А высокое качество камня обусловлено специальной технологией добычи без взрывных работ. Но, не одному Иерусалиму тешиться, ведь слава - штука с крыльями! О потрясающих свойствах и изысканности иерусалимского камня знает весь мир!!!

Прочность и долговечность Иерусалимского камня не вызывают сомнений. Ведь в Иерусалиме из него строят уже не одну тысячу лет. Причем, время для этого камня не минус, а плюс. Материал не теряет свойств и выглядит благородно.

Благодаря примесям горных пород, камень имеет разные цвета и оттенки. Цветовая палитра Иерусалимского камня зависит от преобладающего оттенка в общем спектре. Основные цвета: кремовый, желтый, серый и белый. Такие варианты позволяют легко создать контраст, обозначить фон, который изящно подчеркнет достоинства окружающей обстановки.

Структура камня неоднородна по составу, и это придает ему особое очарование. Тонкая сеть прожилок черного цвета, который постепенно переходит в стальной и плавно приобретает темно-вишневый оттенок, смотрится интересно. Вкрапления гематита, и остаточные следы окаменелостей складываются в уникальный рисунок.

Текстура Иерусалимского камня имеет ряд особенностей, благодаря разнокалиберным размерам зерен.

Крупные плиты иерусалимского камня используют в качестве строительного материала, обломки поменьше идут на изготовление облицовочной плитки, а совсем маленькие куски - на мозаику.

Характеристики Иерусалимского камня:

Иерусалимский камень приносит в Ваш дом теплоту и изящество.

Иерусалимский камень на протяжении веков всегда в моде.

Иерусалимский камень привносит в Ваш дом ощущение связи с природой и традициями.

Иерусалимский камень обогащает интерьер и фасады зданий и улучшает дизайн любого помещения, любого сувенира.

Иерусалимский камень замечательно сочетается с другими материалами, такими как дерево, керамика, метал, стекло и другими, улучшая и дополняя их.

Разнообразие оттенков и поверхностной обработки Иерусалимского камня позволяет использовать бесконечное число комбинаций для реализации самых необычных дизайнерских проектов.

Долговечность и прочность Иерусалимского камня была не один раз проверена на практике в течении последних 3000 лет. Естественное внешнее воздействие лишь облагораживает его вид.

Иерусалимский камень отлично сохраняет температуру - держит тепло в прохладную погоду и приятную прохладу в жаркие дни.

Основные святыни, в строительстве которых используется Иерусалимский камень:

Храм Гроба Господнего – главная святыня христиан, выполнен из известняка, известного как иерусалимский камень.

Церковь св. Марии Магдалины в Гефсимании в Иерусалиме.

Весь город Иерусалим выстроен из Иерусалимского камня.

Стена Плача (Западная стена Храма, Котель Маарави)

ГОРОД МИРА

Камень – противоположность песку и пыли, символ прочности и надежности бытия. В нем – примирение с самим собою и основа созидания.

Человечество сложило немало легенд о камне: во всем мире где-нибудь кто-нибудь и когда-нибудь непременно «окаменел». Но сейчас это ровным счетом ничего не значит, потому что независимо от легендарной ауры камней, есть наш «Бейт-Эль» – Иерусалим. И камнинашего города – говорящие камни времени… Рука архитектора подарила им динамику художественного движения – музыку формы.

Город мира засыпает,

Эха улочек слышны...

И столетия пронзает

Архитектор старины.

Минареты и соборы

Древней музыкой манят –

«Каменеющей» для взоров –

Примиряющей в камнях.

Эта музыка застывшая,

Как божественный концерт

С базиликами охрипшими

От седых пророчеств лет.

Сон навязчиво-простой –

Город мира золотой.

КОРАЛЛОВЫЙ ЗВЕРИНЕЦ

Человечество всегда тяготело к идолопоклонничеству. При этом предметом культа нередко становились камни – греческий омфалос, Черный камень в Пессине, метеорит Кааба в Мекке.

Видно, есть в камнях нечто притягательное, какая-то тайна. Ею не владеешь (она – тайна), но без нее уже не можешь жить, ибо за ней – прикосновение к неведомому миру, который ты сам для себя выбрал или придумал…

Бог знает, на каком «блошином рынке» я купила фигурки зверей из белого камня, привезенные, по утверждению продававшего их индуса, с острова в Индийском океане. Они никак не вписывались в интерьер советской квартиры, поэтому всегда лежали в моей сумке с прочим ненужным хламом. Но выбросить их – не поднималась рука. Так я и привезла их в Израиль и почему-то даже нашла им видное место в своем новом жилище. Теперь мой «коралловый зверинец», мирно расположился на комоде. И вот однажды я вдруг почувствовала, что «каменные зверята», словно сами собою, стали «младшими братьями» белого камня Иерусалима – города, с которым я связала свою судьбу.

Есть в океане Индийском остров –

Белых кораллов и черных камней.

Здесь изумрудные волны у плеса

Рвутся, смеются и катят ко мне.

Здесь под водой расцветают кораллы:

Белые розы пучины морской

Можешь сорвать, но до огненно-алой

Ты не дотянешься алчной рукой.

Сколки кораллов, как нежность-небрежность,

Выплеснет прочь индианка-волна.

И ты увидишь зверят белоснежных,

Что станут греться на смуглых камнях.

Вот медвежонок с пористой спинкой,

Белый слоненок, и белый щенок,

Белый жирафик, белая свинка

И... белогривый единорог.

Что ж, «городские» открою вам дали:

Призрачно-белый Иерусалим –

Радости город и город печали –

Тот, что надеждой и верой храним.

Здесь поселю вас на Бен-Иегуда,

«Чудо-зверинец» индийских кровей,

Младшие братья белого чуда –

Иерушалаима – «камня камней».

Камень его белолоб, белоснежен,

Как танахический древний герой,

Он и возвышен, он и мятежен,

И за меньших своих братьев – горой.

Здесь ничего вам бояться не надо,

Даже беспечных еврейских ребят.

Кумушки-звери, белые чада,

Вас защитит бело-облачный град.

ПРАДЕТСТВО

Иерусалим – гармония противоположностей, соединение несоединимого, когда, казалось бы, точек соприкосновения в принципе нет. В благородстве его камня совместились сознательное и бессознательное, словно мужское и женское начала.

А за окошком – снова муадзин,

И почему-то разорвать боятся

Мираж, в котором только ты один –

Иерусалим! Не будь ничьей виною!

Не ты ль эпохи в здания слагал

И из руин неверья поднимал,

Безмолвьем камня – Западной Стеною?

И в тех моленьях я была с тобой,

И крылья голубиные растила,

Чтоб улететь в Небесный город твой,

Чей отсвет в твоем камне полюбила,

Иерусалим, мой каменный Давид,

Молчит, молчит, молчит…

Но – вопреки каменному молчанию – «Бейт-Эль» остается прадетством иудаизма, в котором продолжают жить наши предки, освободившиеся от страстей и желаний.

Они глядят на нас с портретов

Сквозь серо-бурый сердолик,

Сквозь халцедоновые лета

Семитский сохранив язык,

Премудрости священных книг

И мир, что ломок, как тростник...

Прадеды и прабабки наши –

Весь мир в сардониксовой чаше.

Так в Иудее называли сердоликовую чашу, привезенную евреями из Греции. Они верили, что в солнечных прожилках сардоникса – то, что умиротворяет душу…

В том камне – тайна Иерусалима –

Непогрешима…

Однако гармоническая неторопливость вечности не помешала человечеству однажды усомниться в мудрости камня. Может ли молчаливое красноречие соперничать с бренным языком? И вот иудеи начали делать каллиграфические надписи, словно пытаясь обрести примирение с собою.

Открыта каллиграфии страница…

Сияет огнедышащий гранат –

Пылает –

И Закон еврейский длится,

И обрезанья праведный обряд,

И строй высокий «Музыки Этерна»,

Что очищает от неверной скверны.

Мы живы –

Коль Закон еврейский длится...

Живей живых мы стали во сто крат…

Пылает каллиграфии страница

И на талите – огненный гранат.

ИСЦЕЛЕНИЕ

Иерусалимский камень – краеугольный в судьбе человечества.

Камень – вечность и сновидение,

Камень – прочность и изменение,

Камень твой, Иерусалим.

Камень – тело, прикосновение,

Камень – дух, и камень – моление,

Камень твой, он не опалим.

Камень – смерть, отдохновение.

Камень – жизнь, смятенье, сомнение,

Очищение от проказ.

Камень – музыка, ритм, движение,

Вулканическое извержение,

Камень – стоп: исцеление нас…

Э П И Л О Г

Неожиданнокакая-то пылинка попала мне в глаз. По привычке я начала «шарить» в сумке в поисках носового платка. И вдруг мои пальцы наткнулись на кораллового единорожка, видимо, отчаянно желавшего остаться моим камушком-талисманом даже в столице Иерусалимского камня. Я ощутила гладкое «каменное тельце» и инстинктивно улыбнулась, словно приветствуя своего маленького друга. Пылинка выпала.

– Что бы я делала без тебя, малыш? Ты и впрямь мой целитель!

Спят серебряные улицы.

Словно отпрыски весны,

Не волнуются, не хмурятся.

Окна глаз ясны, как сны.

Дышит мой Иерусалим,

Палевый – от света лунного, –

И бессмертен и раним,

В ритме камня вечно юного.

И единорожек тоже спит...

И секрет синагог.

Ты всегда – в облаках,

Где единственный Бог…

Каббалистика зрит

В глубине твоих глаз.

И, как солнце, горит

Камня фас и анфас…

Невесомый на вес!

Ты паришь до небес!

Цфат - город Воздуха…

Еще немного заметок об Иерусалиме, и пора перейти к другим темам.
Наверное, каждый, кто видел фотографии или смотрел вживую на Иерусалим, дивился цвету и фактуре довольно редкого камня, из которого построена большая часть города. Он так и называется - иерусалимский камень, особый микс известняка, донных отложений, образовавшихся примерно 100-150 милл.лет назад на этом месте, и включений мрамора и кварца. Известняковая часть делает камень светлым и удобным для обработки, кристаллы кварца придают ему золотистый оттенок. Поскольку Иерусалим находится в горах (собственно, горы вокруг тоже сложены из этого камня, и потому он является естественным строительным материалом), то солнечных дней в году - большинство, и в лучах солнца мрамор и кристаллы кварцита играют лучами солнца, создавая впечатления нестерпимого блеска. Отчего Иерусалим в древности называли "золотым городом", что нашло свое отражение в библейских книгах, псалмах, религиозных сочинениях и всевозможных песнях.
В составе иерусалимского камня легко найти, если приглядеться, всякие посторонние, но занимательные примеси в виде ракушек, окаменелых рачков и моллюсков и прочих ископаемых древностей. Идешь по улицам Иерусалима, смотришь по сторонам и вдруг видишь на стене, или на брусчатке мостовой явный отпечаток витой раковины или трилобита, тут это в порядке вещей, никто не бежит за учеными, чтобы изъять находку, наоборот, это намеренно выставлется, как украшение, сродни мозаике или барельефу. По цветам Иерусалимский камень - Jerusalem stone - тоже не сравнится с другими известняками. Есть цвета от бело-розовсго, кремового, желто-золотого, до темных почти коричневых тонов, есть даже серые и темно-серые тона. В еврейских сказаниях, Агаде, есть повествование, которое укоренилось в верованиях некоторых иудейских ортодоксальных школ: любой дом в Израиле и за его пределами, при сооружении которого были использованы хотя бы два камня со святой земли, во время пришествия Мессии чудесным образом перенесется вместе с домочадцами в Иерусалим.
Масштаб использования этого камня просто не поддается воображению. Практически все, что можно из него построить: несущие конструкции, фасады, напольное покрытие, стены, столешницы, лестницы, перила, балясины, печи, камины, мебель, раковины, ванны, душевые кабины, бары и рестораны, журнальные столики и обеденные столы, вазы и подоконники, дно и стенки бассейнов, украшения и сувениры, садовые дорожки и тротуары, заборы и изгороди, садовые элементы и скамейки, балюстрады и беседки. Шиком считается весь дом со всеми без исключения элементами, кроме бытовых вещей и одежды, построенный из этого камня разных оттенков. Надо ли говорить о том, что недвижимость в Иерусалиме очень дорогая, а в таких домах вообще запредельной стоимости?!

В иерусалимском храме Гроба Господня, неподалеку от входа, находится единственное в мире место, где каждый христианин может самостоятельно, не прибегая к услугам священнослужителя освятить крестик, иконку или другой предмет религиозного или домашнего обихода. Место это – Камень Помазания, который также называют Камнем Миропомазания, Камнем Умащения или даже совсем просто - Доской Господней.

Для паломников, прибывших в Иерусалим, чтобы пройти по Виа Долороса (Скорбному Пути), Камень Миропомазания - одна из остановок, этого, возможно, самого главного для всех христианских пилигримов маршрута. И всё же лучше всего прийти к Камню особо - рано утром, когда в храме еще почти нет паломников - чтобы на всю жизнь сохранить в памяти ощущения, которые оставляет это удивительное место.

Строго говоря, сам Камень Помазания находится под спудом мраморной плиты, положенной сверху в целях сохранности. Но благодать, присущая ему, без труда проникает сквозь толщу мрамора, незримо распространяясь вокруг. Как и миро, микроскопическими каплями которого которым чудесным образом покрывается поверхность плиты.

Чтобы лучше понять, это за место, обратимся для начала к Священной истории Нового Завета. Согласно Евангелию, один из тайных учеников Христа, богатый и родовитый член Синедриона Иосиф Аримафейский попросил у Понтия Пилата позволения снять с креста тело Спасителя, подготовить его нужным образом к погребению и затем предать земле. Пилат не мог отказать одному из иудейских старшин. Иосиф вместе с другим последователем Христа, также тайным, по имени Никодим, кладут тело Спасителя на камень, умащают его драгоценным миром и алоэ, а затем оборачивают в саван - в полном соответствии с иудейской погребальной традицией. При совершении ритуала рядом находятся Пресвятая Богородица и жены галилейские, которые оплакивают Христа.

Вот как о помазании и последовавшем затем погребении тела Иисуса Христа говорит любимый ученик Господа, евангелист Иоанн: «После сего Иосиф из Аримафеи - ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев, - просил Пилата, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял тело Иисуса. Пришел также и Никодим, - приходивший прежде к Иисусу ночью, - и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы иудейской, потому что гроб был близко» (Ин.19: 38–42).

Как известно, построенный несколько веков спустя по указанию матери императора Константина Великого, царицы Елены, иерусалимский храм Гроба Господня объединил в единый архитектурный ансамбль места, связанные с крестной смертью, погребением и воскресением Спасителя. Камень Миропомазания также оказался в числе этих мест.

В византийский период над Камнем Миропомазания стояла часовня Святой Марии, входившая в комплекс храма. Во времена Иерусалимского королевства крестоносцы кардинально реконструировали застройку: вместо архитектурного ансамбля, состоявшего из многих отдельных объектов, здесь появилось монументальное сооружение, объединившее под одной крышей все здешние святыни, включая и Камень.

Вплоть до начала позапрошлого века Камень Миропомазания был в собственности у католических монахов из ордена Францисканцев. Только в 1810 году католики, православные, а также древние апостольские церкви - Армянская и Коптская - пришли к соглашению о совместном владении Камнем. За святыней была построена стена, которую затем украсила искусная мозаика. Она представляет собой величественный триптих, выполненный мастером Власисом Цоцонисом. Первая его сцена изображает снятие с креста, вторая - помазание миром, а третья - погребение. Иосиф Аримафейский на мозаике предстает седобородым старцем в одеяниях красного цвета.

Все прошлые века, в которые Иерусалим был доступен для паломников-христиан, к храму Гроба Господня тек нескончаемый поток пилигримов. Каждый из них стремился прикоснуться к Камню - а то и отколоть от него хоть самую малую часть, чтобы затем благоговейно увезти её с собой. Для защиты от такого разрушительного благочестия Камень покрыли черным мрамором. Позже эту облицовку сняли - сегодня святыню покрывает плита бледно-розового цвета, также мраморная. Длина защитной плиты - 2,7 метра, ширина - 1,3 метра, толщина - 30 сантиметров. На особой перекладине над камнем висят восемь лампад, пламя в которых поддерживают служители шести церквей, представленных в Храме Гроба Господня: греческой православной, католической, армянской, коптской, эфиопской и сирийско-маронитской.

Слева от Камня Помазания, на полу, отмечен - также мрамором - круг. Согласно Преданию, именно на этом месте стояла Пресвятая Дева Мария, когда тело Её Сына приготовляли к погребению.

Как уже было сказано, у Камня за исключением разве что самых ранних часов утра, всегда много верующих. Камень источает микроскопические частицы мира - и верующие спешат прикоснуться к покрытой им плите губами, лбом, руками и даже прикладывают к ней платки и края одежды. Крестики, нательные образки, свечи - чего только не освящают здесь. Как верят христиане, живущие в разных концах земли, положенные на короткое время на Камень предметы с этого момента обладают особой, ни с чем не сравнимой благодатной силой, освящая не только сами объекты, но и того, кто ими владеет. Именно поэтому , освященные на Камне Миропомазания, для верующих, принадлежащих к преемственным христианским церквям - всегда долгожданный подарок.

Сомневаться в реальности действия здесь особой божественной силы не приходится: каждый, кто хоть однажды преклонил колена у Камня Миропомазания, подтвердит, что всё обстоит именно так. А мы в заключение нашего короткого рассказа о Камне Миропомазания приведем короткий отзыв одного из многих и многих тысяч побывавших здесь паломников, опубликованный в «Живом журнале» пользователем под ником chugoj – даже не весь отзыв, а наиболее яркий его фрагмент.

«Приблизившись к камню, я склонился, коснулся лбом поверхности и явственно, чуть ли не резко ощутил источаемый камнем запах, в котором угадывались звуки розового масла, еще чего-то пряного и хвойного. Приложив и отняв руки, ощутил, что запах идет теперь и от них – явственно, чуть ли не резко чувствовалось, что и лоб мой горящий источает его.
Ощущение было почти шоковым – по необычному соединению простоты и незатейливости чуда и настоятельного голоса бытовой рациональности, услужливо подсовывающей “разоблачения” в духе примитивных атеистических агиток сталинских или хрущевских времен… Если плиту служители Храма умащивают благовониями – то когда? Ведь на ночь храм запирают и ключи у потомственных хранителей-мусульман. Если это делают в открытом Храме – то как это возможно? Недоверчиво всю дорогу назад в машине я то и дело подносил руки к лицу и ловил удивительное ощущение, когда невидимые поля этого запаха, исходящего от рук и ото лба будто объединялись, сливались в целое, щеки начинали гореть и мыли возвращались туда, к камню, на котором когда-то лежало тело Его.

Мне казалось, что жизнь послала мне внешне простую, но почти неразрешимую задачу, перед которой я просто робел. Н очью я несколько раз просыпался, подносил ладони к лицу и ощущал их жар и этот запах - неразделимо - розы, пряной хвои, еще чего-то…
Сознание и память человека как-бы “культурного”, а посему – отличающего “Фаренгейт” от “Кензо”, а “Тед Лапидус” от “Красной Москвы” внятно, если не назойливо требовало дальнейшей идентификации запаха, его составляющих, а что-то иное – останавливало, заставляя сконцентрироваться, вслушаться в то внутреннее, что исподволь формировалось и потребностью прийти в храм, и всем прочувствованным в нем, и этим запахом, будто унесенным мной от камня на лбу и на ладонях.»

Две тысячи лет назад люди, жившие на Святой Земле, достигли огромных для своего времени успехов в создании оригинальных благовоний и ароматических веществ - об этом свидетельствуют многие исторические источники. Но, конечно же, ни одной из созданных ими субстанций, даже самой стойкой, не под силу благоухать почти два тысячелетия подряд. Возможно подобное лишь под действием благодатной силы, которая незримо распространяется вокруг Камня, на котором готовили к погребению тело Спасителя мира. Объяснить этого рационально нельзя - но, возможно, своего рода ключом к пониманию этого феномена могут стать слова любимого многими поэта: «Бог сохраняет всё…»